Книга Убийство демократии - Уильям Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спустя десятилетия Вашингтон все еще был обеспокоен, хотя Сирия так и не «свернула к коммунизму».
9 марта 1957 года Конгресс США утвердил президентскую резолюцию, ставшую известной как «доктрина Эйзенхауэра». Этим листком бумаги, как ранее «доктриной Трумэна» и «доктриной Монро», американская администрация утверждала за собой примечательное и завидное право на военное вторжение в другие страны. Одним росчерком пера Ближний Восток был присоединен к Европе и Западному полушарию — американской игровой площадке.
В резолюции говорилось, что «Соединенные Штаты считают жизненно необходимым как для национальных интересов, так и для интересов мира во всем мире сохранение независимости и единства стран Ближнего Востока». Хотя в этот же период, как мы видели, ЦРУ начало операцию по свержению правительства Сирии.
Деловая часть резолюции заключалась в лаконичном заявлении о том, что США «готовы использовать вооруженные силы для оказания помощи» любому государству Ближнего Востока, «взывающему о защите против вооруженной агрессии со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом». О некоммунистической или антикоммунистической агрессии, угрожающей миру во всем мире, не было сказано ни слова.
Уилбур Крэйн Ивленд (Wilbur Crane Eveland), специалист по Ближнему Востоку, работавший в то время на ЦРУ, присутствовал на встрече в Госдепартаменте, созванной двумя месяцами ранее для обсуждения резолюции. Ивленд был ознакомлен с проектом резолюции, в котором говорилось, что «многие, если не все», страны Ближнего Востока «осознают опасность, исходящую от международного коммунизма». Позже он писал:
«Я был шокирован. Мне было интересно: кому в голову пришла идея именно таким образом сформулировать опасность для арабов? Израильская армия только что вторглась в Египет и до сих пор занимает весь Синайский полуостров и сектор Газа. И если бы не угроза СССР вмешаться на стороне египтян, то британские, французские и израильские вооруженные силы могли бы сейчас занять Каир и праздновать унизительное лишение Насера власти» [1].
Упрощенный и поляризированный взгляд на мир, отраженный в «доктрине Эйзенхауэра», игнорировал не только антиизраильские настроения, но и патриотические течения, тенденции панарабизма, нейтралитета и социализма, превалировавшие во многих влиятельных ближневосточных кругах. Авторы резолюции видели перед собой только один из фронтов холодной войны и, явив ее миру, тем самым преуспели в создании такого фронта.
В апреле король Иордании Хусейн отправил в отставку премьер-министра Сулеймана Набулси (Suleiman Nabulsi). Послухам, причем небезосновательным, Набулси был замешан в готовящемся против короля перевороте, подстрекаемом Египтом, Сирией и проживавшими в Иордании палестинцами. Это был ключевой момент в продолжавшемся конфликте между Хусейном с его прозападной политикой и склонным к политике нейтралитета Набулси. Так, Набулси заявил, что в соответствии с его политикой нейтралитета, Иордания готова наладить близкие дружественные отношения с Советским Союзом и принять его помощь, если СССР ее предложит. При этом он отверг американскую помощь, поскольку по его словам, Соединенные Штаты сообщили ему, что экономическая помощь будет оказана лишь после того, как «Иордания прекратит свои контакты с Египтом» и «согласится принять палестинских беженцев на поселение в Иордании». Госдеп эти обвинения отрицал. Набулси также добавил, что «коммунизм для арабов не опасен».
Хусейн же, наоборот, обвинил «международный коммунизм и его последователей» в прямой ответственности за «попытки уничтожить его страну». Когда к нему обратились за уточнениями по его обвинению, он отказался представить какие-либо факты.
Когда в нескольких городах Иордании начались мятежи и появились признаки начала гражданской войны, Хусейн продемонстрировал, что является достойным противником, способным справиться с надвигающейся угрозой для своего правления. Он ввел военное положение, очистил правительство и армию от пронасеровских и левых тенденций, а также запретил какую-либо политическую оппозицию. Иордания вскоре снова вернулась к относительно спокойному состоянию.
Тем не менее США воспользовались выражением Хусейна «международный коммунизм», чтобы оправдать скорейшую переброску кораблей Шестого флота на восток Средиземноморья. В их числе были авианосец, два крейсера, 15 эсминцев, за которыми последовали другие военные суда и батальон морских пехотинцев, высадившихся в Ливане для «подготовки к возможной будущей интервенции в Иорданию» [2].
Несмотря на то что ничего даже отдаленно напоминавшего «вооруженную агрессию со стороны любого государства, контролируемого международным коммунизмом», не имело места, Госдепартамент открыто призвал короля сослаться на «доктрину Эйзенхауэра» [3]. Однако Хусейн, который даже не просил о демонстрации силы, отказался, понимая, что такой шаг только подольет масла в огонь, уже пылавший в политической жизни Иордании. Он выжил и без этого.
В том же году ЦРУ начало тайно выплачивать королю Хусейну денежные суммы, изначально составлявшие миллионы долларов в год. Это продолжалось 20 лет, при этом Управление также предоставляло Хусейну женщин-ком-паньонок. Чтобы оправдать платежи, ЦРУ позже заявило, что Хусейн позволял американской разведке свободно действовать на территории Иордании. Хусейн сам снабжал ЦРУ разведданными и распределял часть выплат среди других чиновников, тоже подготавливавших информацию и сотрудничавших с Управлением [4].
Спустя несколько месяцев на авансцену мелодрамы Вашингтона под названием «международный коммунизм» вышла Сирия. Сирийцы установили тесные контакты с Советским Союзом в форме торговых отношений, экономической помощи, военных закупок и обучения. США стали рассматривать это как угрозу, хотя такое состояние дел во многом было вызвано Джоном Фостером Даллесом (John Foster Dulles), в чем мы убедились в прошлой главе. Антипатия Америки по отношению к Сирии достигла своего апогея в августе, после того как Дамаск обнародовал разработанный в ЦРУ антиправительственный заговор, нацеленный на свержение правительства Сирии.
Представители Вашингтона и американских СМИ с легкостью стали называть Сирию «советским сателлитом» или «квазисателлитом». Эти обвинения не были ни объективными, ни спонтанными. Кеннет Лав (Kennett Love), корреспондент «Нью-Йорктайме», тесно сотрудничавший с ЦРУ (см. главу об Иране), позже раскрыл ряд обстоятельств, стоявших за этим:
«Посольство США в Сирии сквозь пальцы смотрело на лживые отчеты, публиковавшиеся в Вашингтоне и Лондоне через дипломатические каналы и прессу, в которых говорилось, что русское оружие рекой поставлялось в сирийский порт Латакию, что в Сирию прибыло «не более 123 МиГов» и что начальник сирийской разведки подполковник Абдель Хамид Сарадж (Abdel Hameed Serraj) взял в свои руки контроль над государственным переворотом, к которому подстрекали коммунисты. Я беспрепятственно путешествовал по всей Сирии в ноябре и декабре (1956) и выяснил, что там действительно было «не более 123 МиГов». Ихтам вообще не было. И на протяжении нескольких месяцев никаких вооружений от русских не поступало. И не было никакого государственного переворота, хотя некоторые корреспонденты в Бейруте, что в двух часах езды от Дамаска, пересказывали без ссылки на источник лживую информацию, скормленную им посетителями посольства в Дамаске и странствующим агентом ЦРУ, работавшим под прикрытием сотрудника Казначейства США. Сарадж, который был антикоммунистом, только что сорвал неумело спланированный британо-американо-иракский заговор (по свержению сирийского правительства). В Сирии было тихо, беспокойство лишь вызывало предчувствие нового государственного переворота или прозападного вторжения» [5].
