Книга Наследство - Елена Гайворонская

– Нравится?

– Нестандартный подход к делу.

– Я тоже так думаю. – Нина сложила буклеты в стопочку и поставила размашистое: «ОК. Н. Кузнецова». Она всегда пользовалась полной подписью, без затейливых закорючек и прочих ненужностей.

– Ты что, не на отдыхе? – Догадливостью ее одноразовый бойфренд явно не отличался.

– Как видишь.

Он все-таки присвистнул. Девушка-рецепционистка бросила в его сторону удивленный взгляд. Нина, нахмурившись, подобралась. Она не выносила фамильярности и панибратства. Может, еще закинет ноги на столик или денег попросит?

– Классная у тебя работенка. Живешь на халяву в крутом отеле. Купаешься, загораешь. Вечный праздник жизни!

– Ничто не вечно, – сухо заметила Нина.

– Ага, кино такое есть. – Он удовлетворенно откинулся на спинку кресла, жмурясь от безграничного самодовольства. – Ты что, менеджер по рекламе?

– У меня много талантов.

– Я заметил. – Он сладко потянулся.

«Полный кретин. В лыжных палках больше извилин, чем в его черепушке».

– Слушай, отчего бы тебе не пойти на пляж? Лови моменты праздника жизни, – с трудом сохраняя внешнюю невозмутимость, предложила Нина.

– А ты?

– У меня еще есть дела.

– Как насчет вечера? Сходим на диско?

– Нет. Я не танцую.

– Почему?

– Не умею.

– Быть не может! Девчонка с такой фигуркой?! Не верю.

– Дело твое, – сказала Нина.

– Даже если так – я тебя научу.

– Разве я сказала, что хочу чему-то учиться? Все, что мне нужно, я умею.

– Кое в чем ты – настоящий ас. – Он скабрезно подмигнул. – Повторим вчерашнее?

– Не понимаю, о чем ты. – Нина вперила в собеседника жесткий, немигающий взгляд. – Сделай одолжение: отвали. Ты мне мешаешь.

– Т-ты серьезно?! – Виктор подался вперед, вытаращив глаза, словно увидел НЛО, прищелкнув нижней челюстью, будто разгрыз орех. Он ожидал чего угодно – вплоть до снегопада. Но чтобы какая-то сикушка не захотела составить ему, Виктору Степанцову, без пяти минут олимпийскому чемпиону, компанию – это было нечто из области крутейшей фантастики. И теперь на его лице читалось изумление огромное настолько, что не оставалось места для других эмоций, даже для обиды.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?! – выговорил он почти по слогам, сделав ударение на «я».

Не удостоив его ни ответом, ни взглядом, Нина подошла к рецепции и велела отправить буклеты.

– Эй! – дернул ее за руку назойливый ухажер. – Да кто ты такая…

– Слушай, недоумок, – понизив голос, чтобы не привлекать ничье внимание, прошипела Нина. – Если ты сию минуту не захлопнешь пасть и не уберешься вон с глаз моих, обещаю тебе крупные международные неприятности с полицией. – И, окинув растерянного парня уничижительным взглядом, холодно улыбнулась: – О'кей?

В этот момент позвонил Асим. Сухо сообщил, что у него возникли неотложные дела и, будет ли он сегодня, не знает.

– Не напрягайся, – превозмогая неожиданное сердцебиение вкупе с тоскливой досадой, с коротким деланым смешком бросила Нина.

– Тебе того же, – в тон ей пожелал Асим и отключился.

«Тебе того же…»

Конечно, это был намек на скорый и пресный романчик с этим кретином Виктором. Интересно, после ночи с любой из своих мимолетных подружек Асим тоже ощущает приоткрывшуюся пустоту, за которой ничего, кроме усталости и раздражения да гнетущего ощущения ненужности и нечистоплотности происшедшего? Или у мужчин это как-то иначе?

– Будут еще распоряжения?

Очнувшись от минутных раздумий, она поняла, что по-прежнему стоит около рецепции, сжимая в руке безмолвную трубку. В черных глазах девушки-служащей читалась плохо скрытая боязнь не угодить хозяйке. Страх. Это ли то, к чему ты стремилась, Нина Кузнецова? Неужели отец читал то же в глазах подчиненных? Нет, то было другое. Его уважали. Он был настоящим профи. Воплощением интернациональной деловой мечты: от мальчика на побегушках до генерального директора крупнейшей компании.

А она, волею судьбы, а точнее, свихнувшегося любовника матери, унаследовавшая клок земного рая? И теперь с маниакальным упрямством доказывающая всем и себе самой, что, в отличие от Надежды, умеет не только раздвигать ноги. Что толку?! Отлаженный до мелочей механизм работы отеля не нуждался в присутствии Нины. Он работал до нее и будет продолжать после. Исчезни она завтра, ничто не произойдет. Разве вздохнет с облегчением эта вышколенная девушка-рецепционистка да у Асима будет немного меньше времени для утех его третьей молодости. И все. Пользы даже меньше, чем от Надежды. Для той хотя бы построили этот мемориал…

– Будут еще распоряжения?

– Нет, спасибо. – Нина резко встряхнула головой, отгоняя сосущую хандру.

Кресло, в котором минуту назад сидел Виктор, опустело. И это было единственным приятным событием за последнее время.

День пролетел, словно и не было. Как все предыдущие. После полуночи отель постепенно затих. Спать не хотелось. Нина пошла на берег, казавшийся в этот час пустынным и, несмотря на частокол пустых обнаженных лежаков, диким и бесприютным и потому естественным. Сняла сандалии и побрела по кромке шипучей пены, потом присела на прохладный пластмассовый остов шезлонга – на ночь матрацы уносили на просушку и антибактериальную обработку. Где-то вдалеке, по черному полю то ли моря, то ли неба, двигался светящийся квадратик-пароход.

Ей вдруг сделалось тоскливо. Она вновь почувствовала себя чужой и одинокой в незнакомой стране, на причесанном, сдобренном неродным песком побережье. Впрочем, эту чужеродность Нина ощущала в себе давно и везде, уже сроднилась с этим чувством, и теперь не понимала, отчего сейчас оно схватило за горло, словно преступник жертву. Она встряхнула головой, помассировала занывший висок, как вдруг, заслышав хруст песка, обернулась с удивлением и досадой: кого несет на море в такой час? Меньше всего ей хотелось, чтобы ее видели такой – усталой, беспомощной и жалкой.

Легкой вкрадчивой походкой к ней приближался Асим. Похоже, он тоже был удивлен неожиданной встречей. Вид у него был вполне довольный, как у сытого кота, вылезшего на променаж перед сном.

– О, – проговорил он, улыбаясь, – какой сюрприз.

Отчего-то она почувствовала злость, то ли на ночную мигрень, то ли на то, что к ее дурацкой хандре прибавилась неожиданная сосущая боль в груди. Одинокая женщина ночью на берегу – картинка, вызывающая презрительное сочувствие, – то, чего она больше всего страшилась. Особенно с его стороны. Асим почувствует эту унизительную слабость, вспомнит, что она всего лишь бледное подобие Надежды, глупая девчонка, сидящая на его шее, не способная управлять не то что отелем – собственными эмоциями.