Книга Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер

В холле, как и во всем доме, царила тишина. Только в углу тикали напольные часы. Мне стало не по себе, и не только потому, что я нарушила приличия, явившись с визитом так рано, о чем мне живо напомнила Бесси. Придя к миссис Скотт, я очутилась на чужой территории во многих смыслах слова. С хозяйкой дома я встречалась всего два раза. Обе встречи отличались краткостью; нельзя сказать, что мы с миссис Скотт понравились друг другу. Я знала о ней очень немного, кроме того, что рассказала мне Бесси. Покойный супруг миссис Скотт был военным. Бен узнал от Ангелиса, что миссис Скотт пережила ужасную осаду Лакхнау. Из всего этого я сделала единственный вывод: миссис Скотт закалена в битвах. Моим же единственным, хотя и ненадежным, оружием была внезапность. Впрочем, я не питала иллюзий. Такая женщина, как миссис Скотт, быстро справляется с потрясением.

Вернулась экономка.

— Будьте добры, мэм, пройдите в малую гостиную. Если ваша горничная подождет меня здесь, я потом отведу ее на кухню.

Бесси забилась было в нишу, за кадку с пальмой, но очень обрадовалась, услышав, что ее приняли за мою горничную, и вышла из своего укрытия. Я последовала за экономкой.

Малая гостиная в «Глицинии» оказалась светлой комнатой; даже сейчас, в начале зимы, она купалась в лучах солнца. В углу горел камин, но его разожгли не больше получаса назад; он еще вовсю дымил и шипел. На открытом бюро лежало недописанное письмо. Из чернильницы торчало перо. Ни одной газеты я не заметила.

Миссис Скотт встала мне навстречу. На ней было простое утреннее платье серебристо-серого цвета; голову украшал небольшой вдовий чепец, украшенный кружевом. На ее запястьях я увидела отстегивающиеся муслиновые манжеты, призванные защитить рукава платья от чернильных брызг.

— Миссис Росс! — подчеркнуто вежливо произнесла хозяйка. — Очень рада вас видеть. Как вы добрались?

— На поезде, — ответила я. — Прошу простить меня за вторжение, вижу, отвлекла вас от дел… Надеюсь, я вас не задержу.

— Что вы, что вы… — негромко ответила миссис Скотт, указывая мне на кресло. — Хотите чаю с дороги?

От чая я отказалась, но села. Хозяйка дома села напротив и сложила руки на коленях; ладони ее были наполовину прикрыты муслиновыми манжетами. Я не заметила у нее на пальцах других украшений, кроме обручального кольца. Миссис Скотт терпеливо ждала, когда я объяснюсь. Ее лицо оставалось совершенно невозмутимым.

— К сожалению, я вынуждена сообщить вам печальную весть, — сказала я. — Мне все стало известно от мужа вчера вечером. Скорее всего, история появится в утренних выпусках газет, а если не в утренних, то уж точно в вечерних… Во всяком случае, мне показалось, что следует приехать и все вам рассказать лично. Я не хотела, чтобы вы узнали об этом из прессы… С прискорбием вынуждена сообщить о смерти мисс Изабеллы Марчвуд.

Я увидела, как побелели пальцы под муслиновыми манжетами; однако, помолчав совсем немного, миссис Скотт ответила:

— Очень вам благодарна за чуткость. Что же касается самого известия… оно меня чрезвычайно огорчило. Скажите, пожалуйста, как и где это случилось? По вашим словам, вы узнали обо всем от мужа. Надо ли понимать вас так, что обстоятельства смерти мисс Марчвуд были… необычными? Конечно, для меня ваши слова очень неожиданны… Мы с мисс Марчвуд виделись вечером в воскресенье. Она пребывала в подавленном настроении, но мне показалось, что была вполне здорова.

— Мисс Марчвуд, — осторожно начала я, — вчера утром поехала в Лондон из Эгама на поезде. По прибытии на вокзал Ватерлоо кондуктор заглянул в вагон первого класса в голове состава и увидел женщину. Он решил, что она спит. Он зашел в купе, чтобы разбудить ее, и понял, что женщина мертва. Ее убили.

— Убили? — Лицо миссис Скотт чуть порозовело. — Да как же это может быть? Кому понадобилось убивать Изабеллу Марчвуд? Она… была очень милой, но… тихой и незаметной.

Миссис Скотт вызывала у меня все большую неприязнь, хотя я изо всех сил старалась скрыть это.

— Идет следствие, — ответила я.

Миссис Скотт покачала головой:

— По-моему, нам все-таки нужно выпить чаю! — Она позвонила и снова повернулась ко мне: — Вам известно, как она умерла?

— Ее задушили.

После паузы миссис Скотт спросила:

— Как и ее покойную хозяйку, миссис Бенедикт?

— Именно так.

Пришла экономка, и миссис Скотт распорядилась принести чай.

— Дамам всегда опасно путешествовать в одиночку, особенно по железной дороге. Вот почему я держу карету. — За время паузы миссис Скотт успела взять себя в руки и заговорила сухо и отрывисто. — Наверное, ее ограбили?

— Нет, — ответила я, покачав головой, — ее сумочку нашли под сиденьем. В ней, по словам моего мужа, были деньги… Кроме того, на ней осталось ее пенсне в золотой оправе.

— Да, едва ли у нее было что-то, способное привлечь внимание вора, — заметила миссис Скотт. — Наверное, преступник ворвался к ней, желая ее ограбить, а потом понял, что у нее ничего нет, разозлился и убил ее.

— К сожалению, я не знаю, что думает полиция, — с виноватым видом ответила я. В самом деле, мне было известно не больше, чем я сообщила миссис Скотт.

Принесли чай; чашки и блюдца расставили на медном столике в восточном стиле, украшенном затейливой резьбой. Миссис Скотт налила мне чаю и протянула чашку. Я сразу же вспомнила, как она угощала меня после первого собрания общества трезвости, на котором я присутствовала.

— Полиции неизвестно, зачем она ехала в Лондон, — продолжала я, чувствуя, что ступаю на зыбкую почву. — Но накануне, после собрания, я случайно услышала, что вы приглашали ее к себе в Клапам.

Миссис Скотт удивленно подняла брови.

— После собрания я стояла у самого выхода из зала… Мисс Марчвуд подошла к вашей карете и заговорила с вами. Я услышала ее слова.

— У вас острый слух, миссис Росс; кроме того, вы наблюдательны, — холодно ответила миссис Скотт. — Я не видела вас у выхода из зала!

Я не собиралась признаваться в том, что мы с Бесси прятались под аркой.

— Уже темнело, — уклончиво ответила я. — Я подумала, что вы пригласили ее и вчера она могла ехать к вам.

— Нет, не ко мне, — ответила миссис Скотт. — Мисс Марчвуд ни за что не приехала бы, не известив меня предварительно письмом. — Она бросила на меня многозначительный взгляд. Даже скромная мисс Марчвуд не рискнула бы так вызывающе нарушить правила приличия, как это сделала я!

— Пожалуйста, передайте известие о ее смерти мистеру Фосетту, — попросила я. — А также другим вашим знакомым по обществу трезвости.

Моя собеседница почти беззвучно размешивала сахар в чашке.

— Я не могу разъезжать по городу и сообщать об этом всем. И потом, вы сами говорите, что обо всем напишут в газетах. Публика обожает всякие ужасы… — Миссис Скотт положила ложечку. — Но мистеру Фосетту я непременно сообщу. Велю Гаррису оседлать лошадь и скакать к нему на квартиру. Он очень огорчится. Изабелла Марчвуд была верной сторонницей нашего дела.