Книга Я знаю все твои мысли - Сара Миллер

Розовый мираж

Каллен делает доклад по американской истории, посвященный битве при Банкер-Хилле. Ему предстоит изготовить макет барьера, возведенного американской армией вдоль побережья Северного Чарлстона, который и стал причиной поражения британцев.

Перед ними с Гидеоном лежит тысяча пластиковых игрушечных солдатиков и несколько флакончиков черного и красного лака для ногтей. — Надо написать

«Б» — британцы — черным лаком на половине солдат и «А» — американцы — красным на другой половине.

Некоторые солдатики стоят на страже. Другие палят из ружей. Третьи ползут и стреляют одновременно. Гид берет одного из стреляющих и внимательно заглядывает ему в лицо. Кто бы ни делал эти игрушки, думает он, им очень точно удается передать выражение решимости и отваги на таком маленьком участке пространства.

— Надо сделать черные «А» и красные «Б», — замечает он. — А то люди вспомнят красные мундиры и запутаются.

Каллен хлопает его по спине.

— Гениально.

Они принимаются за работу — Гид вырисовывает «А», а Каллен «Б».

— Ты не должен так много думать о Пилар, — говорит Каллен.

— Но я ничего не могу с собой поделать, — отвечает Гид. — Она мне записку прислала. Кажется, я ей правда нравлюсь.

И мне так кажется. И хотя мне легко понять, почему я на него запала, ее мотивы мне неясны.

Гид говорит:

— Думаю, если бы она ко мне совсем ничего не чувствовала, то и у меня не возникло бы такого сильного чувства.

Бедняга Гидеон. Каллену так везет с девушками, что он неспособен понять опасения Гидеона насчет Пилар: если он немедленно не ухватится за любое проявление внимания с ее стороны, он потеряет ее навсегда.

Каллен запрокидывает голову и стонет:

— Я хочу, чтобы у тебя в голове была одна цель и ты настроился на нее. Послушай, чтобы заполучить девчонку… то есть в твоем случае… ты должен быть хоть немного влюблен в нее хотя бы в тот промежуток времени, когда пытаешься ее соблазнить.

Минуточку. Кажется, Каллен понимает, в чем проблема Гида. Таким мне он нравится больше.

— А Николас тоже «немного влюблен» в Эрику каждый раз, когда занимается с ней сексом? — любопытствует Гид.

Хороший вопрос. Мне кажется, если я понимаю Николаса хоть немного, его интим с Эрикой случается в те редкие мгновения, когда на поверхность выплывает его обычно подавленная способность испытывать нежность и проявлять сексуальную активность.

Каллен издает утробный звук, призванный символизировать досаду и раздражение.

— Послушай, — говорит он, — кажется, тебя это расстраивает сильнее, чем Николаса.

— Хмм. — Гид задумывается, правда ли это. — Наверное, мне просто любопытно.

Он обращал внимание, что у Эрики при встрече всегда бывает какой-то обиженный вид. Может, он просто судит по себе… Представляет, что сам может кого-то также обидеть.

Но нет. Она действительно выглядит обиженной. Но, как девчонка, хочу кое-что сказать по поводу ее уязвленного вида. Может, я больная, но даже с запавшими щеками и кругами под глазами Эрика, у которой нет и намека на «детский жирок», выглядит потрясно.

Каллен не обращает на него внимания и говорит:

— Я в последнее время много думал о тебе и Пилар.

— Правда? — Гид польщен и взволнован, почти как в присутствии самой Пилар.

— Мне кажется, для тебя Молли Макгарри — неплохая начальная ступень, — говорит Каллен. — Раньше я думал, что именно такая девчонка тебе нужна, но теперь смотрю на вас с Пилар и думаю — почему бы и нет? И мне не кажется, что это будет подлостью по отношению к Пилар, но она очень уязвима. Такой парень, как ты… ну… именно такой парень ей нужен.

— Ничего себе! — Гид изумлен.

Да уж, ничего себе. Это все, конечно, очень мило, но, кажется, у Каллена в мозгу случился передоз серотонина, потому что подобный оптимизм… мне лично кажется, он свойствен тем, кто таблеток наглотался.

— И в то же время тебе надо выбрать что-то одно, одну цель, и сосредоточиться на ней, а то реальных проблем не оберешься. Некоторые люди могут думать о нескольких вещах одновременно, — рассуждает Каллен, — но это лишь потому, что они по-настоящему не сосредоточены ни на одной из них. Вот я, например.

Это самый трогательный дружеский момент из всех, что были у Гида с Калленом.

Буковки у Гида выходят намного аккуратнее, чем у Каллена.

— Каллен, — тихо говорит он, — смотри внимательно, что делаешь. — У обкурившихся часто руки дрожат.

Каллен расставляет британских солдатиков на подоконнике таким образом, что они попадают на линию огня ползущего американского солдата.

— У тебя не возникает ощущение, будто ты взаправду принимаешь участие в битве в Северном Чарлстоне? — Каллен закатывает глаза. — Кто-то из девчонок в нашем классе пишет дневник Бетси Росс, который она вела, когда шила флаг. Глупость какая, да?

По правде говоря, мне кажется, макет Каллена еще глупее.

Если бы мои родители имели хоть малейшее понятие о том, какие идиотские проекты заставляют делать в этой школе, их бы инфаркт хватил, — говорит Каллен. — А ты вообще как здесь очутился?

— Отец строил дом для одного богача по имени Чарли Оттерман. И вот перед самым окончанием этого Оттермана арестовали за вождение в нетрезвом виде, когда он возвращался после собрания адвокатского клуба Северной Вирджинии. Его лишили звания адвоката, и оказалось, что он не может заплатить отцу. Но он учился здесь и сказал отцу, что может устроить меня сюда.

Каллен смеется.

— Невероятно! Но знаешь, дружище, ты бы и так мог сюда поступить. А того парня надо заставить заплатить твоему отцу.

Гид улыбается.

— Пусть лучше папа думает, что ему удалось провернуть выгодную сделку.

Еще бы. Во сколько бы вы оценили возможность вашего сына учиться в престижной школе, где он только и делает, что курит марихуану и строит планы по соблазнению девчонок? Но Гид по крайней мере непредвзят и рассудителен, когда говорит об отце. Он растет как личность. Девчонки это обожают.

— Черт. Красный лак кончился. Я все использовал. Слушай, я знаю, где раздобыть еще. И у тебя появится повод.

Гид качает головой.

— Не знаю, помнишь ли ты ту таблицу, которую мы составляли, перечисляя качества Молли, так вот: «красит ногти красным лаком» там не было.

— Да нет же, я имею в виду Пилар!

— Пилар? Ты хочешь, чтобы я пошел к Пилар?

— Если ты вернешься с флаконом красного лака и убедительным доказательством, что Пилар на тебя запала — не просто «о, она сказала мне, что из ее комнаты в общаге есть тайный выход» или «о, она дала мне свой номер телефона», а что-то, что действительно доказывает без тени сомнения, что она у тебя на крючке, — тогда я уговорю Николаса изменить условия пари. Это будет моя маленькая благодарность за то, что помог… К тому же, твой рассказ об отце меня расстроил. Не знаю почему.