Книга Рыжая невеста - Мэгги Осборн

Фокс облизала губы. Она начинала нервничать.

— Меня вполне устраивает кофе. Конечно, лучше бы это было виски. Мне никогда не приходилось пить вино, которое было бы необычным.

Улыбаясь, он поднял чашку и сказал:

— За незабываемую ночь!

— За незабываемую ночь, — повторила она. Пока ничего незабываемого не произошло, а ей так этого хотелось! — Мы сейчас будем есть пирожки?

— Если хотите. — Его взгляд остановился на расстегнутом вороте ее рубашки.

— На самом деле мне кажется, что вы передумали насчет нас. — Увидев удивление в его глазах, она поспешно добавила: — Я хочу сказать… это кофе и пирожки… Я думала, что мы пришли сюда, чтобы… ну, вы понимаете. Меня смущает… вы пришли сюда, чтобы… или чтобы пить кофе?

Фокс подняла руку колбу и выругалась про себя. Она гордилась тем, что всегда все называла своими именами, а тут вдруг не смогла заставить себя сказать «заниматься любовью» или «для секса». Все, что она смогла выдавить, — это «вы понимаете».

Таннер перехватил ее руку и поднес к губам.

— Мы не торопимся, Фокс. У нас вся ночь впереди. Боже милостивый. Никто еще не целовал ей руку, и даже в голову не могло прийти, что такое может с ней произойти. Или что ей это понравится. Когда он отпустил ее руку, она внимательно на нее посмотрела и опустила на колени.

— Я никогда не встречала таких, как вы.

«Может, он ждет, чтобы я поцеловала руку ему?» Она была бы не прочь. У него были большие руки красивой формы.

— А я никогда не встречал такой, как вы.

Кажется, это будет ночь сюрпризов. Фокс могла бы поклясться, что прочла в его глазах восхищение.

— Я думаю, что это не совсем обычный случай, когда такие люди, как вы и я, вдруг встречаются. — Но она слышала, что противоположности притягиваются. Этим можно объяснить то напряжение, которое возникает между ними, и то, что она с самого начала почувствовала, что ее к нему тянет.

— Меня кое-что заинтересовало в истории вашей жизни, которую вы мне рассказали:

Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о своей жизни. Она нахмурилась:

— Что именно? — Она надеялась, что он услышал в ее голосе недовольство.

— Как вы узнали о том, что сделал ваш отчим? — Он налил ей и себе еще кофе. — И сколько вам было тогда лет?

— Мы с Пичем убежали, когда мне было без месяца тринадцать. Мы просто ушли однажды и не вернулись. Жили мы тем, что подрабатывали по мелочам в шахтерских поселках. Иногда мы возвращались в Сан-Франциско и работали на верфях.

Подняв голову, она посмотрела на небо. Звезд стало больше. Их гнездышко было уютным, спрятанным от остального мира.

— Вскоре после того, как мне исполнилось семнадцать, мы оказались в Сан-Франциско, и однажды вечером я читала Пичу вслух газету и наткнулась на статью о своем отчиме. Я узнала фамилию.

В статье сообщалось, что богатый предприниматель Хоббс Дженнингс переносит свою контору в Денвер на территорию Колорадо. Но Таннеру Фокс об этом не сказала.

— Продолжайте. — Таннер растянулся на одеяле, заложив руки за голову.

— Вкратце дело было так. Мне стало любопытно. Мы с Пичем пошли в редакцию газеты и поговорили с автором статьи. Он знал все о моем отчиме. Рассказал нам трагическую историю о том, что его жена и дочь умерли в один день. — Фокс стиснула губы и помолчала. — И о том, что благодаря наследству жены он смог начать свое дело. Своих денег у него было мало. Он разбогател, когда женился на моей матери. Ее деньги позволили ему построить свою империю.

— А вы обращались к властям? Фокс пожала плечами:

— Вы думаете, что кто-нибудь мне поверил бы? Семнадцатилетней девушке, сбежавшей из дома и кочующей с чернокожим? — Она покачала головой. — Я проверила свою историю на журналисте, но он только рассмеялся. Посоветовал мне придумать какую-либо другую историю, поскольку эта не сработает. Он ни на минуту не поверил, что я была давно потерянной дочерью, восставшей из мертвых. Он решил, что я авантюристка, выдающая себя за истинную наследницу своей матери.

Шок от того, что ее ограбили, привел ее тогда в бешенство.

— Я отправилась к миссис Уилсон в надежде на то, что у нее есть доказательства, которые я могла бы предъявить. Моя мать послала ей письмо, в котором написала, что в случае ее смерти мой отчим станет моим опекуном и будет распоряжаться моими деньгами до достижения мной совершеннолетия. В случае, если отчим умрет раньше моей матери, опекуншей должна была стать миссис Уилсон, потому что она была единственной родственницей моей матери. Миссис Уилсон должна была бы положить деньги в банк на мое имя.

— Но письма уже не существует, — догадался Таннер.

— Миссис Уилсон не сочла нужным его сохранить. Она поверила отчиму, когда он заявил, что денег нет и что ему не на что воспитывать меня. К тому же он якобы считал, что лучше, если я буду воспитываться в семье своей родни. — Голос Фокс задрожал. — Так что никаких доказательств нет. Год спустя миссис Уилсон умерла. После этого не осталось никого, кроме Пича, кто мог бы поклясться, что я та, кто я есть на самом деле. Но никто никогда не поверит ни мне, ни Пичу.

Таннер сел и, придвинувшись к ней, обнял ее.

— Мне очень жаль, Фокс. С вами поступили нечестно. Она уткнулась ему в воротник, вдыхая свежий запах его кожи и дорогого лосьона. О Боже! Что может быть лучше мужчины, от которого так пахнет!

— Я не знаю, может ли это послужить утешением, но я верю, что рано или поздно человек расплачивается за свои грехи. Если не в этой жизни, то в следующей. Этот мерзавец заплатит за то, что сделал.

Ее глаза блестели в свете фонаря.

— О, я знаю, что заплатит. В этом нет никакого сомнения. Она об этом позаботится. Всадит пулю прямо в самое сердце Хоббса Дженнингса.

Но дальнейшего разговора о своей жизни ее нервы не выдержат. Дрожа от нетерпения, она опрокинула Таннера на спину и легла на него сверху.

— Не хочу, чтобы вы подумали, что я командую, хотя так оно и есть, но пришло время кончать болтовню и заняться… ну, вы знаете чем.

Его глаза заблестели, а лицо приняло такое выражение, которое у него всегда появлялось, когда он еле удерживался от смеха.

Узнав это выражение, она попыталась рассердиться. Это всегда помогало ей в щекотливые моменты.

— Я хочу сказать, что мы ведь для этого сюда пришли, не так ли?

— А что, мы отстаем от графика?

— Вы меня дразните.

Приподнявшись, он поцеловал ее в кончик носа.

— Мне нравится, как вы сегодня причесались. У вас чудесные волосы.

— О! Снова глупая болтовня. — Но это уже лучше. — Мне нравится болтать. Это забавно. — К тому же ей показалось, что события наконец движутся в правильном направлении.