Книга Архоны Звезд - Элисон Бэрд

— Стреляйте в них! — гаркнул капитан.

В тот же момент закачались кусты вокруг, и стали выходить звери. Куда ни обращались испуганные глаза захватчиков, они видели только ужас — такими предстали перед ними создания Арайнии. Огромные стройные фигуры выступали из мрака, шагая на ногах выше древесных стволов: камелеопарды, целые их стада шли, как шагающие осадные башни. За ними выходили колоссальные ауллаи, серые в яблоках и гнедые, размахивая мощными хоботами и грозно трубя, дальше — орды многих травоядных поменьше: аргазиллы, пантеоны, тойи, лейкротты, багвины, катоблепасы и борейны. Создания Арайнии, никогда раньше не проявлявшие агрессивных намерений, ни к человеку, ни друг к другу, со всех сторон выбегали на поляну неудержимым потоком. Куда ни оборачивались люди и гоблины, всюду их встречали рога и топот копыт. Элеи припали к камню в ошеломленном ужасе, только Эйлия осталась стоять, будто богиня в окружении собственных созданий.

Секунду Синдра стояла молча, глядя на нее с ненавистью, сжав кулаки и трясясь от злобы. Потом она широко распахнула руки и вскрикнула. Все чародеи ощутили темный всплеск ее силы, увидели, как собирается вокруг нее светящийся туман. Ее последователи смотрели, как расходится от нее свет, надеялись на сильную магию, которая их защитит. Но свет потускнел и рассеялся, и Синдры не было. Моругеи с ужасом переглянулись и тоже попытались бежать — но было поздно. Хлынула вперед масса копытных, несчитанная кавалерия, а за ними прошли падальщики со своими страшными когтями и челюстями. Гулоны размером с льва, тощие парды и калопусы выпрыгнули из зарослей, и плосконогие энфилды, и альфины с огромными когтями и мордами, увенчанными крюкообразным рогом. Птицы с отчаянным писком бросались с деревьев в лицо врагу. Посреди этого столпотворения стояла на валуне Эйлия в окружении сбившихся в кучку элеев, как остров в половодье, так же недоумевая, как и ее враги, что принес ее призыв. Потом она поняла. Ее сильные эмоции захватили все живое в округе, и оно ответило таким же диким неуправляемым гневом, чуждым их спокойному звериному сознанию.

— Нет, — прошептала она. — Нет, прекратите! Я этого не хотела! Мать, пусть это прекратится!

Но наступление продолжалось, и против него не было шансов у людей и гоблинов. Большинство растоптали и раздавили, а немногие, кто сумел выбраться невредимым, бежали прочь, ничего не понимая, под крики зверей, заглушившие все прочие звуки под небом.

11 Па-де-де

Наконец наступил рассвет — сперва на высотах Хиелантии, окрасив их розовым и золотым, потом он пролился вниз сквозь плетеную кровлю леса, осветил рощи. Свет нового дня пролился на сцены ночной битвы и разрушения: разбросанные доспехи, тела людей и гоблинов — и трупы мертвых животных тоже. Они лежали там, где свалились, на истоптанной лесной подстилке, посреди раздавленных папоротников и поваленных молодых деревьев. Костер захватчиков превратился в груду пепла.

Лорелин и Йомар всю ночь искали место посадки крылатых кораблей врага и вернулись на рассвете сообщить, что нашли его, но остался только один пустой корабль. Выжившие в чародейной атаке вернулись на свои корабли и ушли в космос.

Эйлия все еще сидела, скорчившись, прильнув к валуну. Она не шевельнулась после окончания битвы, и сейчас смотрела тусклыми глазами, как элеи собирают павших — не только людей и моругеев, но и зверей, — и уносят прочь. Пленные их родичи остались невредимы. Когда с поляны унесли последних мертвецов, Эйлия встала и попросила друзей ненадолго оставить ее в одиночестве.

— А можно ли оставлять ее одну вот так? — шепнула Лорелин Йомару, хоть они ее и послушались.

— Врагов больше нет, а она достаточно сильна, чтобы ничего ей не причинило вреда, я думаю, — сказал Йомар, помолчав. Его тоже впечатлила впервые увиденная полностью освобожденная сила Эйлии. — Если она хочет побыть одна, то имеет право. А я хочу проверить, что больше никто здесь не шляется по лесам с мечом в руке. Пойдешь со мной?

— Здесь все так мирно с виду, — тихо сказала Лорелин, уходя вместе с Йомаром с поляны. — Будто ничего и не случилось, будто элеи и лесные звери живут, как жили. Может быть, придет день, когда это все забудется. — «Но Эйлия не забудет», — подумала она и подняла глаза. — Смотри, какая красивая птица, вон там, над деревьями. Перья как золотые, хотя, наверное, это от света…

Голос ее осекся. Птица с золотым оперением развернулась над ними и полетела обратно к поляне.

Когда они ушли, Эйлия посидела одна на камне, глядя в зеленый лес — глядя, но не видя. Ум ее погрузился в печальное самосозерцание. Защитить свой мир было необходимо, и выжившие захватчики расскажут страшные истории об опасностях Арайнии. Но от насилия ее мутило.

Она услышала, что ее зовут по имени, повернулась — и сердце будто остановилось. В роще перед нею стоял Дамион.

И на этот раз не эфирный образ: он не был прозрачен, он был настоящий с виду. Одет в простой белый плащ до колен, ноги — босые. Длинные косые лучи солнца падали сквозь листву и касались его волос, окружая их светло-золотистым сиянием. Синие глаза смотрели на нее с нежной заботой, которую она так хорошо знала. Изумленная, она поднялась ему навстречу, но, хотя губы ее шевелились, произнести его имя не удавалось.

— Нет! — сумела она выдохнуть.

Иллюзия. Это должна быть иллюзия. Не может это быть настоящий Дамион. Не мог он снова появиться, потому что он теперь архон и связан Договором. Он не был призван.

Но он тихо позвал ее:

— Эйлия!

И больше она ни о чем не думала, просто бросилась в его распростертые объятия.

— Да, я здесь, — сказал он, обнимая ее. — Мне дозволено вернуться, чтобы тебе помочь. Архоны знают, что я здесь нужен. И ты звала меня мысленно, ночью и днем. Этот зов не хуже любого другого.

Он был настоящий, твердый на ощупь, наполненный живым теплом. Она зарылась лицом ему в плечо и заметила, что повторяет его имя, снова и снова — как повторяла во снах, когда думала, что он мертв. Боль, которая жила в груди, будто поднялась к горлу и вылилась наружу в голосе.

— Когда я думала, что ты погиб, погиб навсегда, я… я не знала, как дальше жить!

И с этими словами выпущенная боль растаяла в воздухе.

Он отпустил ее, потом увидел, что ее шатает. Взяв за руку, он отвел ее к валуну. Она села на камень, и он рядом с ней.

— Прости, что доставил тебе такое потрясение. Ты ведь так вымоталась. Я знаю, что здесь ночью было.

— Я должна была что-то сделать, — ответила она тихо. — Иначе плохо пришлось бы элеям. Но я не хотела такого, и мне отчаянно жаль погибших людей. Это была не их вина — я говорю о зимбурийцах, хотя и моругеи вряд ли пришли сюда по своему выбору. Их послали вожди. Зимбурийцы просто хотели уйти из своего мира и жить. И это ведь только начало. Если надо освободить Меру и разгромить Омбар, то придется драться еще и еще. И убивать. Но ты победил иначе. Ты обратил убийство против него самого, сдавшись ему, — и тем победил.