Книга Психопат-тест - Джон Ронсон

— Значит, их волновало лишь местоположение отверстия в полу? — переспросил я.

— Какая-то дикость, правда?

…

«Пункт 8: «Бессердечие/неспособность сочувствовать окружающим».

Я невольно вспомнил пункт из опросника Боба, хотя уже в значительной мере пересмотрел свое отношение к нему. Теперь я понимал, что опросник представлял собой мощное и небезопасное оружие, которое, попав не в те руки, могло причинить чудовищный вред, и уже начал подозревать, что мои руки как раз и были «не теми». Однако мне вспомнилось: «Пункт 8: «Бессердечие/неспособность сочувствовать окружающим. Любая оценка боли окружающих абсолютно абстрактна».

Слишком поздно Рэйчел поняла, что, ввязавшись в дискуссию со сторонниками теории заговора, сама стала частью этого «заговора».

— Они начали обсуждать меня, — призналась она. — Стали создавать какие-то совершенно невероятные теории. Исходя из того, что я организовала группу и блог, эти люди предположили, что я являюсь распространительницей официальной версии событий и навязываю ее выжившим, тем самым пытаясь контролировать их, и что я выступаю в качестве рупора правительства, в цели которого входит распространение дезинформации. Они стали относиться ко мне с чрезвычайной подозрительностью. Им не составило особого труда создать теорию относительно меня: дескать, профессионал-контрразведчик или оперативник, работающий под прикрытием. Нашлись и такие, кто высказывал мнение, что меня вообще не существует. Они полагали, что я — это группа людей, целью которых является создание фантастического образа Рэйчел Норт и использование его в качестве средства для того, что они именовали «пси-оп» — то есть «психологические операции» — с целью манипулирования общественным мнением жителей Великобритании.

Теория «Рэйчел Норт не существует» возникла после того, как сторонники теории заговора подсчитали количество постов и сообщений, которые она оставила, и «математически доказали», что автор не может быть одним человеком. Рэйчел Норт — группа, состоящая из нескольких участников.

Рэйчел пыталась убедить их, что они заблуждаются и что не очень-то приятно быть персонажем чьих-то параноидальных фантазий, особенно после того, как тебя самого чуть было не взорвали в вагоне метро. Но ничего не помогало. Чем более активно Норт пыталась убедить «заговорщиков» в своем существовании, тем больше укреплялась их уверенность в том, что она — чей-то вымысел.

«Я не работаю на правительство, — писала она. — Я обычный человек. У меня обычная работа в обычном офисе, и я очень прошу вас: прекратите инсинуации в мой адрес. Пожалуйста, прекратите!»

Кто-то из них ответил:

«Из тактики подачи дезинформации, которой придерживается Рэйчел, ясно, что она является частью лживых пропагандистских мероприятий СМИ и полиции».

«Могу поспорить, что все это пишет не женщина», — заявил другой.

Обвинений в ее адрес становилось все больше. Норт начала получать письма с угрозами. Некоторое время назад она сама чуть было не погибла, затем организовала группу поддержки людей, которые стали жертвами теракта, и вот теперь ей угрожают расправой. Каким-то образом «заговорщикам» удалось выйти на ее родителей, и они засыпали их информацией с «истиной» о событиях 7 июля и об их дочери. Отца Рэйчел, сельского священника, эти письма смутили и страшно расстроили.

Поэтому Норт решила с ними встретиться. Она покажет им, кто она такая. Явится перед ними во плоти. Рэйчел прочитала, что «заговорщики» обычно собираются на втором этаже одного паба, и отправилась туда со своей подругой. Поднимаясь по ступенькам, она не без страха задавалась вопросом, как же должны выглядеть эти злобные интернетные писаки. Норт представляла их в высшей степени опасными физически. Но, зайдя в помещение, Рэйчел увидела, что оно заполнено маленькими, тщедушными людьми — что-то вроде классического портрета ученого-зануды. Некоторые из «заговорщиков» смущенно уставились в свои бокалы с пивом. Другие исподтишка поглядывали на Рэйчел и ее подругу, заинтригованные появлением в их обществе двух красивых женщин, которые, по-видимому, тоже решили присоединиться к ним.

Норт и ее подруга сели за столик у стены. Какое-то время ничего особенного не происходило. Затем дверь открылась: вошел еще один посетитель. У него была довольно яркая, приковывающая к себе внимание внешность. Рэйчел мгновенно его узнала. Она была потрясена.

Перед нею был Дэвид Шейлер.

* * *

В 1997 году Дэвид Шейлер, являясь сотрудником британской разведки «МИ-5» (кодовый номер — G9A/1), передал секретные сведения газете «Мейл он санди». По сообщению газеты, он присутствовал на межагентурном совещании, на котором сотрудник «МИ-6» (кодовый номер — PT16B) сообщил о плане устранения ливийского лидера полковника Каддафи. PT16B сказал G9A/1, что убийцы уже подготовлены. Это были члены организации под названием «Ливийская исламская боевая группа», которые должны были установить взрывчатку на дороге, по которой намеревался проехать Каддафи. Однако они нуждались в деньгах и поэтому обратились в «МИ-6».

PT16B (которого звали, как выяснилось, Дэвид Уотсон) включил G9A/1 (которого звали Дэвид Шейлер) в группу информированных лиц по одной простой причине: «МИ-6» не хотела, чтобы «МИ-5» начала охоту на убийц, если она вдруг пересечется с ними в каком-то другом контексте. Кроме того, как сразу же сообщил Уотсон Шейлеру, данную информацию необходимо держать в секрете от правительства Великобритании. Она должна оставаться строго конфиденциальной.

Шейлер поначалу подумал, что все это не более чем хвастливая болтовня, а Дэвид Уотсон просто мечтает стать Джеймсом Бондом и что из всех доверенных ему планов ничего не выйдет. Но несколько недель спустя под кортежем Каддафи действительно взорвалась бомба. Однако все прошло не слишком удачно: погибло несколько телохранителей, но сам полковник не пострадал.

Шейлер был вне себя от гнева. Он не хотел оказаться причастным к той составляющей деятельности его организации, которая была связана с подрывной деятельностью и политическими убийствами, и потому принял достаточно жесткое решение. Он позвонил одному своему знакомому, который свел его с журналистом, работавшим в «Мейл он санди». Шейлер передал ему всю известную ему информацию, получив за нее 20 000 фунтов, и вечером в субботу, накануне выхода газеты, бежал из Англии вместе со своей подружкой Энни Мэчон.

Вначале они отправились в Голландию, а затем поселились на отдаленной ферме во Франции. У них не было ни телевизора, ни машины. Пара провела там десять месяцев, жила на деньги, полученные от газеты. Шейлер написал роман. На уик-энд они отправились в Париж, но стоило им войти в вестибюль отеля, как шесть сотрудников французской тайной полиции окружили Шейлера.

Он провел четыре месяца в особой французской тюрьме, а затем еще месяц в тюрьме британской, после чего его освободили — и он сделался героем для многих людей, считавших, что Шейлер совершил доблестный поступок, пожертвовав свободой, чтобы вывести на чистую воду правительство, финансирующее и поддерживающее тайные незаконные операции.