Книга В Петербург со своими бандитами - Варвара Клюева

- Сам вырыл себе яму?

- Вот-вот! Кузнецов на кухне слышал дикие вопли Сороки, но, поскольку такое бывало уже не раз, не придал им значения. Только когда началась стрельба, бросился в гостиную, но было поздно: в комнате его ждали три трупа и пуля, пробившая легкое. Василий же попал Сороке точно в переносицу.

- И все-таки не нравится мне эта история. Четыре трупа и ни одного живого свидетеля...

- Не говори. Но криминалисты не нашли на месте преступления ничего, что противоречило бы показаниям Кузнецова. Следователь выяснил, что примерно за два месяца до трагедии Сорока незаконно приобрел пистолет и имел обыкновение носить его с собой. Даже хвастался новой игрушкой перед знакомыми. Во время следствия видевшие этот пистолет уверяли, будто он один в один похож на предъявленный им - тот, из которого было совершено убийство.

- Ладно, примем пока версию следствия, потом почитаю поподробнее. Что было с Кузнецовым дальше? Как пересеклись их с Сарычевым дорожки?

- Понятия не имею. Оправившись от ранения, Василий полгода ничего не делал, жил с бабушкой на прежние сбережения, потом в один прекрасный день сообщил Анне Степановне, что нашел работу и будет жить у нового клиента. Банкир Проценко божится, что Сарычев пришел осматривать квартиру перед покупкой уже в сопровождении телохранителя. Где эти двое встретили друг друга и почему биржевой спекулянт вдруг начал опасаться за свою жизнь, никому из моих свидетелей неведомо. Все, конец истории. Вай! Уже половина третьего! Все, Федя, я - домой, а ты давай на боковую. На твою рожу невозможно смотреть без содрогания: глаза провалились, кожа висит складками, как у носорога. Спать, только спать! Утром заскочи на Петровку, я дам тебе список сослуживцев Кузнецова и вообще адреса и телефоны любых свидетелей, каких пожелаешь. Ну, пока!

Халецкий испарился из квартиры, словно дух. Дон добрел до дивана, присел, пытаясь собраться с мыслями, и тут же отключился.

* * *

В половине пятого Селезнева разбудил кошмар. Сообразив, что находится не в братской могиле, а на диване в собственной квартире, он испытал некоторое облегчение, но заснуть уже не смог. Водрузив на плиту кофейник, Дон прокрутил в памяти сведения, сообщенные Халецким, и был вынужден себе признаться, что, несмотря на обилие новой информации, к цели не приблизился ни на шаг. Да, теперь он знает имена и анкетные данные похитителей, но по-прежнему не имеет понятия, где они прячут Варвару. А главное - все, что известно ему об Аркадии и Василии, не дает ответа на вопрос: могут ли они пойти на убийство. Участие Кузнецова в афганской кампании предполагает, что убивать он обучен. Но одно дело - уничтожить противника в ходе боевых действий и совсем другое - убить безоружную женщину, не представляющую непосредственной опасности.

"Даже если они считают Варвару шпионкой, подосланной людьми, которые на них покушались, им будет непросто взять грех на душу, - пытался утешить себя Селезнев. - У нормального человека есть психологический барьер перед убийством себе подобных. Сломать такой барьер могут только чрезвычайные обстоятельства, например смертельная схватка с врагом или угроза жизни близких. Но все это верно лишь в том случае, если человек еще ни разу не пролил кровь невинной жертвы".

А в последнем Селезнев был не уверен. Его очень беспокоили "белое пятно" в биографии Аркадия Сарычева и история с четырьмя трупами в квартире Тихомирова.

Выпив чашку кофе, Дон сообразил, что не о том думает. Кем бы ни были похитители Варвары, с этим уже ничего нельзя поделать. По счастью, в любом случае остается шанс, что Варька жива и здорова. А значит, нужно сосредоточить все усилия на ее поисках. Иными словами - на установлении связей Сарычева и Кузнецова с Питером.

Селезнев оделся и поехал на Петровку. Халецкого, обещавшего ему адреса и телефоны свидетелей, на работе, конечно, еще не было, но Дон решил забраться к нему в стол и покопаться в материалах дела самостоятельно.

К половине восьмого рабочий блокнот был наполовину заполнен фамилиями, координатами и заметками на память. Теперь можно было приниматься за поиски. Дон захлопнул папку и решил позвонить Сандре. Разговор с ней и ее прощальная просьба вернуться поскорее удивительным образом прибавили ему сил и подняли настроение. Мурлыча себе под нос "Тореадор, смелее в бой!", он встал из-за стола Халецкого, выдвинул верхний ящик, чтобы убрать туда скоросшиватель с документами, и наткнулся взглядом на фамилию "Сорока", красовавшуюся на обложке верхней папки.

Стало быть, Борис запросил дело из архива. Не устояв перед искушением, Дон взял папку и бегло просмотрел отчеты криминалистов и протоколы допросов. Халецкий был прав: следователь добросовестно проверил каждую букву показаний Кузнецова и не нашел ни единой несостыковки. Все опрошенные знакомые Сороки подтвердили, что покойный был неуравновешенным человеком, способным на самые дикие выходки. Проигрывая же, он буквально впадал в буйство. Приведенные ими примеры впечатляли. Один из бывших партнеров Сороки угодил в больницу с сотрясением мозга, другой отделался исцарапанным в кровь лицом, третий едва увернулся от чайника с кипятком. Хорошо хоть, Сорока был физически не очень силен, и партнерам объединенными усилиями обычно удавалось быстро его приструнить, иначе число пострадавших могло бы сравниться с числом жертв небольшого цунами.

Вот показания свидетелей, знавших о покупке Сорокой пистолета, и свидетелей, подтверждавших, что Тихомиров, несмотря на упорное сопротивление своего телохранителя, частенько использовал последнего в качестве официанта. Парафиновый тест, баллистическая экспертиза, отпечатки пальцев на пистолете, изъятом из руки Сороки, - все говорило в пользу правдивости Кузнецова. В частности, дактилоскопист подчеркивал, что на стволе пистолета остались старые, частично смазанные отпечатки, не совпадающие с отпечатками ни одного из участников трагедии. Это доказывало, что пистолет давно не протирали, то есть Кузнецов не мог, застрелив из этого пистолета троих, стереть свои отпечатки и вложить оружие в руку убитого Сороки. Правда, наличие посторонних отпечатков могло означать и то, что в квартире в момент убийства присутствовало неизвестное лицо, но эту версию опровергали показания соседей и консьержки. Соседи, услышав выстрелы, выбежали на площадку, и один из них позвонил к Тихомирову. Не дождавшись ответа, он остался стоять у двери, а соседей попросил вызвать милицию. Консьержка же утверждала, что из подъезда в течение получаса - до приезда милиции - никто не выходил. Ее обязанности включали в себя и запись всех приходящих в дом гостей: кто, когда, к кому идет. Следователь проверил всех приходивших в тот вечер и убедился, что к Тихомирову никто из них не заглядывал.

Казалось бы, все ясно. Но Селезнев, сам не зная почему, продолжал листать дело. Показания знакомых Тихомирова, свидетельствующее, что Вячеслав Сергеевич полностью доверял своему телохранителю... Показания племянницы Тихомирова, отрицавшей, что из квартиры что-либо пропало. (Хозяина нашли перед небольшим сейфом, откуда он в момент выстрела брал деньги для расчета с партнерами. Сейф был набит долларами и ценными бумагами.) Показания партнеров Тихомирова по прошлым партиям в покер...