Книга Похождения Синдбада-Морехода - Шахразада

– Какое? Какое лицо было у этой женщины из сна? – Меня охватило нетерпение.

– Оно было… словно другим. Старше, суровее… Мне показалось, что я не в нежных женских объятиях, а перед зеркалом собственных мальчишеских страхов.

– Расскажи мне, Фарух, как она выглядела, прошу!

– Ну… Она старше тебя и меня сегодняшних. Длинные черные косы… Узкое лицо, оливковая кожа, огромные глаза, страшные и нежные одновременно.

– Ты видел, что было вокруг?

– Храм… Нет, не храм. Это было похоже на пещеру… Плясал огонь факела… Под нами был помост, накрытый шкурами. От них пахло полынью, сухими травами, жаром степи…

Да, стало ясно, что во сне мы видели нечто схожее. Женщина была та же, что пригрезилась мне. И мысли у нас оказались очень близкими. И оба мы кроме наслаждения испытали стыд, и горечь…

Возле шатра показался халиф. Глаза его горели, и более всего он был похож на мальчишку, нашедшего удивительную вещь…

– Что за сон я видел сегодня! Прекраснейшая из женщин учила меня любви! Словно я уже отведал эликсира. Сейчас я вижу мир иначе, словно протерли зеркало и теперь в нем отражается не серая стена, а радужный шар…

Мы с Фарухом переглянулись. Сон, похоже, был непростым. Это и вправду испытание. Кто-то искал душу, готовую очиститься, увидеть все новыми глазами. Душу, уставшую от серости и жаждущую новых впечатлений.

– Знаешь, Синдбад, – нарушил молчание Фарух, – похоже, мне не нужно идти за проводником. Я чувствую, что мы уже совсем близко.

– Думаю, друг мой, ты прав. Но надо в этом все же убедиться окончательно. Давай останемся здесь, у ручья, еще на день. А завтра утром подумаем, что делать дальше.

Честно говоря, я надеялся, что мне удастся побеседовать с визирем. Как бы далеко он ни был, сейчас его мудрое слово было мне просто необходимо.

«Можешь ли ты поговорить со мной, о мудрый визирь?»

«Да, Синдбад, я готов отвечать на твои вопросы. Что-то мне подсказывает, что сегодня тебе понадобится если не мой совет, то мое сочувствие».

«Скажи мне, Абу Алам, слышал ли ты об эликсире любви? Говорила ли тебе София хоть раз о колдунье, которую мы пытаемся найти?»

«Да, я об этом слышал. Но не от Софии. Для знаний древней Атлантиды это слишком… слишком неинтересно. Тайны человеческих чувств они изведали намного глубже. А тут просто колдунья, которой ведомы пути возрождения радости жизни…»

«Значит, она существует? Значит, наши сны – это ее рук дело? Она искала среди нас кого-то?»

«Искала и нашла. Ведь ты сам видел, каким вышел из шатра наш повелитель…»

«Тогда подскажи, как нам добраться до жилища колдуньи? Как найти ее обиталище?»

«Мой совет очень простой: не идите никуда. Думаю, очень скоро вы получите знак, и тогда путь откроется сам…»

«И еще одно скажи мне, о мудрый визирь. Ожидать ли нам опасности, готовиться ли отразить ее?»

«Ты рассмешил меня, Синдбад. С вами же Фарух! Этот человек всегда готов сразиться, своим телом защитить друзей от любого врага. Я думаю, что опасность будет исходить не от колдуньи или ее охраны, а от вас самих. Не бойтесь, но и не нападайте. Любое неверное движение превратит эликсир жизни в яд отвращения к миру».

«Спасибо тебе, мой мудрый друг. Как жаль, что мы так далеки сейчас…»

«Мы не дальше, чем были в Багдаде. Я, похоже, все время чувствую вас. Аллах всемилостивый даровал мне возможность видеть твоими глазами и слышать твоими ушами. Для этого надо только сосредоточиться. Поэтому если захочешь, чтобы я оказался рядом, просто подумай обо мне… А сейчас прощай. Я жду твоего зова. Да хранит тебя небесный свод! Да будет день ваш лучше ночи!»

И голос визиря пропал. Но теперь со мной была уверенность.

Весь день мы провели с Фарухом, прогуливаясь вокруг лагеря и беседуя. Годы юности и общие воспоминания заставили нас почувствовать себя моложе. Мудрость зрелого возраста позволила во многом увидеть смешное и нелепое, хотя в те далекие времена многие вещи казались страшнее и трагичнее. Халиф размышлял, сидя у шатра. Ветерок играл краем его чалмы и полами шелкового халата.

Увидев нас, он поднялся и сказал:

– Я думаю, мы достигли цели путешествия.

– Да, халиф, мы тоже так думаем. И визирь склоняется к той же мысли.

– И что же он советует делать?

– Визирь не знает. Он сказал, что разумнее всего не делать ничего. И враг, и друг себя покажут. А потому мы с Фарухом обошли окрестности и осмотрелись. Если мы останемся здесь хотя бы на несколько дней, неплохо бы изучить окрестности.

– Это мудрые слова и осмотрительные поступки.

Тихо спускался вечер. Мы беседовали вполголоса, а Фарух наблюдал за горизонтом. Больше всего он напоминал хищника, который ловит все звуки вокруг и читает их как книгу.

Внезапно он привстал и сделал крадучись несколько шагов от костра. Мы замолчали. Мгновения тишины прервались шорохом шагов. И вот уже у костра оказался мальчишка, черноволосый и чернокожий, и заговорил бойко и смело:

– Да хранит Аллах всемилостивейший и милосердный уважаемых странников! Да пролетят ваши дни в достатке и спокойствии!

– Здравствуй и ты, отрок! – Наш халиф оказался самым уравновешенным. Я же не мог сказать и слова, так поразило меня появление этого чернокожего ребенка.

– Присядь у огня, вкуси наш хлеб и отдохни! Что привело тебя к нашим шатрам?

Спокойствие халифа было кажущимся. За долгие дни странствия я изучил каждую его черточку и теперь видел, что он напряжен как струна. Но показать посторонним недоумение, страх или нетерпение халиф не мог – не зря же его чтил весь правоверный мир как образец сдержанности и царственности.

– Благодарю вас, уважаемые! Но я прислан к вам моей госпожой, ведуньей здешних мест, какую люди зовут Махаббат, что значит любовь. Госпожа приглашает вас к себе.

– Благодарю тебя, отрок! Нам следует отправиться прямо сейчас?

– Она ждет вас в любое время. Особенно тебя, царственный! – Мальчишка указал на халифа.

– Ты ошибаешься, отрок! Я вовсе не царь. Такой же купец, как и мои спутники…

– Ты можешь обмануть кого угодно, но не мою госпожу. Она отлично знает, кто есть кто. И для этого ей не нужны глаза или уши. Она слышит мысли человека так же ясно, как я слышу слова.

– Что ж, отрок, тогда веди нас.

И мы, отдав распоряжения спутникам, втроем отправились за мальчишкой через сумеречную степь. Вскоре сгустилась тьма ночи. Но мы все шли.

– Как же ты видишь дорогу, отрок? – спросил я.

– Госпожа даровала мне зрение равно острое и днем и ночью. Она говорит, что так видят дикие кошки наших гор. Вы зовете их каракалами…

– Долго еще?