Книга Дожать Россию! Как осуществлялась Доктрина - Райнхард Гелен

Однако военные операции, проводимые на основе раскрытых кодов противника, зачастую заставляют его насторожиться. Как только немцы заметили, что случаи выявления их подводных лодок и нападения на них стали необычно частыми, им нетрудно было догадаться, что противник расшифровывает сообщения, которыми они обмениваются со своим подводным флотом. Все коды были немедленно заменены. Поэтому всегда приходится думать о том, как целесообразнее всего использовать добытую этим путем информацию. Можно пойти на риск утраты этой возможности в перспективе, чтобы немедленно добиться военного или дипломатического успеха. Или же можно воздержаться от немедленных действий и продолжать накапливать сведения о намерениях и мероприятиях противника, чтобы впоследствии нанести ему максимально возможный ущерб.

В большинстве случаев обычно делается попытка скрыть подлинный источник своей осведомленности и сохранить его действенность. С этой целью противника стараются убедить посредством дезинформирующих действий в том, что сведения о нем поступают из какого-то другого источника. Иногда отказываются от операции, проведение которой может нанести противнику урон, если эта операция покажет ему, что она основана исключительно на сведениях, добытых путем расшифровки его радиограмм.

В наши дни не только все официальные правительственные сообщения, но и донесения, посылаемые шпионами, передаются по надежным и сложным криптографическим системам. Так, например советские агенты, посылая информацию в Москву, применяют чрезвычайно хитроумные цифровые системы. Но в этой области, как и во всех других, по мере совершенствования защитных мер совершенствуются и контрмеры, призванные пробить брешь в этих новых укреплениях.

Охота за документами

Вопросы, интересующие разведывательную службу, настолько широки и разнообразны, что в процессе сбора информации должен быть установлен определенный порядок. Эта задача ложится, по логике вещей, на штаб-квартиру разведки. Только она одна располагает сведениями о ситуации в мире в целом и точно знает, какие сведения нужны правительству ежедневно.

Эмблема ЦРУ

Отсутствие соответствующего руководства и направления может привести к тому, что разведчики в различных уголках земного шара будут тратить много времени, дублируя работу друг друга, или что в поступающей информации окажутся серьезные пробелы. Находясь на работе за пределами родной страны, разведчик не в состоянии судить с достаточной полнотой о ценности направляемой им информации, поскольку он не может знать, не добыты ли уже получаемые им сведения где-то в другом месте или не стала ли она уже известной из открытых источников. Может даже оказаться, что она имеет настолько второстепенное значение, что не стоит тратить на ее получение ни усилий, ни средств.

Наше правительство определяет стоящий перед разведкой объем информации, который необходимо добыть, независимо от каких бы то ни было препятствий. Оно также устанавливает очередность решения задач, исходя из их важности и срочности. Сведения о советских межконтинентальных баллистических ракетах будут иметь приоритет над информацией о советском производстве стали. Вопрос о том, станет ли Советский Союз воевать из-за Лаоса, важнее, чем выяснение политической окраски какого-нибудь нового режима на Ближнем Востоке. Только после установления приоритетов приступают к рассмотрению вопроса о путях и способах преодоления препятствий. Если нужные сведения могут быть получены из открытых источников или в процессе обычной дипломатической работы, от разведывательной службы не будут требовать, чтобы она израсходовала на выполнение этой задачи часть тех ограниченных средств, какими она располагает для тайного сбора информации.

Например, после выступления Хрущева на XX партийном съезде в 1956 году с его закрытым докладом, в котором он осуждал Сталина, из сообщений газет и других источников было ясно, что где-то должен иметься текст этого выступления. Доклад был слишком большим и детальным, чтобы его мог сделать без предварительной подготовки даже Хрущев, известный своими длинными импровизированными выступлениями. Разведка организовала «охоту» за документом, поскольку он, так и не опубликованный в СССР, имел огромное значение для свободного мира. В конце концов, текст был найден, но за много миль от Москвы. В этом случае штабу пришлось мобилизовать самые различные источники и проследить за тем, чтобы ни один из них не был упущен.

Я всегда рассматривал это дело как одну из наиболее крупных разведывательных операций за время моей службы в разведке. Поскольку доклад был полностью опубликован Госдепартаментом, получение его текста явилось также одним из тех немногих успехов разведки, о которых можно было сказать открыто, при условии, чтобы источники и методы приобретения документа продолжали оставаться тайной.

* * *

Самое лучшее планирование и самое лучшее руководство не могут, конечно, предусмотреть всего. Ни одна разведывательная служба и ни один разведчик не исключают возможности случайного, неожиданного и зачастую необъяснимого везения. Иногда человек, у которого есть что-то на уме, считает для себя более безопасным пойти на контакт с западным разведчиком в десятке тысяч миль от дома и поэтому ждет удобного случая, – например, поездки за границу, – с целью найти такого разведчика. Случается, что какой-нибудь советский ученый или инженер, приехав в Юго-Восточную Азию, будет говорить здесь свободнее, чем «за занавесом» или в Нью-Йорке. Инструкции, данные Кремлем советскому представителю в Египте, могли бы – попадись они нам на глаза – пролить некоторый свет на политику Советского Союза в отношении Берлина.

В 1958 году арабский студент из Ирака, учившийся в Аризоне, получил из Багдада письмо, которое заставило его немедленно выехать на родину. Уезжая, он намекнул одному из своих американских друзей, что причиной его внезапного отъезда является неизбежность (возможность) важных политических изменений в его стране в ближайшее время. Несколько недель спустя в Ираке произошел государственный переворот, поразивший западный мир и заставивший некоторых разведчиков краснеть. Дело в том, что благодаря сообразительности агента, занимавшегося сбором информации в Аризоне, коротенькое сообщение о поспешном отъезде студента и о причине этого отъезда очень быстро достигло штаба в Вашингтоне. К сожалению, здесь оно было расценено, и вполне естественно, как единственный неподтвержденный сигнал, противоречащий всему, что нам было известно в тот период о ситуации в Ираке.

Эта история показывает, насколько важно, чтобы разведчик, работающий «на месте» без каких-либо директив или указаний со стороны штаба, посылал наверх любые крупицы информации, какой бы маловажной она ни казалась. Если бы, например, в случае с Ираком штаб получил три-четыре сообщения о том, что лица, бывшие в неладах с иракским правительством, съезжаются в Багдад, то он сделал бы должные выводы.

Несколько лет назад, когда даже факт проведения пленума Центрального комитета коммунистической партии в Москве хранился в глубокой тайне, его приближение можно было иногда предсказать, наблюдая за теми многочисленными членами ЦК, которые занимали дипломатические или другие посты за рубежом или находились в заграничных поездках. Если все они неожиданно возвращались в Москву, значит, что-то должно в ближайшее время произойти. Эти разъезды советских представителей служили своего рода информацией, и разведчики, работающие «на местах», получали указания следить за ними. Руководство штаба необходимо, однако оно не может заменить собой инициативы работников, действующих «на местах», подобной той, которая была проявлена в Аризоне.