Книга Пятая авеню - Кристофер Смит

– Х-мм, – пробормотал он и потянулся к ожерелью с бриллиантами и могокскими рубинами. Взглянув на Лиану, он принялся рассматривать содержимое остальных футляров. Когда он закончил, лицо его чуть покраснело.

– Что-нибудь не так? – спросила Лиана.

Он повернулся к ней и в упор посмотрел на нее глазом, закрытым окуляром.

– Вы все это покупали здесь?

– Вы же знаете это не хуже меня. Вы сами их мне продавали.

– Я продавал, но не эти.

– Простите…

– Это все подделки, – сообщил Филипп Куимби. – Это всего лишь граненое стекло и кубики циркония. Все до одного. Совсем не мой ассортимент.

Лиана почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.

– Они не могут быть поддельными.

– Как ни печально, но я должен заверить вас, что это именно так.

– Но ведь стоимость этих ювелирных изделий превышает миллион долларов.

Куимби достал из кармана пиджака белый конверт и протянул его Лиане.

– Это прислал мне ваш отец, – начал объяснять Филипп. – Он позвонил мне и попросил меня не вскрывать его до тех пор, пока я не увижу вас. Прошу меня понять, я не в курсе того, что происходит, и, честно говоря, меня это не касается. Но что-то подсказывает мне, что ответ на свои вопросы вы найдете в этом конверте.

Надорвав плотную бумагу, Лиана заглянула внутрь. В конверте была записка.

«Лиана!

Сообщаю тебе о том, что если ты хочешь, чтобы эти драгоценности стали твоими, ты можешь сделать это, но на свои, а не на мои деньги. Подлинные драгоценности вместе с остальными твоими украшениями находятся дома, где им – как, впрочем, и тебе – надлежит быть. Так почему бы тебе не бросить свои глупости и не вернуться домой? Тебе давно пора образумиться.

Твой отец».

Лиана перечитала записку, сложила ее пополам и сунула в сумку. Джордж Редман был твердо убежден, что на свои деньги она не сможет вернуть себе эти драгоценности. Он был в этом убежден… Ей показалось, что в этот момент что-то острое вонзилось ей в сердце. Ну что было в ней такого, что давало ему повод считать ее никчемной неудачницей?

Взяв из футляра одно из ожерелий, она спросила:

– Ну а это хоть что-нибудь стоит?

В глазах ювелира вспыхнул интерес, но уже совсем иного рода.

– Должен признать, что это прекрасные подделки, – сказал он. – И только опытный глаз, подобный моему, может определить, что это фальшивки. У меня не будет проблем продать их в костюмерную Голливуда. Вы же не думаете, что, когда они поднимаются по красной дорожке, на них настоящие драгоценности? Не смешите. Они надевают на себя вот такие цацки.

– Так что вы мне можете предложить?

Лицо его на секунду стало задумчивым, потом оживилось, и он, сдвинувшись на край кресла эпохи королевы Анны, объявил:

– Двадцать тысяч.

– Выкладывайте тридцать, и по рукам.

Они сошлись на двадцати пяти тысячах.

Когда в конце дня Лиана вернулась в дом Гарольда, она обнаружила его сидящим в одиночестве в кабинете: развалившись в кресле, он перелистывал папку с документами по «УэстТекс». Девушка с трудом нашла в себе силы на то, чтобы улыбнуться, когда он поднял на нее глаза.

– Мне необходимо с кем-то поговорить, – мрачно произнесла Лиана. – У тебя найдется несколько минут?

– Конечно.

Встав с кресла, он прошел к дивану, стоявшему в углу комнаты, и жестом пригласил ее присесть.

– Ну рассказывай, только все, – сказал он, расположившись с ней рядом. – Почему ты такая мрачная?

Склонив голову к его плечу, Лиана рассказала обо всем, что случилось.

– Но как у Джорджа оказался ключ от твоей банковской ячейки?

– Моему отцу не нужен никакой ключ. Он Джордж Редман.

– Но это же незаконно.

– Он Джордж Редман.

– И ты думаешь, что кто-то из банковских клерков помог ему в этом?

– Возможно, он в качестве награды за хлопоты выкупил их закладные.

– Что ты собираешься делать?

– Ну а что я могу сделать?

– Пойди и потребуй у отца подлинные драгоценности. Ведь, в конечном счете, они же твои.

– И доставить ему удовольствие видеть меня униженной и пресмыкающейся перед ним? Об этом не может быть и речи. У меня будут свои собственные деньги.

– Откуда?

– Сегодня утром ты говорил что-то о том, что подыщешь мне какую-нибудь работу. Это было бы для меня хорошим началом того, чтобы самой зарабатывать на жизнь.

– Я сомневаюсь в том, что тебе действительно нужна работа, – ответил Гарольд.

– Это почему? – вспыхнула Лиана, отпрянув от него.

– Я не уверен, что тебе это действительно нужно.

– Позволь мне самой судить об этом, – сказала она. – Гарольд, ну пожалуйста, если ты уже подобрал для меня что-то, то хоть скажи, что это за работа. Дай мне хотя бы шанс.

– Ты и вправду решила работать?

– У меня ведь не остается ничего другого. К тому же я хочу, чтобы мир узнал, что у Джорджа Редмана есть еще одна дочь – более толковая, более настойчивая и более успешная, чем Селина в самые удачные моменты ее жизни.

– Значит, ты вознамерилась стать успешной, – заметил Гарольд. – Ты понимаешь, что делаешь?

– Понимаю, – кивнула Лиана. – Конечно, Селина молодец. И кстати, я почти восхищена ею – но ведь у нее был шанс поучиться у отца. Но это не значит, что у меня ничего не получится. Это не значит, что у нее больше способностей, чем у меня.

– Да, – согласно кивнул Гарольд, – конечно, не значит. – Он, сунув руку в карман пиджака, вытащил из него карточку с написанным на ней адресом. Протянув ее Лиане, он сказал: – Если ты так хочешь найти работу, то зайди сегодня в четыре часа по этому адресу.

Лиана была в указанном месте за пятнадцать минут до назначенной встречи.

Оказавшись в вестибюле высотного офисного здания и поднявшись на семьдесят шестой этаж, она назвала секретарше свое имя и прошла вслед за ней в прохладную, тихую и не заставленную мебелью приемную. Стены в ней были серо-стального цвета. Длинный ряд окон на противоположной от двери стене выходил на Манхэттен.

Отдавая отчет в том, что первое впечатление нередко бывает решающим, она выбрала черный костюм от Диора. Она не воспользовалась духами, легкий макияж лишь скрыл следы от синяков, а волосы были уложены так, чтобы лицо оставалось открытым.

Сейчас она чувствовала себя так, словно участвует в маскараде.

Со своего места в приемной Лиана наблюдала кипучую активную деятельность, происходившую в огромном помещении за перегородкой. Мужчина, сидевший за письменным столом, на котором громоздились горы бумаг, неистово колотил по компьютерной клавиатуре; стоявшая над ним женщина нетерпеливо понукала его. Позади них две офисные помощницы с лицами, истомленными поиском, но отнюдь не творческим, безуспешно пытались что-то обнаружить на стеллажах, заполненных папками. Человек, сидящий за другим столом и прижимающий трубку к уху, прекратил надрывно кричать в нее и, прикрыв микрофон рукой, протрубил «Тише!», однако компания, громко спорившая возле его стола, не обратила на его призыв ни малейшего внимания.