Книга Семьдесят восьмая - Владимир Кучеренко

Вместе с тем агрессивные мобы куда-то запропастились. Ловушки, вмонтированные в конструкцию замка, тоже постепенно сошли на нет.

– Создается такое впечатление, что графиня сжалилась над нами и намеренно дала небольшую передышку, – тихонько промолвила Лариника.

– Ага, затишье перед бурей, – согласилась Веленира.

– Мне тоже кажется, что неспроста все это. Может, нас заманивают куда-то? – предположила Радуга.

– Вот поэтому и нельзя расслабляться! – в миллионный раз повторил Костя.

Гробовая тишина мрачных коридоров выводила из себя почище рычания грозных чудовищ.

– Хоть бы цепь вдали проскрежетала или мышь пискнула, что ли. А то чокнусь от перенапряжения, – жалобно протянул РобинГад, нервы и тетива которого уже были натянуты до предела.

– Ага, и начнешь в своих стрелять. Гадина только этого и добивается. Все мы тут издергались. Но терпим. И ты терпи! – приободрил его товарищ с парными клинками за спиной.

Наконец-то послышались долгожданные шорохи, и в тусклом свете факелов возник бегающий сундучок. Существа эти весьма шустрые и пугливые, но почти не опасные и очень щедрые на золотомонетный лут (за что, собственно, и горячо почитаемые любителями легкой наживы). Единственную опасную вещь, которую мог совершить зажатый в угол ящичек на ножках, так это «тяпнуть» обидчика, защемив его конечность между крышкой и корпусом. Но это такие мелочи для соскучившихся по драке игроков…

– Ату его, ату! Загоняйте на меня!!! – хохотал вошедший в азарт гном-переросток, приготавливаясь встретить незадачливую «дичь» ударом топора (тоже, кстати, переростка).

Трах. Бах. Бум. Фонтан из деревянных щепок и империалов высшего достоинства осыпал ДвухметровогоКоротышкуДжо.

– Аха-ха! Есть! Шестой вдребезги!

На смену первым сундучкам, таскавшим в пузиках по сто – двести монет, пришли собратья с чуть увеличенными габаритами и потяжелевшие до трехсот-четырехсот золотых.

После них радовать охотников стали менее проворные бродячие коробки, хранившие в недрах своих уже по пять – семь сотен.

Следующие представители чудо-племени (заглотившие уже тысячу и больше монет) встретили игроков закованными в стальную броню. За счет значительно возросшей массы передвигались они уже не бегом, а пешком, так что догнать их было легче легкого. Зато открыть без ключа представлялось делом довольно проблематичным. К счастью в команде геймеров еще оставалось несколько человек со шпионскими навыками, которые, ловко орудуя отмычками, грабили содержимое желудков живых сейфов.

– Йуху-у-у! – ликовал лучник РобинГад. – Я уже троекратно оправдал затраты на рейд!

– То ли еще будет! – обнадежил его бывалый Кипарис. – Если пошли тысячники, значит, рядом уже гнездо!

– Гнездо? – вытаращилась на него лаэйри.

– Просторная комната, где таких мобов полным-полно и в которой обязательно должна быть матка, – пояснил человек.

– Матка? – теперь уже широко распахнула глаза даргарийка.

– Ну да, огро-о-омный такой, еле ползающий сундучище, который периодически выплевывает своих более мелких сородичей.

– Огромный? Еле ползает? А сколько же в нем тогда золота? – аж задохнулся от предвкушения впервые участвующий в эвенте игрок под длинным, но чрезвычайно красноречивым никнеймом БорзомыслКолыванычКрысюк.

– Сегодня сто тысяч. Завтра двести. И так до воскресенья, – похвастались более опытные участники мероприятия.

– А в воскресенье – семьсот? – полюбопытствовал Борзомысл.

– Семьсот, семьсот. Плюс деньги накопленные, но не собранные в предыдущие дни.

– Типа джекпота?

– Типа, да.

– Кру-уто!

Долгожданная сокровищница находилась даже еще ближе, чем предполагали. Когда вернулись разведчики, лидер пати объявил всем:

– Приятное известие! Сейчас десять минут привал. Копим до максимума ману, восстанавливаем здоровье, ждем откатов коронных комбо-скилов и бафаемся. Впереди большая комната с плюшками!

– Хе-хе, кому-то достанутся плюхи, а кому-то оплеухи! – добавил ДвухметровыйКоротышкаДжо, нервно поглаживая секиру. Однако ему не удалось испоганить настроение приободрившихся членов отряда столь очевидной вещью. Да и устали уже бояться.

– Кость, тебе не кажется, что нужно сменить тактику? – тихонько спросила Веленира. – Не пора ли мне переключаться из пассивного полузащитника в активного нападающего?

– Нет, рано еще. Это первая ночь. Мы должны четко определиться, игроки каких профессий и в каком количестве нам потребуются. А если ты будешь растрачивать себя на легкого противника, то потом можешь не совладать с сильными. Понимаешь?

– Понимаю.

– Ну вот. Поэтому пока просто подстраховывай нас. Как Радуга, только в своем стиле. Ага?

– Ага. А что у вас ней было?

– С кем?

– С Радугой?

– Не понял? Ты что, ревнуешь? – улыбнулся Костя.

– Нет, – с наигранным равнодушием ответила жрица.

– Вель, я же вижу! – назидательно промолвил парень.

– Ну, немножко, – смущенно призналась собеседница, пряча голубые глазки.

– Милая, мы с ней просто друзья.

– Как с Лексой? – тут же уточнила даргарийка и добавила: – Были.

– Да. Нет. Не знаю. То есть не совсем так. А совершенно иначе.

– Но она тебя тоже любит.

– Кто? Радуга?

– Радуга, – со вздохом кивнула служительница храма Неба. – И уже давно.

– И ничего не тоже! И ничего не давно. Не выдумывай. Она просто хороший товарищ! А любишь меня только ты.

– Вообще-то я Сашу имела в виду, когда сказала «тоже».

– Не вы-ду-мы-вай, – по слогам повторил Костя. – Тебе сколько зим? Ведешь себя как соплюха, типа несовершенновесней Лариники.

– Любви все возрасты покорны. Пред нею все равны: и стар, и млад! – продекламировала в оправдание прозорливая четырехсотсорокавосьмилетняя девица на выданье. – И я не выдумываю, а вижу. Радуга потому и потерялась тогда, что не хотела мешать твоему счастью с Александрой. А сейчас вернулась с расчетом на возобновление отношений. Ведь соперница устранена, а значит, вновь на горизонте забрезжила надежда.

– Да брось ты. Я ей даже не сказал, что мы расстались с Лексой!

– Значит, она каким-то образом сама узнала.

– Но ведь у нас с Шурой не было ничего серьезного!

– Ну, это ты так полагаешь.

– В любом случае, в моем сердце хранится любовь только для двух женщин: для тебя и мамы.

– А ты говорил уже Радуге о нас с тобой?

– Нет.

– Почему?