Книга Эльфы, топор и все остальное - Евгений Шепельский

Дернула меня нелегкая сунуть бодрячком покойника в корявки пьяного гнома! Теперь-то ясно, от кого у Олника, уронившего зерно Бога-в-Себе, такая ловкость!

У подошвы холма я наконец-то выпустил подопечных. Поблизости валялись наши двойники — дурацкие пугала в крестьянской одежде. Все же, гномы — сметливые ребята. Только им невдомек, что пугало даже издалека сложно принять за человека, если ты вооружен подзорной трубой.

Я обернулся.

Элефантерия по-прежнему ждала сигнала к атаке. За ней темнели квадраты войск Фрайтора. Отдельно стоят фракции Багдбора, Кракелюра, Фаерано и сатрапа (кто бы подсказал мне его имя)…

Ветра-противодействия не было.

И показалось мне тут, что в опустевшем от войск лагере сатрапа, среди остроклювых шатров и палаток, происходит какое-то слишком уж явное шевеление. Гритт, я бы много дал, чтобы заполучить сейчас подзорную трубу!

Дымовальная машина застыла в двухстах ярдах от нас.

Олник попытался мне что-то сказать:

— А…

…Сперва взорвался Котел Благорастворителя внутри машины, и это было не очень громко на фоне оглушительных раскатов. Такой себе «Бум!» с легким скрежетом, и все.

Затем взорвались цистерны с уракамбасом.

Трубы (одна из них по-прежнему плевалась копотным дымом), легко отделились от общей конструкции машины и, вращаясь, взмыли в воздух. Мгновение — и на месте гномского Штаба вспух, разбрасывая сверкающие осколки, огненный шар. Поверх него поднимался, закручиваясь столбом, смерч, похожий на рой чумазых пчел — содержимое дымовой коробки, разнесенной взрывом Благорастворителя, мох шанге, истолченный в пыль…

Конец всему…

Грохот взрыва долетел, как сквозь вату.

Тут-то со стороны лагеря Фрайтора подул ветер. Не тот устойчивый, могучий борей, что мог отогнать шамански направленную тучу, а одинокий мятущийся вихрь. Кажется — а что еще я мог сделать, кроме предположений? — кто-то потревожил магов Рондины, и они выпали из конвергентного склонения, не достроив шаманского камлания на полный ветер, не направив его. Или?.. Что там происходит, в ставке сатрапа? Проклятие, отсюда, как ни напрягайся, — не разглядеть!

Вихрь был, похоже, пьян. Сначала он ударил мне в лицо, едва не опрокинув на землю, затем, тряхнув вздернутого Трауча и сорвав в полет многочисленные стебли травы, унесся к месту взрыва. Там он, кружа, разбил черный смерч, подхватил его в горсть, будто это и правда был рой пчел, и метнул к нам, но у самого холма взмыл ввысь, и проволочил пыль длинным шлейфом над нашими головами. Частицы шанге так пропитались запахом эссенции, что меня едва не стошнило.

Джок Репоголовый рыдал и вопил что-то о попранной мужской солидарности.

Огненная стена на месте Штаба медленно оседала.

Неподалеку, врывшись краем в почву, упал кусок вороненой обшивки.

Стена осела… На месте взрыва осталось горелое пятно, усыпанное обломками Штаба.

Аркония! Я бросился вверх по косогору. Трауч поприветствовал меня пустыми глазницами.

Кроутеров уже спустили в атаку. Ящеры бежали ровной линией, смешно подпрыгивая, косолапя и раскрыв ярко-красные воротники с загнутыми костяными иглами.

До них было примерно с полмили, и расстояние быстро сокращалось… Нас они не заденут, их цель — элефанты. Мне остается только смотреть, скрежеща зубами от бессилия. А потом — бежать с поля вон, посыпая голову пеплом позора.

Я пригляделся к тварям и ахнул.

Великая Торба! Бестии были размером с лошадь! Матовые чешуи нагрудных пластин сияли, как надраенные доспехи, когтистые лапищи отбрасывали комья земли, ядовито-пунцовые воротники — срежь их и насади на палку, как зонт, могли укрыть от дождя пяток человек, а нижние клыки, выпиравшие из отвислой пасти, способны были насквозь пронзить человека.

Я бывал в Тавматург-Академии Талестры, но только в административной ее части. В виварий чужаков не пускали, да я и не особо туда стремился (хотя и осмотрел в павильоне у входа знаменитую мумию дракона Торока и узрел явление знаменитого Прыгающего чародея). Видимо, зря. А то бы увидел, чем пичкают кроутеров. Наверняка в их жратву подмешивали какие-то алхимические снадобья для роста.

Троллье молоко, ага, байка для идиотов.[18]

Фундаменталистам Арконии (вера запрещала им, гм, разводить собственных чародеев, только сажать на кол и вешать) встало в копеечку переправить через Дольмир и Мантиохию всю эту ораву, включающую менталистов-бестиаторов, обычных магов и кроутеров в клетках. Но чего не сделаешь ради окончательной победы добра, верно?

Виджи…

Я оглянулся на белые стены столицы. Золоченые купола храмов отражали солнечный свет. Громовая туча толкала по земле черный клин тени, надвигаясь на войска сатрапа и город карающей дланью.

Синьория в правой стороне…

Олник завопил что-то, взбежав на холм.

Ярдах в пятидесяти позади кроутеров в крикливо раскрашенных кибитках, запряженных лошадьми, катили менталисты-бестиаторы. Кибитки двигались почти колесо к колесу, каждой правил чернокожий возница, а чудодей сидел внутри, сосредоточившись на управлении кроутером. Двадцать кроутеров — двадцать кибиток — двадцать бестиаторов, дорогое удовольствие. Про многолетнюю дрессировку ящеров (и, соответственно, про повышенную стоимость своих услуг) академики могли заливать фундаменталистам, но я-то знал правду. Каждый из бестиаторов был соединен с кроутером ментальной нитью. Ментализм на самом деле не магия, хотя и схож с нею, и менталисты носят такие же мантии чародеев, — это тот раздел науки о сверхъестественном, что обращается к скрытым силам разума. Бестиатор, настроенный на простейший мозг кроутера, причинял ящеру боль одним усилием мысли, таким образом, управляя тварью. Ох, до чего же кроутер должен был ненавидеть своего мучителя!

Примерно в полумиле от кибиток мерно ступали пехотинцы Арконии — тысячи обряженных в темное солдат, религиозных фанатиков, тупых, как пробки, упорных, как бараны. Тяжелая конница прикрывала фланги армии, легкая рассыпалась между полками. У Арконии было много войск. Навскидку — примерно в два раза больше, чем у четырех армий Фрайтора, вместе взятых.

Безумный вихрь играл с длинным шлейфом черной пыли, подняв его под самую тучу, кружил в дивном танце, завивая в спираль…

Гритт, Талаши, Атрей или Чоз, кто-нибудь, слышите меня?

Вихрь устремился к земле, волоча шлейф пыли, как черную змею. Он миновал кроутеров, и рассыпал шлейф над кибитками бестиаторов. Этот факт едва зацепил мое сознание, ибо в этот миг в стане Фрайтора опомнились: горн визгливо сыграл пять протяжных нот. Я вздрогнул и оглянулся: элефанты вразвалочку стронулись с места.

Гритт!

Фатик, сказал я себе, ты, конечно, можешь тут сдохнуть, и это наверняка будет так, но твое слово — слово варвара Джарси — никто не отменял. На тебе — жизни во-о-он тех несчастных, помогай им до последнего вздоха, раз уж не можешь освободить свою женщину.