Книга Алмазный браслет - Даниэла Стил

– Я даже не уверен, что они захотят меня видеть, – признался Лайам. Он часто говорил, что дети на него обижаются за долгое отсутствие. Как раз этого Саша и боялась. Лайам редко им звонил, а когда это случалось, разговор, как правило, не клеился. Они открыто возлагали на него вину за развал семьи. Бет им многое рассказала, утаила лишь самые пикантные подробности, и они были огорчены и сердиты на отца. В результате звонки давались ему тяжело, да и разделявшее их расстояние сказывалось. Саша боялась, что еще немного – и наладить отношения с детьми будет невозможно, во всяком случае в обозримом будущем. И она предупреждала Лайама о такой опасности. Пока же прошел только год, и не все шансы были потеряны. Дети во всем разберутся и поймут. Старшему сыну Лайама исполнилось восемнадцать, в сентябре он уезжает в колледж, среднему – двенадцать, а дочке только-только исполнилось шесть. Они еще не такие большие, и наладить с ними отношения вполне возможно, только для этого надо приложить усилия. А что Лайам их любит, она знала. Когда он говорил о детях, глаза его частенько увлажнялись. Но он все чаще говорил о них, как о детях Бет, а не о своих. Она-то была с ними изо дня в день, а он – нет.

– Так спроси у них! – предложила Саша. – Как думаешь, может, Бет позволит тебе их куда-нибудь свозить? – У нее мелькнула мысль о доме в Саутгемптоне, но она решила пока ничего не говорить. К тому же Саша не была уверена, что дом не понадобится Татьяне. Такое вполне может случиться. Дети этот дом обожают, он им напоминает о детстве. У нее тоже с этим домом связано много воспоминаний. И о детях, и об Артуре.

– Даже не знаю, как она отнесется к такой перспективе. Она, как ты понимаешь, меня теперь не жалует.

Насколько Саше было известно, весь последний год Лайам не больно-то баловал жену деньгами. Бет больше поддерживал ее будущий муж, что еще больше усложняло дело и ставило Лайама в двусмысленное положение. Саша заплатила ему аванс, но у него были немалые текущие расходы, в частности, на холст и краски. И посылать Бет много он не мог. Лайам надеялся, что после выставки его финансовое положение улучшится. Но пока оно было весьма непрочным. А это создавало трудности и для Бет, и для детей. Мало того, что она маялась с ним двадцать лет, так еще и теперь никакой существенной помощи от него нет. С новым мужем она будет стоять на ногах намного прочнее. Лайам по-своему был даже рад за нее. И за себя – ему было хорошо с Сашей. Единственное, что терзало его сердце, – это разлука с детьми.

– Позвони своим, – посоветовала Саша, и Лайам пообещал сделать это в ближайшее время. И выполнил свое обещание. О разговоре с Бет Лайам сразу же рассказал Саше:

– Она не хочет, чтобы я их куда-то возил. Да, честно говоря, мне это и не по карману. Но она не возражает, если я приеду их навестить и на несколько дней заберу. У ее родителей есть домик на озере неподалеку, Бет говорит, я могу им воспользоваться. Дети обожают там бывать. Ребята у меня любители рыбалки.

Обоим родителям это показалось наилучшим решением вопроса. Бет попросила только, чтобы он не тянул с приездом. На вторую половину лета у них были свои планы, они всей семьей собирались отправиться в Калифорнию – навестить будущих свекра со свекровью и побывать в Большом каньоне.

– Вот и отлично! – обрадовалась Саша. – Я как раз собиралась с тобой поговорить на эту тему. В конце июня мне надо быть в Нью-Йорке, я хотела пробыть там месяц. Хотела и тебя соблазнить. Могли бы пожить в моей квартире.

Татьяна в последнее время вела такую активную жизнь, что, даже когда мать бывала в городе, практически с ней не виделась. В любом случае без предупреждения она никогда не являлась, а с тех пор как обзавелась собственной квартирой в Трайбеке, больше у матери не ночевала. Так что скрыть от нее присутствие Лайама будет несложно.

– Наверное, сейчас, когда до выставки остается так мало времени, мне бы не следовало отрываться от работы, но раз так все складывается, я с удовольствием составлю тебе компанию. – После майской поездки в Италию разлука давалась им все тяжелее. Саше хотелось не просто встречаться с Лайамом, но и жить с ним вместе. К тому же в Нью-Йорке им было чем заняться. – Когда ты едешь?

– Дней через десять. Как раз собиралась с тобой это обсудить.

– Все! Решено, я приеду. – Лайам был в восторге.

– Если выкроишь время, поживем там несколько дней, – предложила Саша. Идея обоим показалась заманчивой. Правда, Саше в Нью-Йорке предстояло много дел, но при желании она вполне могла освободиться ненадолго. – Можем, например, отметить в Нью-Йорке Четвертое июля, а потом вернуться в Европу.

В июле у Саши были запланированы дела в парижской галерее, а на август она наметила отдых с детьми. На сей раз они наметили поехать в Сен-Тропе, дети обожали Ривьеру, и Саша уже забронировала напрокат яхту. И сын, и дочь грозились привезти с собой друзей, что Сашу только радовало. Единственное, что омрачало ее радостное предвкушение, была трехнедельная разлука с Лайамом. У нее мелькали мысли пригласить его на яхту хотя бы на уик-энд – на правах подопечного художника, – но пока она не решила, стоит ли это делать. Татьяну не проведешь, а Ксавье и вовсе сразу все поймет. В своих хитроумных планах Саша доходила до того, чтобы уговорить Ксавье пригласить Лайама, но искушать судьбу ей не хотелось. Все говорило за то, что на три недели ей придется забыть о Лайаме. Но зато конец июня в Нью-Йорке – их.

В выходные они с воодушевлением строили планы. У Лайама в Нью-Йорке было полно знакомых художников – в Челси, Трайбеке и Сохо. А Саша хотела поводить его по разным местам. После поездки в Италию Лайам ни разу не проявил своей взбалмошной и эксцентричной натуры, и Сашины волнения насчет поведения Лайама в обществе отошли в прошлое. А уж в Нью-Йорке Лайам будет как рыба в воде, там светские условности не так строги, как в Европе.

– А может, – мечтательно проговорила Саша, когда воскресным утром они нежились в постели, – нам и в Саутгемптон удастся съездить. Там очень красиво, я раньше так любила там бывать. – После смерти Артура с домом на море связаны слишком тяжелые воспоминания. Может быть, теперь все изменится?

– Мне нравится Саутгемптон, – беспечно объявил Лайам и тут же вернулся к разговору о том, как он с детьми поедет на озеро. Саша знала за ним эту слабость: он мог не слушать, мог вести себя по-детски, а иногда требовал, чтобы все внимание было сфокусировано на нем одном. Это никак не было связано с ней и ни в коей мере не означало, что Лайам ее не любит. Теперь она это понимала. Просто он был такой, и все. В детстве все отказывались его слушать. А сейчас у него была Саша, готовая внимать каждому его слову. Он обожал ее за это. – Жаль, что ты не можешь поехать со мной в Вермонт, – сказал он, повернулся на бок и в упор посмотрел на нее. Секс по-прежнему доставлял им большое удовольствие. Со временем они стали даже доставлять друг другу большее наслаждение, хотя это казалось просто невозможным.

– Нет! Тебе надо побыть с детьми наедине, сблизиться с ними, а у тебя и так немного времени, – резонно заметила Саша. Лайам понимал, что она права. Его страшила предстоящая встреча с детьми. Он знал, что сыновья на него обижены. Что до Шарлотты, то она в свои шесть лет была рада предстоящей встрече с папой. Несколько дней назад Лайам говорил с ними по телефону. А до этого несколько месяцев и голоса не подавал. Бывало, что он о них даже не вспоминал. Бет всегда пыталась его реабилитировать и компенсировала недостаток отцовского внимания своей усиленной заботой, но теперь и она взбунтовалась. И еще Лайам страдал оттого, что не выдерживает сравнения с ее женихом, который все время рядом и заботится о них не на словах, а на деле. Год разлуки сильно сказался на его отношениях с детьми. Теперь надо было налаживать все заново. Лайам понимал это и готов был сделать все, что нужно. Но вдохновляло его то, что конец июня он проведет вместе с Сашей.