Книга Медовый месяц - Ирина Лобановская

— Если хочешь, я никуда не пойду! — самоотверженно предложил Саня, расстроенный случившимся.

— Да уж ладно, друг Портос! Шлепай к своей новой избраннице, не бери в голову и не поминай меня лихом! В общем, останешься доволен! А я все-таки предпочитаю, чтобы меня обманывали только в одном доме!

Саша с размаха хлопнул приятеля сумкой по плечу и повернул к метро. Саня долго смотрел ему вслед.

16

Адрес и номер телефона, оставленные Варе Алексом, она решила на всякий случай выучить наизусть, а записку выбросить. От греха подальше… Как испокон веков делают профессиональные шпионы. Вот уж у кого не бывает склероза — память тренированная.

Конечно, никто из Гребениченко в ее сумку никогда не полезет. Но все равно… Тем более Сашка все видел, хотя не все понял. Но ушлый ребенок моментально догадался, что взрослые перешли на чужой язык неслучайно. И вполне мог что-нибудь ляпнуть дома. Или задать ненужный вопрос.

Предупреждать сына молчать — это еще одна, уже более серьезная и непростительная ошибка. Ее Варя постаралась не совершить. Но как по возможности обезопасить себя дальше?..

На Гоголевском бульваре Сашка мгновенно нашел себе приятеля-ровесника — он сходился с людьми запросто, в шесть секунд — и затеял буйную, шумную игру в войну.

Алекс опустился на скамейку рядом с Варей.

— Варьюша, у тебя замечательный сын…

— Да, он далеко пойдет, — равнодушно кивнула Варя. — Настоящий прохиндей… С малолетства. В кого только уродился, не пойму… Ни у нас в роду, ни в роду мужа таких нет. Реактивный и бурный ребенок.

— Про-хин-дей… — задумчиво повторил по слогам Алекс. Похоже, он не знал еще этого слова. — Что это такое?

— Ну, прохвост, мошенник, ловкач… — попыталась объяснить Варя. — Хитрец, обманщик… Такой, в общем, ловкий, пронырливый человек…

— Понятно, — протянул Алекс. — Ты действительно не обладаешь этими качествами…

Он смотрел на нее и улыбался. Светловолосый, загорелый, прямой, как подъемный кран… Такой близкий и родной…

И Варя вдруг поняла, что слово «близость» вовсе не подразумевает близость постельную. И никогда, даже изначально, не подразумевало. Любому человеку важнее всего в жизни близость духовная, то самое понимание, которого так нелегко добиться и так непросто найти. Просто потом два понятия тесно смыкаются в одно, неловко и неверно соединенные одним словом… Это языковая ошибка, неточность. Поэтому и родилось слово «секс», уже не обозначающее духовное сообщество людей. Просто постель… Примитивная физиология. Хотя часто не слишком примитивная…

— Ты скучала, Варьюша? — спросил Алекс. — Я очень. Но ты сделала неправильный выбор. Я редко могу видеться с тобой. Так получается… И никогда не сумею остаться здесь или увезти тебя в Швецию. Понимаешь, ни-ког-да…

Он снова, теперь уже умышленно, специально, разбил слово на слоги, и Варя подумала, что искренность и жестокость — это синонимы. И этот правдивый человек-загадка, человек-тайна никогда — понимаешь, ни-ког-да… — не станет для нее открытым и ясным. Пусть так… Зато он старается быть честным.

— Я не уверена, что кто-нибудь на этой земле делает свой выбор самостоятельно, — пробормотала Варя. — Но что сделано, то сделано… Разве ты раскаиваешься во всем?

Алекс засмеялся и покачал головой:

— Мне вообще не свойственно раскаиваться. Ни в чем и ни при каких условиях. Но иногда мне вдруг становится стыдно за то, что я совершил… Например, тогда, в Крыму… Разве я не мог не приближаться к тебе, оставить тебя в покое, не тревожить твою душу и твою семью?..

— Не мог… — прошептала Варя. — Ты не мог, викинг… Это оказалось не в твоих силах…

Он удивился:

— Ты так думаешь? Мне нравится, как ты меня называешь…

— Я уверена…

— Ты веришь в предопределение? — живо заинтересовался Алекс. — Почему?

Варя пожала плечами:

— Как можно объяснить, почему веришь? Веришь — и все…

Ее опасно тянуло к нему — прижаться, почувствовать рядом, осознать, что он, наконец, не мерещится под насмешливым апрельским солнцем, которое всегда так — сначала вволю поиздевается над москвичами, понежит, погреет, поманит, а потом исчезнет с концами чуть ли не до июля…

И она уже подалась к нему, придвинулась ближе… И вдруг поймала острый взгляд сына, так увлеченного громкой игрой в белых и красных…

— Да, — засмеялся Алекс, от которого ничего не ускользнуло, и запрокинул голову, подставляя лицо солнцу. — Ты была очень права, Варьюша… А я ведь, каюсь, сначала тебе не поверил. Он настоящий прохиндей. Это очень точное слово. Тебе придется с ним нелегко.

Варя обреченно вздохнула. Деваться от этого горя горького на двух проворных ногах ей все равно некуда.

Алекс скосил на нее хитрые глаза:

— А вечером я тебя жду… Что же делать, если нам с тобой досталась именно такая жизнь… Другой не будет. Я очень соскучился по тебе, Варьюша… Это правда. Хотя мне порой бывает странно сознавать и признавать это. Я объездил почти весь мир, видел разных женщин. Много красивых… У меня тоже было их немало. — Он снова покосился на нее. — Прости, но это тоже правда. Ты и сама прекрасно знаешь. Но вот все равно, несмотря ни на что… Я соскучился по тебе… Именно по тебе… По тебе одной… И это кажется мне странным. И необъяснимым.

Варя молчала. Он слишком любил и привык все себе растолковывать, ему нравилось это… Дурная привычка, вредная и ненужная. Жизнь нельзя объяснить, как нельзя объяснить солнце, небо, детей… Да и стоит ли это делать?

— Я приду… — кивнула Варя. — Несмотря ни на что. Жизнь как-то нехорошо и загадочно разделилась пополам. С одной стороны — ты, с другой — все остальное, включая мою семью и Сашу… И части эти не равны. Получилось не пополам, не поровну… И это совсем уж гадко… Но деваться некуда…

Квартира, где временно расположился Алекс, оказалась действительно недалеко от Никольской. Он открыл ей дверь, молча пропустил в прихожую и жестом пригласил в комнату. Варя вошла и села. Очень уютно, чисто, как-то по-домашнему…

— А… кто здесь живет? — неуверенно спросила Варя.

Алекс засмеялся:

— В данный момент я. Остальное тебя интересовать не должно.

— И… надолго?

Он вновь усмехнулся, но теперь уже невесело.

— Варьюша, и это тоже тебя не должно интересовать.

— А что-нибудь вообще меня должно интересовать? — вдруг вспылила обычно спокойная Варя. — Из того, что касается тебя и твоей жизни?

Алекс серьезно и грустно покачал головой:

— Никак нет. Тебе давно пора смириться с этой мыслью, сжиться и привыкнуть к ней. Уже пора… Ты сделала неудачный выбор, Варьюша…

Прямо замкнуло его на этой гениальной думе!..