Книга Дочь Роксоланы - Эмине Хелваджи

Михримах отыскалась на очередном занятии. Молоденький евнух-сандала старался усердно, и обнаженная девочка, принимавшая предписанные томные позы, казалась неуклюжей по сравнению с ним. В другое время Кара сказал бы: ничего, подрастет, выровняется, появятся грудь и бедра… Но вряд ли Михримах суждено вырасти, если Сулейман поймет, как жестоко поступила с ним его возлюбленная Хюррем.

– Одевайся, – коротко приказал Кара, жестом отправляя сандалу из комнаты, – отец ждет тебя.

Девчонка строптиво вскинулась, наткнулась на безжалостно-холодный взгляд, отпрянула и кивнула закутанной в чадру служанке:

– Позови Доку-агу…

– Нет, – отрезал Кара, – останешься здесь. С места не сдвинешься, Гюльбарге за тобой присмотрит.

Гюльбарге, волей судьбы оказавшемуся под началом Кары, явно было не по себе, однако ослушаться он не посмел. Михримах же топнула ножкой:

– Никуда без Доку-аги не пойду! Он за мной присматривает! Что вообще происходит?

– Тебя отец зовет, – спокойно отозвался Кара, хотя едва сдерживал внутреннее ликование: волна волос откинулась назад, когда девчонка мотнула головой, и на миг родинка показалась вполне отчетливо. – Ты оденешься и пойдешь. Или я поволоку тебя голой, на потеху всем охранникам Топкапы.

– Султан тебя не простит!

– Простит. Сама выбирай, как идти.

Маленькая строптивица зашипела, будто разъяренная кошка, и эхом откликнулся тихо лежавший до сих пор в углу один из двух любимчиков Михримах – рысенок, подаренный гяурами-кастильцами. «Вот еще одно доказательство развращенности девчонки, – сердито подумал Кара. – Разве дозволяет Коран правоверной мотаться где ни попадя с диким зверьем на руках? Да и второй питомец этой негодницы – собака, существо нечистое, проклятое Аллахом. В общем, все доказательства налицо, странно, что никто раньше не разглядел происки шайтана. Глаза всем отвела ведьма – ее мать, не иначе».

Михримах тем временем торопливо оделась: хоть какой-то ум у девчонки остался, поняла, что евнух не шутит. Прежде чем она закуталась в покрывало, Кара подошел к ней, еще раз отвел волосы со лба, поглядел – родинка была на месте. Вот так-то! Посмотрим, что запоет Хюррем-хасеки, столкнувшись с неистовым султанским гневом!

Впрочем, как бы ни оправдывалась Хюррем, а придется ей закончить свои дни в зашитом мешке, на дне моря. В качестве кошки, кстати, можно использовать эту мерзкую рысь. Наверняка она сильно царапается, хоть и маленькая. Впрочем, уже побольше домашней кошки. Так что самое то.

Девчонка вздрогнула, но не отступила ни на шаг, лишь головой мотнула недовольно. Характером в матушку пошла, не иначе. «Что ж, – пожав плечами, подумал Кара, – может, и не убьют ее, султан иногда не карает невиновных. Продадут где-нибудь на истанбульском базаре…»

Может, новый хозяин даже научит Михримах послушанию. Если правильно работать плеткой, можно много чему научить.

Когда Михримах наконец-то покрыла голову, Кара довольно улыбнулся, взял девчонку под локоть и повел ее к выходу. Рысенок, увязавшийся за ними, временами сердито шипел. Ну да ладно, в крайнем случае можно будет попросить кого-нибудь из дворцовой охраны потренироваться с ятаганом на диком звере. Вряд ли евнуху откажут.

Ухмылка не сходила с лица Кары.

* * *

Дверь за Орысей и чернокожим евнухом закрылась, и взгляд Михримах растерянно заметался по комнате.

Дернул же ее шайтан поспорить на занятие любовными делами! Знала ведь, что Аллах не одобряет азартные игры! И вот выигрыш обернулся проигрышем, а Кара, раздери его гиены, куда-то увел сестру, при этом удостоверившись, что родинка у той на месте…

Родинка, все дело в ней! Не зря матушка велела прятать ее от всех, ох, не зря!

Гюльбарге неловко топтался возле двери. Михримах почти кожей чувствовала, как евнух разрывается между страхом и… страхом. Кого же он боится? Ну не Кару же!

Маму! Гюльбарге по-прежнему боится Хюррем-хасеки!

Михримах постаралась придать своему голосу как можно больше почтения в сочетании со спокойной уверенностью в собственной правоте. Так учил их с Орысей Доку-ага: любой, услышавший «мягкую твердость», склонится на твою сторону. Что ж, пришло время держать экзамен!

– Послушай, многоуважаемый, – девушка подошла к Гюльбарге поближе, заглянула в глаза, – я не оспариваю твое право удерживать меня здесь. Раз ты говоришь «надо», стало быть, так оно и есть. Но не мог бы ты послать «цветка» к госпоже Хюррем-хасеки? Все-таки ее дочь ведут к султану, и она…

– Помолчи, женщина! – Гюльбарге вскинул руки, будто отталкивая что-то невидимое, но тут же бессильно опустил их. – Кара ведет свою игру, а я всего лишь хочу спокойно жить!

– Так ты не знаешь, что стряслось? – Михримах постаралась выразить голосом величайшее изумление. – И не знаешь, чем грозит сделанное?

– Молчи, – повторил Гюльбарге, кусая губы. Но, похоже, он не слишком-то сам верил в собственные слова.

– Хасеки может пасть, – голос Михримах снизился до шепота, – но что, если нет? Она мстительна, мне ли не знать? Помнишь, как сцепилась она с Махидевран-султан? И кто из тогдашних всесильных евнухов, вставших на сторону Госпожи века, остался нынче в гареме? А ведь Махидевран-султан была любимицей султана, да хранит его небо! Где она сейчас? Вдруг Кара ошибается?

– Женщина, – воскликнул Гюльбарге в отчаянии, – ты хочешь моей смерти!

– Вовсе нет! Я хочу, чтобы ты жил, жил долго, осыпаемый милостями султана и его супруги! Разве тебе поручено скрывать от хасеки происходящее? Что сказал тебе Кара?

– Что это дело государственной важности, – наконец сдался Гюльбарге, – что его следует держать в тайне от Хюррем-хасеки и ничего не говорить ей.

– Аллах всемилостивый и милосердный, так и не говори ей! Предоставь это мне. Ну ведь можешь же ты отвернуться от двери, верно? А я могу сбежать. Поверь, хасеки не забудет твоей услуги!

Гюльбарге ничего не ответил, но, поколебавшись минуту, отошел к кровати, словно бы заинтересовавшись занавесями. Михримах ужом выскользнула наружу.

Куда же бежать? К матушке – только зря терять время. Кара что-то сказал о покоях султана… Ладно, попробуем перехватить Орысю там.

Михримах понятия не имела, что делать дальше. Она знала лишь, что тайна, роковая тайна, будучи раскрыта, повлечет за собой ужасные последствия.

А еще она знала короткий путь к покоям султана.

2. То, чего нет на виске

Путь по лабиринтам коридоров Топкапы казался Орысе бесконечным.

Одна комната, вторая, третья… Виноградные грозди на изразцовых плитках, которыми были покрыты колонны, сменялись кленовыми листьями, затем бутонами роз, среди которых пели птицы. Парчовые занавеси на окнах тоже были разных цветов, и Орыся мимоходом считала: красные, зеленые, багрово-алые, снова красные, а теперь фиолетовые…