Книга Роботы Апокалипсиса - Дэниел Уилсон

— Что? Ты не знаешь дорогу обратно?

— Знаю.

— Ну?

— Искать ее тебе придется самому. Учись быть мужчиной — полагаться только на себя и заботиться о своем народе.

— Лонни, мне это не нравится.

Я встаю.

— Жаворонок, ты сильный, я в тебя верю. И знаю, что мы еще встретимся.

— Стой! Ты куда, старик?!

— Домой, к своему народу. Встретимся там.

Развернувшись, я ухожу прочь, в темноту. Жаворонок вскакивает, но идет за мной лишь до границы круга, освещенного пламенем костра. За ней — тьма, неизвестность.

Именно сюда, в неизвестность, должен отправиться Жаворонок. Когда мы взрослеем, каждому из нас рано или поздно приходится сделать этот шаг.

— Эй! Какого хрена! — кричит он, глядя на стену «чугунных» деревьев. — Ты не имеешь права!

Я шагаю дальше, пока не погружаюсь целиком в лесную прохладу. Если не делать остановок, к утру буду дома. Надеюсь, что Жаворонок выживет и тоже вернется.

В последний раз я проделал нечто подобное, когда мужчиной стал мой сын. За это он меня возненавидел, и я его понимаю: как бы дети ни умоляли считать их взрослыми, никто не хочет расставаться с детством. Ты мечтаешь вырасти, а когда наконец взрослеешь, то с удивлением пытаешься понять, что ты наделал — кем ты стал.

Но скоро начнется война, а Армию Серой Лошади должен возглавлять мужчина.

Три дня спустя мой мир стоит на грани катастрофы. Вчера меня обвинили в убийстве Жаворонка. Доказать обратное я не могу, и поэтому сейчас, на совете, хулиганы из Армии Серой Лошади кричат, требуя моей крови.

Все собрались на поляне, где проходил танец. Старый Джон Тенкиллер молча сносит оскорбления, которые выкрикивают парни Жаворонка. Рядом с Джоном, сжав кулаки, замер Хэнк Коттон. Там и сям стоят полицейские; они напряжены, чувствуют, что сейчас может начаться настоящая гражданская война.

Я думаю о том, что, возможно, совершил ошибку, пойдя на этот риск.

Но не успеваем мы перейти к братоубийству, как по холму, шатаясь, взбирается покрытый синяками и запекшейся кровью Жаворонок. Люди ахают, увидев, что он принес четырехногую ходячую машину, привязанную стальным кабелем к вещмешку. От удивления мы лишаемся дара речи, но Джон Тенкиллер спокойно подходит к Жаворонку, словно тот прибыл как раз вовремя.

— Жаворонок Железное Облако, — говорит старый хранитель барабана, — ты ушел из Серой Лошади мальчиком, а вернулся мужчиной. Мы оплакивали твой уход, но радуемся, что ты вернулся — новым, другим человеком. Добро пожаловать домой, Жаворонок Железное Облако. С твоей помощью наш народ выживет.

Так родилась настоящая Армия Серой Лошади. Скоро Жаворонок и Лонни объединили полицию и АСЛ в единое войско. Слухи об армии людей быстро распространились по территории Соединенных Штатов — особенно после того, как АСЛ начала ловить и «приручать» роботов-разведчиков. Самые крупные из пойманных «ходунов» стали главным оружием людей в Новой войне: танки-пауки — оружием таким невероятным, что рассказы о нем я считал дикими небылицами.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

3

Форт-Бэндон

«Просто отпусти нас. Мы исчезнем, брат. Мы исчезнем».

Джек Уоллес

Новая война + 3 месяца

В первые месяцы после часа ноль миллиарды людей во всем мире начали борьбу за выживание. Многих погубила техника, которой они так доверяли — автомобили, домашние роботы, «умные» здания. Другие попали в плен и оказались в лагерях принудительного труда, которые выросли в окрестностях мегаполисов. Но те, кому удалось выбраться из городов — беженцы, — вскоре стали такими же опасными, как и роботы. И даже больше.

Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217

Три месяца. Дорога от Бостона до границы штата занимает три месяца. К счастью, у брата есть карта и компас, и он умеет ими пользоваться. Мы с Джеком, напуганные, бредем, сгибаясь под тяжестью оружия, награбленного в арсенале Национальной гвардии.

Но путь оказывается таким долгим совсем по другой причине.

В городах — и крупных, и мелких — царит хаос. Мы стараемся к ним не приближаться, но обойти стороной все невозможно. Машины, передвигающиеся «стаями», сбивают людей. По автомобилям стреляют с крыш. Иногда в машинах никого нет, иногда в них люди. Я вижу, как мусоровоз без водителя останавливается рядом со стальным мусорным баком. Выезжает вилка, включается гидравлический подъемник. Я закрываю рот и пытаюсь сдержать рвоту, увидев, как из бака водопадом вытекают трупы.

Однажды мы с Джеком останавливаемся отдохнуть на мосту. Прижавшись лицом к ограждению из сетки, я вижу восьмиполосное шоссе, до отказа забитое машинами — все едут в одном направлении со скоростью миль тридцать пять в час. Никаких тормозных огней, никаких поворотников — на обычный поток это совсем не похоже. Какой-то человек, извиваясь, вылезает из люка на крышу своего автомобиля и скатывается на дорогу — прямо под машину, идущую сзади. Если прищуриться, то картина становится похожа на огромный металлический ковер, который кто-то тащит прочь.

К океану.

В большом городе у вас должна быть цель, и к ней нужно стремительно идти — иначе долго вы не протянете. Это наш с Джеком секрет: мы останавливаемся только для того, чтобы поспать.

Увидев нашу форму, люди окликают нас, и каждый раз мой брат отвечает:

— Оставайтесь здесь, мы вернемся и вам поможем.

Джек, похоже, верит в то, что говорит. Но он не останавливается. Я не возражаю.

Мой брат твердо намерен добраться до армейской базы — там мы начнем помогать людям. А пока что идем по городу, преодолевая квартал за кварталом, Джек все твердит о том, как мы встретим солдат, а затем вернемся. О том, как будем обходить дома, спасать людей, выводить их в безопасную зону, патрулировать окрестности, уничтожая испортившихся роботов.

— Еще пара дней, Кормак, — говорит он. — Еще пара дней, и все закончится. Мы все зачистим.

Я хочу ему поверить, но мне-то ясно, что дело обстоит совсем не так — ведь в арсенале никакой опасности не должно было быть, а он превратился в логово ходячих мин. И кроме того, все военные джипы оснащены автопилотами на тот случай, если машина должна вернуться на базу, а водитель не может ею управлять.

— Какая она, эта база? — спрашиваю я. — Там же не только мины, а еще и танки, боевые вертолеты, самоходные орудия.

Опустив голову, Джек молча шагает дальше.

Картины хаоса сливаются, бледнеют, превращаясь в дымку. Воспоминания накатывают внезапно, вспышками. Я вижу суровую «Сонную Сью» — она тащит в темный подъезд упирающегося старика. Вижу пустую горящую машину, которая едет по улице, оставляя за собой жирный след — под днищем кусок мяса. Вижу человека, который падает с крыши, крича и размахивая руками, вижу на той же крыше силуэт «Весельчака», смотрящего вниз.