Книга Цена случайной ночи - Марина Серова

— Что ж, раз уж вы заговорили об уликах, давайте продолжим эту тему, — согласилась я. — Давайте попробуем действительно исключить вас из списка подозреваемых. Для этого мне нужно убедиться в вашей невиновности.

— Что, хотите начать с проверки моего алиби? — усмехнулся он.

— А почему бы и нет? Алиби — вещь надежная, хотя, правда, и не всегда. Но давайте все-таки попробуем. Итак, где вы находились и что делали в день убийства Тамары? Вы, наверное, помните этот день?

— Я бы не помнил, не будь он днем ее смерти, — сказал Гладилин. — Обычный, в общем-то, день… Я провел его на работе. Но вас это, наверное, интересует мало, поскольку Тамару убили вечером. Так вот, вечером мы с женой были дома. Мать моя находилась на своей любимой даче, Данила ушел к приятелям, а к нам зашла коллега жены. Вернее, они пришли вместе с Людмилой. Они сидели в кухне, обсуждали какие-то ситуации на работе, потом перешли к обычным разговорам «за жизнь», потом к ним присоединился я, мы немного выпили, а примерно к часу ночи мы с женой вышли ее проводить. Посадили в машину, немного прогулялись и вернулись домой. Вскоре пришел и Данила. Как впоследствии выяснилось, он был не у приятелей, а у Ксении, — раздраженно заметил Гладилин. — Вот и все. Телефон этой женщины — ее зовут Виктория Юрьевна — я могу вам сообщить, она все подтвердит. Если, конечно, вы не думаете, что мы ее подговорили, — с легким сарказмом закончил Гладилин. — Да! — вдруг вспомнил он еще. — Когда мы выходили все втроем из подъезда, навстречу шел сосед, он гулял с собакой. Правда, он может и не помнить, какого именно числа это было, но слов Виктории Юрьевны, мне кажется, достаточно для моего алиби.

— Пожалуй, — сказала я. — А когда вы узнали о смерти Тамары Аркадьевны?

— Вскоре после возвращения домой. Нам позвонила Ксения. Она сначала поговорила с Данилой, а он уже сообщил нам. Мы собрались и поехали к ней, утешили как могли и забрали ночевать к себе.

— Понятно. И у вас нет предположений, кто мог ее убить?

— Абсолютно никаких, — развел руками Гладилин. — Всякий раз, когда мы с вами беседовали на эту тему, я был откровенен, говоря, что не представляю, кто мог это сделать. В этом я нисколько не кривил душой. По-прежнему думаю, что это не имеет отношения к этой истории… дочки-матери.

— Но все, что было опасного и подозрительного на ее работе, я проверила, я же вам уже говорила, — напомнила я. — Мне осталось предполагать только личные мотивы. А из них самым очевидным является как раз ваша история. Ещу раз подчеркну — там, где есть тайны, есть и преступления.

— Но хранителями этой тайны были только мы с Тамарой, — сказал Гладилин. — Я ее не убивал, больше никто об этом не знал…

— Вы уверены?

— Уверен. И даже если бы не был уверен, то зачем постороннему человеку влезать в эти дела и убивать ее? Можно было бы еще хоть как-то предположить, если бы Дмитрий был жив, что это он, узнав правду, обезумел от горя или ненависти и убил жену. Но, во-первых, его нет в живых, а во-вторых, он был не таким человеком. Он был добрым и даже наивным, и мне не хочется тревожить сейчас его память, — решительно закончил Владимир Сергеевич.

— И никто не мог совершить это за него? — предположила я.

— А кто? — с недоумением посмотрел на меня Гладилин. — Его родители? Не смешите меня! Да они и не знают ничего.

Да, мысль о том, что за Дмитрия Мартынова могли «отомстить» его родители, казалась просто абсурдной. Естественно, это не они убили Тамару. Но кто, если не Гладилин? Так или иначе, а он больше никак не мог пролить свет на обстоятельства ее гибели, и поэтому я стала прощаться с Владимиром Сергеевичем.

Когда я подходила к двери, Гладилин вдруг остановил меня и тихо спросил:

— Я не понимаю только одного… Я подумал об этом лишь сейчас. А вы-то сами откуда узнали об этой истории, если о ней знали только мы с Тамарой? Вам кто сказал?

В глазах Владимира Сергеевича вдруг появилась тревога, и я поспешила успокоить его:

— Мне никто ничего не говорил, я дошла до этого путем логических размышлений. Во-первых, очень подозрительным казался ваш протест против отношений между Ксенией и Данилой. А ваши доводы выглядели надуманно и неубедительно. Меня давно волновал вопрос — почему вы так противитесь? Потом еще тот факт, что Ксения носила девичью фамилию своей матери, но это не самое главное. А самое главное — некое антропологическое сходство между вами и Ксенией…

— Какое еще сходство? — встрепенулся Владимир Сергеевич и в недоумении посмотрел на меня. — Я, знаете ли, после того, как узнал от Тамары, что Ксения моя дочь, стал внимательней наблюдать за ней. У меня развилось что-то вроде фобии, поиск похожести. Но, к счастью, ничего такого я не обнаружил. Ксения унаследовала черты лица своей матери, разве что оказалась помилее и поженственнее ее.

— Я говорю не о чертах лица, — пояснила я. — Я еще при первой встрече обратила внимание, что большой палец на ноге Ксении слишком крупный и что он как-то искривлен в сторону, отстает от других пальцев. Когда я была у вас на даче, то заметила, что и у вас такое же строение пальцев.

Гладилин невольно опустил глаза и посмотрел на свои ноги, даже пошевелил при этом выдающимися большими пальцами.

— Сопоставить факты и догадаться об истине оказалось уже несложно, особенно после бесед с родителями Дмитрия, — закончила я.

— Они что-то сообщили вам? — изумился он.

— Да нет, нет, о том, что вас беспокоит, они ничего не знают. Но они сообщили мне достаточно, чтобы я поняла, что моя догадка верна. Не волнуйтесь, больше никто ничего не знает.

* * *

Сидя у себя дома после беседы с Гладилиным, я предалась анализу. Итак, если принимать во внимание, что причина убийства — тайна отцовства Ксении, то выходило, что единственным человеком, которому было выгодно устранение упрямой Тамары Шуваловой, был именно Гладилин. Но у него алиби.

Да к тому же пистолет. Откуда? Откуда у мирного преподавателя пистолет? Нанял киллера? Еще хлеще в плане неправдоподобности.

Кто еще? Выходило, что еще кто-то знал об этой тайне. Кто? Жена Людмила Васильевна каким-то образом прознала? Увидела угрозу для сына, для спокойствия в семье? Но тогда нужно было убивать не Тамару, а саму Ксению. Но… Что-то не связывался у меня образ женственной и живущей в тени мужа Людмилы Васильевны с уверенной рукой киллера. Да о чем я, господи боже мой, ведь у нее тоже алиби, они в тот вечер были вместе с мужем!

Если убийство и совершила женщина, то абсолютно другая, не такая, как Людмила Васильевна. Уверенная в себе, энергичная. Такая, например, как Маргарита Федоровна.

Кстати! Маргарита Федоровна, заядлая дачница! Чем не вариант? Психологически, во всяком случае, подходит. Так, так, так…

И еще один момент. Пистолет-то, кажется, был не совсем стандартный, вернее, просто устаревший. Сейчас такие обычно не используют. Где взять современное оружие Маргарите Федоровне? А вот служба ее мужа в Анголе наводит на некоторые размышления.