Книга Самец взъерошенный - Анатолий Дроздов

Я немедленно включилась игру. Хватала зубами мясо, жевала и даже облизывала жирные пальцы кормильца. При этом все теснее и теснее прижималась к нему. Скоро у меня зашумело в ушах. Я ощутила, как вдруг застыло и напряглось его тело. Сильным движением он развернул меня к себе. Я обвила его за шею руками и потянулась к его губам. Ласка, которой он обучил меня дорогой, вышла долгой и сладкой. Отпрянув, Игрр потянул мою тунику вверх, после чего сорвал свою. Спустя мгновение лектус, не привыкший к таким упражнениям, жалобно заскрипел.

Мы ласкали друг друга сильно и яростно. Стонали, вскрикивали, сливались в одно целое и разжимали объятия. Я не помнила, как, потеряв голову, впилась ему зубами в плечо, а он так сильно обнял меня, что перехватило дыхание. С последней судорогой наши тела распались. Мы рухнули рядом и застыли.

– Наконец-то! – сказал он, отдышавшись. – Дождаться не мог.

– Сказал бы! – удивилась я.

– Постеснялся, – объяснил он. – Ты же теперь моя хозяйка. Как себя вести?

– Да я тебя!..

Я попыталась его укусить, но он держался настороже и своевременно схватил меня за плечи.

– Прекрати! Я и без того весь в синяках.

– Никто не увидит! – успокоила я. – Будешь сидеть дома.

– Определила меня в тюрьму? – прищурился он.

– Игрр! – Я приподнялась и заглянула ему в глаза. – Ты не понял. Я хочу, чтобы пока не выходил. Во-первых, к тебе станут приставать – раз на руке нет браслета, ты считаешься свободным от контракта. Может случиться неприятная история. Во-вторых, ты унизил Октавию и Клавдию. Они к такому не привыкли и постараются отомстить. А я только-только тебя обрела… Мы осмотримся и решим, как дальше.

– Договорились! – кивнул он.

Я положила голову ему на грудь.

– Ты по мне скучал?

– Прямо рыдал ночами.

– Игрр! – я поднялась на локте. – Не шути так!

– А ты не задавай глупых вопросов! – вздохнул он. – Я здесь, с тобой – этого достаточно. В эти дни у меня были несколько другие заботы. В подвале храма я боялся, что не доживу до утра. Повезло, получилось. После того, как Северина объявила об условиях продажи контракта, я ожидал твоего прихода, а ты все не появлялась…

– Ты же знаешь почему!

– Трудно было передать весточку? А я сомневался. Еще эта толпа… Меня даже в лупанарий вербовали.

– Я тоже сомневалась! – не выдержала я. – Там было столько богатых и красивых женщин! Я боялась, что ты выберешь другую.

Я не удержалась и всхлипнула. Как он не понимает!

– Ладно! – сказал он. – Закончили. Пошли купаться! С детства мечтал в фонтан залезть…

Игрр, контрактник. Озабоченный

Проснулся я рано – привык. Телевизора здесь нет, интернета – тоже, поэтому ложишься рано. К рассвету успеваешь выспаться, даже если часть ночи потратишь на другие дела. В спальне царил сумрак. Некоторое время я лежал, силясь понять, как оказался под этим низким сводчатым потолком, но потом сообразил. Осторожно освободившись от головы Виталии, устроившейся на моей руке, – та что-то недовольно пробурчала, но не проснулась – я встал и, захватив тунику, вышел в перистиль. Вода в бассейне оказалась холодной – не успела прогреться. Поколебавшись, я окунулся, но тут же выскочил – обжигает. Ночи пока стоят прохладные. Покряхтывая, я растерся до красноты захваченным в доме полотенцем, после чего, набросив тунику, направился в кукину – так здесь зовут кухню. Вчера Виталия не только показала мне комнаты, но и разъяснила назначение каждой из них.

В кукине, к своему удивлению, я столкнулся с незнакомой димидией лет сорока. Она сосредоточенно раздувала в жаровне угли.

– Аве! – поздоровался я. – Меня зовут Игрр. А ты Аманда?

Вчера Виталия сказала мне о служанке, и я запомнил имя. Аманда нечленораздельно буркнула в ответ и продолжила свое занятие. «Да! – подумал я. – Здесь нас не любят. Интересно, за что?»

Поколебавшись, я подошел к столу и стал разбирать остатки вчерашней снеди. Количество еды сократилось – любовь и купание пробуждают аппетит, но на завтрак хватало. Взяв кус копченой грудинки, я нашинковал ее тоненькими ломтиками, достал из корзинки четыре яйца, подумал и добавил к ним оставшиеся два. Бронзовая сковородка с ручкой нашлась на вбитом в стену крючке. Но едва я завладел посудой, как служанка подскочила и вырвала сковородку.

– Аманда! – удивился я. – Мне нужно позавтракать.

– Сама сделаю! – сердито сказала служанка.

«Тяжелый случай!» – понял я.

– Я чем-то тебя обидел?

– Ты!.. – Она аж задохнулась. – Он еще спрашивает! Виталия разорена, дом у нее отберут. Я прослужила здесь двадцать лет, а теперь останусь без куска хлеба. Мне сорок лет, кому я нужна? Все из-за тебя!

«М-да!» – мысленно вздохнул я.

– Не переживай! Наладится. Я буду работать и верну долг.

– Лжец!

Она швырнула сковородку на стол и выбежала из кухни. Переживать по этому поводу я не стал. Баба с кухни – дышать легче. Угнездив отвоеванную сковородку над жаровней, я бросил в нее ломтики грудинки. Те заскворчали, испуская вкусный аромат, и стянулись в гармошку. Я перевернул их деревянной лопаткой и стал бить поверх яйца. Посолив, проследил, чтобы белок с желтком не затвердели полностью и своевременно снял сковородку с жаровни. В этот момент над ухом кто-то засопел.

– Что там? – спросила Виталия, пытаясь заглянуть мне через плечо. – Я спала и почуяла запах.

– Руки мыла? – сурово спросил я.

– Вот! – Она показала розовые ладошки. – Остальное тоже чистое.

– За стол! – приказал я, пряча улыбку.

Мы, как и вчера, улеглись на лектусе и стали забрасывать в рот горячую яичницу. Заедали ее свежим хлебом, принесенным Амандой, и запивали вином, разбавленным горячей водой. Сковорода опустела быстро.

– Почему у тебя всегда вкусно? – спросила Виталия, облизав ложку.

– Потому что готовлю с любовью! – просветил я.

– Ко мне? – обрадовалась она.

– К желудку.

Она засмеялась и потерлась щекой о мою.

– Не выспалась! – пожаловалась на ухо. – Ты не дал.

Я хмыкнул. Это еще надо выяснить, кто кому не давал.

– Мне было так хорошо! Ты такой умелый. У тебя было много женщин?

«Начинается! – вздохнул я. – Вот зачем это выяснять? Кому нужно?»

– Отвечай! – потребовала она. – Честно!

Я задумался. В юности, когда бушевали гормоны и сверстники бегали по девчонкам, я гасил приступы плоти в спортивном зале. Даже на сборах, где по традиции презервативы – один из обязательных предметов в сумке спортсмена, было не до любовей. Я планировал стать чемпионом, поэтому к вечеру из спортивного зала буквально выползал. Какие девочки? В институте пахал от рассвета до заката. Тот же латинский учил в объеме, гораздо большем, чем требуется врачу. Преподаватель попался хороший, увлек.