Книга Сезон ведьмовства - Наташа Мостерт

Древние египтяне считали, что любовь живет не в сердце человека, а в мозгу. Я же уверена в другом: любовь должна быть неистовой, физической, вытесняющей голос разума. Я купаюсь в его мужественности, наслаждаюсь его запахом, прикосновениями, сладкой жестокостью. Утром — синяки на теле, разметанные по кровати простыни и жгучее ощущение того, что жизнь — это радость и страсть.

Другая запись:

Почему женщин так привлекают мужские руки? Что нас влечет — сила, таящаяся в крепких пальцах и запястьях, или роль, которая отводится рукам мужчины в любовной игре? Эти руки могут ласкать, дразнить, до боли сжимать в экстазе, убирать пряди волос с женского лица, гладить ее губы, успокаивать.

Габриель понимал, что ему должно быть стыдно. Эти страницы не предназначались для его глаз. У него нет выбора, убеждал он себя, чтение дневника — необходимый шаг в расследовании гибели Роберта Уиттингтона. И все же дело было не только в этом и даже не в удовольствии от тайного подглядывания. Дневник затронул самые глубокие струны его души. Чем дальше Габриель читал, тем сильнее увлекался личностью, которая скрывалась за строчками.

Как правило, женщина поверяла свои мысли электронному дневнику поздно вечером, скорее всего перед сном. Габриель представлял: босая, без макияжа, она сидит за длинным столом в гостиной при тусклом свете лампы, пальцы легко порхают над клавиатурой; время от времени стук клавиш прекращается — она подбирает то или иное слово. Он не видит ее лица, лишь очертания фигуры под прозрачной ночной рубашкой и тень у ног. Но вот она поворачивается, смотрит на него в упор и… образ мгновенно растворяется, Габриель не успевает заметить даже цвет глаз.

Минналуш или Морриган?

Яркая, обдающая жаром чувственность указывала на Минналуш, однако налет загадочности и безжалостное стремление к риску были характерны для Морриган.

Риск заставляет наши чувства вибрировать. Опасность невероятно эротична. Лучше всего человек познает самого себя в лапах смерти.

Возможно ли, что Габриель влюбился в голос, звучащий со страниц дневника? Его с непреодолимой силой влекло к этой женщине. Он жадно читал дневник и получал наслаждение, как если бы смотрел на прекрасную танцовщицу, медленно снимающую с себя одежду. Прямо как султан и Шехерезада, посмеивался Габриель над собой. Его возбуждала волшебная сила слов, и возбуждала гораздо острее, нежели привлекательная внешность.

Таинственная писательница его очаровала.

Заворожила.

ГЛАВА 14

— Ты помешался.

Габриель повернул голову и взглянул на Исидора. Они сидели в своем фургончике на расстоянии квартала от офиса «Питтипэтс». Чтобы приступить к установке баночной антенны, прежде всего требовалось припарковать машину. Иногда Габриелю казалось, что самая трудная часть их работы — найти подходящее место для парковки.

— Ты втрескался в невидимку, женщину из дневника. Признайся, Гейб, у тебя просто снесло крышу.

— Согласись, она прелестно пишет.

— Ты хоть понимаешь, что твоя прелестница вполне могла ухлопать человека?

— Нет. — Габриель покачал головой. — Это не она.

— Мы не можем знать этого наверняка. — Покосившись на приятеля, Исидор, не самый опытный водитель, с пыхтением дернул рычаг переключения передач. — Даже если она и не убивала Уиттингтона, — продолжал он, — то втянула его в какую-то непонятную игру. Из дневника ясно, что в игре участвовали обе сестры.

— В нем ничего не говорится о том, что именно игра привела к смерти Роберта.

— Но не говорится и обратного. — Исидор начал злиться. — Твоя пассия описывает прогулки по тому жуткому дому с миллионом дверей. Усек?

— Что?

— Не прикидывайся. По ее собственным словам, она посещает то же место, что и убийца Робби.

Габриель промолчал. Исидор затронул ту часть вопроса, которая более всего беспокоила Габриеля. Вне всяких сомнений, хозяйка дневника хорошо ориентировалась в доме миллиона дверей, том самом, где Роберт Уиттингтон встретился с женщиной, которая затем его утопила. Она не просто знала этот дом, а регулярно бродила по нему.

Путешествие продолжается. Каждый день я взбираюсь по бесконечным лестницам, преодолеваю подъемы и спуски по наклонным коридорам, перехожу шаткие мостики и открываю обманчивые двери.

Обманчивые двери. Неплохое определение, только чересчур мягкое. За одной из этих дверей скрывается вопиющее безумие.

Отвернувшись к окошку, Габриель произнес:

— Она не убийца, Исидор. Я точно это знаю.

— Друг мой, ты сам себя обманываешь. Даже если она не топила Уиттингтона, то наверняка помогала сестрице замести следы.

— Мне кажется, она не знает, что сестра совершила убийство. Сестры делятся друг с другом далеко не всеми секретами. Особенно если речь идет о преступлении.

— Ты выдаешь желаемое за действительное. — Исидор с силой вдавил педаль газа, и фургон дернулся с места. — Тебя ослепила страсть.

Да, молча согласился Габриель, это так. Он ослеплен страстью к женщине, в сердце у которой цветут алые маки, которая написала стихотворение — как положено, с соблюдением рифмы и строф, — посвященное большому пальцу своей ноги. «Ода господину Магнипусу». Как можно не влюбиться в женщину, которая дает имена пальцам ног и посвящает им стихи?

Габриель вдруг заметил свободный участок рядом с приземистым стареньким зданием, как раз напротив офиса «Питтипэтс». Чудеса не прекращаются. Он похлопал товарища по руке.

— Удачное местечко. — Исидор резво направил машину к парковочному участку. — Правда, большие шансы, что нас засечет охрана.

— Так пошевеливайся, нечего рассиживаться.

Исидор полез на заднее сиденье за сумкой, в которой лежало все необходимое для работы.

— Старик, я сегодня в плохой форме, — жалобно протянул он и вздохнул. — Подумать только, а ведь сейчас я мог бы нежиться на гавайском солнышке.

— Выше нос. Мой девиз — работай с огоньком!

— Ха-ха.

— «Основная масса людей живет в тихом отчаянии».

— Умно. Полагаю, автор этих бессмертных строк — не ты?

— Генри Торо. Но я тоже могу выдать что-нибудь эдакое. Как насчет «жизнь — дерьмо»?

— Пойдет. — Исидор перетащил рюкзак на колени. — Кстати, на «Левелексе» можем поставить крест, это место — настоящий Форт-Нокс. Пора посчитать убытки, старик.

Габриель помотал головой. Он продолжал «окучивать» инструктора по йоге. Только вчера они с Ариелем опять сидели за чашечкой зеленого чая. Рано или поздно Габриель выудит из него полезную информацию. Разумеется, Исидор об этом ничего не знает.

— Давай подождем еще немного.

— Как скажешь, шеф. — Исидор набрал комбинацию цифр на блокировочном замке. — Кстати, о твоих подружках, когда ты снова с ними встречаешься? После того ужина прошла целая неделя. Ты помнишь, что должен вытащить ки-логгер? Это будет трудновато, если тебя не пригласят в гости.