Книга Кто предавал Россию - Виталий Каравашкин

Голицын Анатолий Михайлович, 1926 г. рождения, урож. г. Пирятин Полтавской области, бывш. сотрудник советской разведки.

В 1933 г. семья Г. переезжает из Украины в Москву. В возрасте 15 лет он поступает в военное училище. После войны (1945) был принят в партию. Из военного училища (г. Одесса) переводится в Москву в контрразведывательную школу. После ее окончания одно время работает в Центральном аппарате контрразведки, одновременно продолжает заочно учиться. В 1948 г. получает высшее образование и вскоре откомандировывается в разведку, где в течение двух лет обучается в спецшколе.

В 1954 г. направляется в Вену, работает в аппарате Верховного комиссара. Занимается сбором сведений об эмигрантах, участвует в мероприятиях по разработке английских спецслужб. В это время попадает в поле зрения ЦРУ как возможный объект вербовки, однако после изучения личности и деловых качеств Г. американцы приходят к выводу о бесперспективности попыток привлечения его к сотрудничеству.

В том же году Г. возвращается в Москву, в течение четырех лет обучается в Институте КГБ, успешно его заканчивает, становится кандидатом юридических наук. Вскоре возвращается на оперативную работу в отдел по странам НАТО. Представляет руководству разведки проект реорганизации структуры и функций советской разведывательной службы, однако этот проект поддержки не получил.

В июле 1960 г. Г. был направлен в Финляндию, где занимался разведкой под прикрытием должности вице-консула. Работал под фамилией Климов. За время пребывания в Хельсинки показал себя амбициозным, неуживчивым человеком. В декабре 1961 г. вместе с женой (Голицына — урожд. Черновалова Светлана Михайловна, 1929 г. рожд., уроженка г. Сальска Ростовской области) и малолетней дочерью явился на квартиру резидента ЦРУ и заявил о намерении бежать на Запад. Через Швецию был доставлен в ФРГ, откуда на военном самолете переправлен в США.

На допросе в ЦРУ заявил, что принял решение о бегстве на Запад из-за того, что руководство советской разведки не оценило его профессиональные и интеллектуальные возможности. Кроме того, в СССР отсутствует свобода, и он «не может больше жить в условиях коммунистической диктатуры». Вскоре Г. потребовал встречи с бывшим сотрудником КГБ П.С. Дерябиным (см. соотв. ст.), бежавшим на Запад в 1954 г. Такая возможность ему была предоставлена, при этом сотрудники ЦРУ контролировали содержание их беседы подслушивающей аппаратурой. Как выяснилось, единственным вопросом, интересовавшим Г., была сумма вознаграждения, получаемая П.С. Дерябиным от американцев.

Г. передал ЦРУ значительное количество ценной документальной информации, похищенной им в резидентуре КГБ, назвал имена и дал характеристики известных ему агентов и кадровых офицеров советской разведки. По сведениям, переданным им американцам и их союзникам, были выявлены и арестованы ценные источники информации КГБ — француз Жорж Пак, сотрудник аппарата НАТО англичанин Уильям Вассал, работавший в Адмиралтействе Великобритании.

В то же время Г. в беседах с американскими разведчиками нередко давал путаные и противоречивые сведения. Заявлял, что КГБ удалось проникнуть в руководство ведущих западных стран и их спецслужб. Требовал от них финансирования (10 млн долларов) для реализации имеющейся у него программы по противодействию акциям КГБ.

Вскоре по инициативе советского отдела ЦРУ Г. был передан под патронат шефа службы собственной безопасности ЦРУ Джеймса Энглтона, близкого друга и соратника Алена Даллеса. В лице Д. Энглтона Г. нашел внимательного слушателя и единомышленника. Американец был буквально «заражен» идеями Г. о всепроникающей силе КГБ и необходимости разоблачения его агентурной сети в высших эшелонах власти США и др. западных стран. На одной из встреч с Д. Энглтоном Г. заявил, что ему известно о существовании агента КГБ в советском отделе ЦРУ. В спецслужбах СССР он якобы числится под псевдонимом Саша, его настоящая фамилия начинается на букву «К» и кончается на «ский», «по всей видимости, он — славянского происхождения». Это заявление перебежчика стало началом многолетних поисков советского шпиона, якобы внедренного в «святая святых» ЦРУ. Был взят в разработку целый ряд высокопоставленных разведчиков, специализирующихся по СССР. После продолжительных и трудоемких мероприятий по внедрению в их квартиры и офисы подслушивающей аппаратуры, прослушивания их телефонов, наружной слежки и т. п. подозрения только усиливались. В ходе этой работы Д. Энглтон и члены возглавляемой им специальной группы под влиянием Г. почти полностью утратили способность трезво оценивать получаемую информацию, отбирали лишь ту ее часть, которая носила обвинительный характер. Отдельные подозреваемые подвергались унизительным допросам. Карьера большинства из них была перечеркнута.

Во время этих расследований по инициативе Д. Энглтона Г. посетил Францию, Англию и Канаду, где дал подробные показания местным спецслужбам. Во Франции, например, он заявил о существовании глубоко законспирированной организации «Сапфир», работающей на советскую разведку, а также обвинил известных политических деятелей Ж. Фокара и Л, Жокса в сотрудничестве с КГБ (ни та, ни другая информация впоследствии подтверждения не получила).

В Великобритании Г. обвинил в сотрудничестве с КГБ премьер-министра Г. Вильсона и руководство английской спецслужбы МИ-5. Аналогичные заявления он делал и в Канаде.

По мере общения с Г. союзные с США спецслужбы постепенно приходили к выводу о недостоверности его сведений, о чем неоднократно сообщали американцам. Однако патронат Д. Энглтона всякий раз ограждал Г. от такого рода обвинений. В результате возникли серьезные противоречия между ЦРУ, с одной стороны, и французскими и английскими спецслужбами — с другой.

Руководство ЦРУ, безусловно доверявшее «экспертным выводам» Д. Энглтона, вынуждено было в течение двух десятков лет по сути дела свернуть широкомасштабные вербовочные акции в отношении советских граждан, поскольку было уверено, что о каждой успешной вербовке немедленно будет известно КГБ. В результате информационная база ЦРУ в Советском Союзе в эти годы была сведена к минимуму.

Г. сыграл роковую роль в судьбе другого изменника — бывшего подполковника советской контрразведки Ю.И. Носенко (см. соотв. ст.), который бежал на Запад в феврале 1964 г.

Несмотря на то что последний передал американцам ценнейшие сведения о деятельности советских спецслужб, он попал под подозрение только потому, что заявил о своей неосведомленности о наличии в ЦРУ агента КГБ. Д. Энглтон с подачи Г. доложил руководству ЦРУ, что Ю.И. Носенко в силу занимаемого положения в КГБ не мог об этом не знать. По его убеждению, переход Ю.И. Носенко на Запад — не что иное, как «хитрая комбинация русских». В результате перебежчик в течение нескольких лет содержался в тюрьме в одиночной камере, подвергался многочасовым допросам с применением психотропных средств. Одно время американские спецслужбы серьезно ставили вопрос о необходимости его физического устранения.

Радикальная ревизия деятельности Д. Энглтона и Г. произошла только в середине 70-х гг. В 1974 г. американец был уволен на пенсию. Интерес к Г. со стороны спецслужб США сразу резко снизился и постепенно свелся к нулю.