Книга Вне закона - Валерий Махов

– Застынь и не буксуй, – раздраженно оборвал Лесоруба Юра. – Реализаторы разбежались, барыги испарились, дилеры растворились. Что ты мне тут сводки с фронтов зачитываешь! Если не можешь наладить работу, иди и сам торгуй.

– Да я че? Я пойду. Да только если мне башню снесут под корень, кто за вами убирать будет?! Кто этих недоносков в страхе держать будет?!

– Ладно, Толя, не серчай, – смягчился Крымский, – я думал, после россиян наступит эра благоденствия и умиротворения. Но если в политике «сон разума» рождает депутатов, то в нашем деле он бесплодный. Ни хрена люди не думают о завтрашнем дне. В сложившейся ситуации у нас есть два пути. Либо «ловля на живца» – выставляем на точку дилера, пасем его, как жена мужа в день получки, и ждем, пока за ним придут конкуренты. И потолковав с ними «по душам», выясняем личность заказчика. Либо берем в плен распространителя новой дури и подробно, с пристрастием, интересуемся, чей это товар! При любом раскладе берем «языка», выходим на хозяина и узнаем уже у него, откуда такая кровожадность и нетерпимость к здоровой конкуренции? Какой вариант выбрать, оставляю на твое усмотрение. Бери самых лучших людей и действуй. Не терпится мне узнать, кто это хочет сыграть с нами в «монополию».

Глава 26

Приманка была выставлена грамотно и надежно. Возле одного из самых популярных мест сбора молодежи, в центре под названием «Город», был поставлен барыга с чеками и колесами. Это был известный в городе реализатор «счастья» по прозвищу Дрянь. Фамилия барыги была Дранко, звали его Дима, отсюда и кличка. А может быть, из-за качества распространяемой им продукции. Кто знает? Сам Дима не закидывался, он даже не пил и не курил. Его кайфом были деньги. Приход наступал, когда он их получал, а ломка, когда их долго не было. И когда все барыги попрятались, Дима за солидную прибавку к обычному гонорару согласился сыграть роль приманки.

Торговля уже несколько дней шла бойко. Конкурентов не было, и товар расходился, как свежие и горячие сплетни, – молниеносно.

– Давай отойдем, я хочу попробовать и, если подойдет, возьму много, – сказал здоровенный, с недобрым взглядом дебил.

Дима дрожащими пальцами дотронулся до мочки уха – это был условный знак – и медленно побрел за «оптовиком» вглубь двора. Лесоруб с четырьмя кинг-конгами выскочили из машин наблюдения и кинулись вслед за странной парочкой. В колодце плохо освещенного двора они быстро догнали двоих людей.

– Контачки в гору, – скомандовал Лесоруб, доставая ствол и направляя его на здорового разбойника. – Обыщите его, братва.

Здоровяка быстро окружили плотным кольцом.

– Это ты мои руки контачками назвал, живность пархатая? Смотри и не моргай, а то влегкую жизнь свою непутевую проморгаешь.

С этими словами здоровяк расстегнул ветровку, и все ахнули, увидев под ней пояс шахида, весь утыканный тротиловыми шашками.

– Здесь пять кило тротила. Вот кнопка! Вы готовы со мной на небо?! Нет?! Тогда на колени, твари!!! – Все дружно упали на колени. – Крымскому привет! Если не уйдет с пляжа, то он следующий. Я его кишки прогнившие на спасательный буй намотаю.

И, перерезав бритвой горло удивленному Диме от уха до уха, медленно вышел со двора.

Глава 27

Жаркое лето 1970 года. Туману пятнадцать лет. Мама работает в гараже обкома партии в автоколонне № 22/14. Дело в том, что в этом году 22 апреля все прогрессивное человечество праздновало столетнюю годовщину со дня рождения В. И. Ленина. Волна культа личности накрыла страну, как будто все понимали, что этим заканчивается Лениниана и начинается новая эра – Лёниниана, в честь «гениального секретаря» Л. И. Брежнева.

Второй секретарь обкома партии по фамилии Губернский заболел и не смог поехать по путевке в Москву. И горящую путевку отдали матери Тумана. Путевка была необычной. Десять дней путешествия по Волге, по маршруту Москва – Ульяновск – Москва. На флагмане волжской флотилии дизель-электроходе «Ленин». Это был юбилейный спецрейс для выпускников Высшей школы марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Все выпускники – секретари обкомов и райкомов. Элита партийной номенклатуры. И вот на этот пароход по чужой горячей путевке, с чужим, взятым напрокат у соседей паспортом (Туману тогда не было еще шестнадцати), последним пассажиром на Яузе сел пятнадцатилетний Игорь Тумановский. Почетным гостем партаппаратчиков был знаменитый в СССР человек. Это был народный художник СССР, глава Союза военных художников, директор студии Грекова, лауреат Государственных премий, орденоносец Николай Николаевич Жуков с супругой Альбиной Феликсовной. Николай Николаевич читал туристам цикл лекций «Как я рисую Ленина». А в этом бизнесе он добился выдающихся результатов. Его работы нравились Крупской и Бонч-Бруевичу. Основными темами его творчества, кроме Ленина, были цветы и дети. Это вообще был умнейший, добрейший и обаятельнейший человек своего времени. А супруга его, Альбина Феликсовна, представительница старинного аристократического польского рода, была воплощением всех земных добродетелей. Она всю свою жизнь, все свои силы, все свое здоровье посвятила искусству мужа. Она даже научилась профессионально фотографировать.

Пока белый пароход плыл по Золотому Кольцу, Николай Николаевич читал лекции и интересно рассказывал о своем творчестве, отвечая на все, даже самые непростые вопросы. В этом году в Астрахани вспыхнула эпидемия холеры, но в те славные времена об этом не принято было говорить, поэтому путешествие скомкали и быстро поплыли обратно в Москву.

В последний день путешествия туристы организовали конкурс художественной самодеятельности, Туман был самым юным участником и, тем не менее, прочитав свои стихи о матери, занял первое место. После церемонии награждения его разыскала Альбина Феликсовна и после недолгих расспросов о доме, о семье, о маме предложила Игорю погостить у Жуковых в Москве. Для неокрепших мозгов юного периферийного поэта это были космические нагрузки. К чести Тумана можно теперь, по прошествии многих лет, сказать, что он почти справился с ними. Семья Жуковых была очень необычной семьей. У Николая Николаевича и Альбины Феликсовны было семеро детей – трое своих (две дочери и сын) и четверо приемных. О приемных Туман знал мало; одного из них звали Леон Кукулян, и он был актером театра Советской Армии. Отлично пел и танцевал. А вот родные дети – это фантастика! Старшая дочь – красавица Арина. Средняя дочь – красавица Наталья. Младший сын – хиппи Андрей. Он встречал отца и мать на пристани в джинсовом костюме и босой! Андрюша был самый любимый, но самый проблемный и независимый ребенок в семье. Арина была замужем за Валерой Полянским, сыном первого заместителя председателя Совета министров, члена Политбюро, Дмитрия Степановича Полянского, что позволяло семье – по десятибалльной шкале – быть четвертой семьей в государстве!

Наташа вышла замуж за безумно талантливого человека, выпускника ВГИКа Володю Грамматикова, к тому времени успевшего сняться только в одном, весьма посредственном фильме «Это было в разведке», в котором сыграл боцмана Вакуту. От этого брака родился чудный сын Егор. А Андрюша Жуков хипповал, закидывался экзотическими коктейлями в «Метелице» на Арбате. Ездил на хиппацкие съезды в Прибалтику и слушал «Падающий снег» Сальвадоре Адамо.