Книга Переступая грань - Елена Катасонова

- Это заказ. - Лёня подошел неслышно, положил Лизе на плечо руку. Знаешь, сколько я получу? Уже сговорились.

- С кем? - хрипло спросила Лиза.

- С заказчиком, - хитро ответил Лёня. - Ну, выпьем! За Машу!

Стоя ко всем спиной, Лиза всей кожей ощущала пристальный взгляд длинноносой. И вдруг в комнате возникло какое-то странное напряжение. Стало тихо и неспокойно. Павел смотрел куда-то за Лизу, а Лёня обнимал ее так, что повернуться она смогла бы, только сбросив его руку. И Лиза сбросила эту руку и оглянулась. Длинноносая девица стояла чуть не вплотную к ней и Лёне.

- Познакомимся? - низким, грудным голосом сказала она и, протянув руку, представилась: - Валентина... А вы, значит, Лиза. Что ж, очень приятно. Ведь мы почти родственники.

- Почему родственники? - теряя от ужаса голос, спросила Лиза. Она чувствовала, что ей говорят что-то ее унижающее, только не понимала что...

Длинноносая не успела ответить.

- Эй, хватит, - вмешался Лёня. - Будет тебе, Валька, дурить. Ну какая ж ты все-таки стерва: обожаешь разбивать советские семьи.

- Семьи? - медленно, с подчеркнутым удивлением повторила последнее слово девица. - Это для меня новость.

Но Лёня уже схватил Лизу за руку, вытащил на середину.

- Братцы, - решительно сказал он. - Мы с Лизой скоро поженимся. Весной. Да, весной!

- И заявление уже подали? - с усмешкой спросила Маша.

- Подадим, - не растерялся Лёня. - Завтра. - И, чувствуя, что ему не верят, заботливо склонился к Лизе. - Ты не забыла паспорт?

"К чему эта игра? - с тоской подумала Лиза. - Кому он что-то доказывает?"

Но она не успела ничего сказать. В два шага Валентина оказалась рядом.

- Подонок!

Она взмахнула рукой, чтобы влепить пощечину, как полагается в таких случаях, но Лёня быстро перехватил ее руку и сжал так, что Валентина сморщилась от боли. Он жестко смотрел ей в глаза. Потом оттолкнул в сторону.

- Иди. И чтоб я тебя больше не видел.

- Пожалуй, пойдем и мы, - решил за всех Павел - как все маленькие мужчины, он был смел и авторитарен. - Вам двоим, полагаю, есть что обсудить.

Все засуетились, засобирались, с сожалением поглядывая на стоявшую на подоконнике непочатую бутылку. Лёня эти взгляды просек, великодушно сунул бутылку Павлу в карман пальто.

- Премного благодарны, - шутовски поклонился Павел, и вся компания испарилась, как привидение, словно никого тут и не было.

Лёня закрыл за гостями дверь и вернулся к Лизе.

- Что же нам делать? - обессиленно спросила Лиза. - Ты не умеешь быть верным. С тобой просто страшно.

- Это все потому, что мы не женаты, - твердо, уверенно заявил Лёня. Только поэтому. Вот сходим завтра в загс...

- Да я же не взяла паспорт.

Только это и сказала Лиза, словно в паспорте дело!

- Ну и что? - удивился Лёня. - Съездим к тебе и возьмем.

Усталость была безмерной, и все, что с ней происходит, Лиза видела как бы со стороны. Ощущение было столь неприятным, что она отдала бы все на свете, чтобы его избыть. Все, не только свободу. Она потеряла Жана, теперь вот теряет Лёню. "Это все потому, что мы не женаты..." Может быть, правда?

- А ты меня любишь? - с надеждой спросила она.

- Конечно!

- И не разлюбишь?

- Да ни за что! - засмеялся Лёня, и в смехе его было извечное торжество мужчины - хозяина положения всегда и во всем, даже если одна женщина встретила у него другую.

Он очень этой ночью старался, но Лиза всей кожей своей ощущала, что постель не остыла еще от той, другой, длинноносой. И хотя Лёня только что эту длинноносую выгнал - что, кстати, не делало ему чести, - она, казалось, незримо присутствует здесь, в этой комнате, на этой тахте, рядом. Во всяком случае, так чудилось Лизе. "Такая уродина, - страдала она. - Хоть была бы хорошенькой, а то ведь уродина!" Да, не знала Лиза мужской психологии. Да и физиологии тоже не знала.

Лёня, чувствуя, что все не то и не так, целовал ей ноги и пытался поцеловать то, что на Востоке зовут "цветущим садом", но Лиза отстранилась.

- Не надо, я не люблю.

Она и вправду этого не любила. Стеснялась и ничего не чувствовала в ответ, кроме неловкости. А вот когда Лёня касался ее груди, просто касался - легонько, кончиками чутких пальцев, - вспыхивала от жгучего, нестерпимого, невыносимого желания: когда ж он войдет в нее, заполнит ее целиком, и они повернутся набок, качаясь в согласном ритме, прильнув друг к другу, и одна ее нога будет подниматься все выше, а другая - чувствовать его на себе.

- Прости, я что-то устал сегодня... Не сердишься?

- Нет, что ты. Спи.

Он тут же заснул, а она долго лежала без сна. Забылась под утро. Сквозь сон - было еще темно - почувствовала, как Лёня, целуя, осторожно поворачивает ее к себе, поднимает рубашку, его живот льнет к ее животу, а язык ласкает соски... Нет, она его никому не отдаст! И если для этого придется выйти замуж... Что ж, в конце концов все выходят.

- Лапушка, - вкрадчиво шептал Лёня, - какая ты у меня душистая, тепленькая со сна... Ох, не спеши, не так резко, ласточка...

Но Лиза его не слышала. Все в ней пылало, рвалось наружу из темных, сокровенных глубин ее естества, и как могла противиться она зову природы?

- Мамочка, я выхожу замуж. Вчера мы подали заявление.

- За того художника? - Голос мамы звучал так близко, словно она была в соседней комнате, а не у себя в кабинете, в Красноярском порту. - Когда свадьба? Может, мне удастся вырваться и я прилечу?

- Какая свадьба, мамуля? - засмеялась Лиза. - Распишемся, выпьем шампанского... Это будет в марте, тридцатого. А летом прилетим к тебе, на этюды.

- Да, для художника здесь раздолье! - Показалось ей или нет, что мать с облегчением перевела дух? - Ты же помнишь, какие разноцветные у нас здесь горы? - радостно продолжала мать. - А Енисей... Я вам устрою что-то вроде круиза.

- Да, мамочка, обязательно, - обрадовалась великолепной идее Лиза.

- Детка, я сегодня же, телеграфом, вышлю тебе денег на платье.

- Не надо телеграфом: дорого.

- Ну почтой, времени ведь достаточно. Целую тебя, родная. Привет от Павла Васильевича. И поздравление!

- Он же еще ничего не знает, - засмеялась Лиза.

- Узнает! - не растерялась Анастасия Ивановна.

- У тебя с ним все по-прежнему?

- Лучше, лучше! - крикнула мама. - По-прежнему - не то слово! Мы так близки друг другу...

Голос у матери был просто девичий.

- Ну, я рада за вас, - снисходительно сказала Лиза, заканчивая разговор. - Передай и ему от меня привет.