Книга Вальсирующие со смертью - Михаил Март

Сколько они ехали, он не знал. Время и пространство потеряли свой смысл. Когда машина остановилась, он вновь услышал топот. Люди спрыгивали на землю и опять кто-то давал команды.

— Двое к карьеру. Двое к перекрестку и двое за мной к опушке. Брать только живым.

Через несколько секунд наступила тишина.

Калган расслабил мышцы и упал на землю, он не чувствовал боли. Все части тела атрофировались. Все, что он мог, это счищать грязь с лица и глаз.

Шли минуты. Ему показалось, что в машине никого нет. Он решил рискнуть — больше ему ничего и не оставалось.

Калган выкатился из-под машины. Дверца водителя была приоткрытой. Он достал из-за пояса пистолет и подкрался к кабине.

Шофер сидел на месте и всматривался в дорогу.

— Ку-ку, я здесь, дядя!

Тот не успел повернуть головы, как сильная рука ухватила его за плечо и выкинула наружу. Потом что-то ударило шофера по голове, и белый свет померк в его глазах.

Калган вскочил в кабину и завел двигатель. Машина рванулась с места, как пришпоренная лошадь. Он вдавил педаль газа в пол и мчался вперед. Куда? Не имело значения. Только вперед. Он знал, что на грузовике ему далеко не уйти. Его нагонят, но кругом расстилались поля, а стать примитивной мишенью он тоже не желал.

Наконец в окнах замелькали деревья, проселочная дорога кончилась, и машина выскочила на трассу. Калган проехал еще несколько километров и загнал машину в лес.

Он долго шел вдоль опушки и. когда начало темнеть, вышел на дорогу.

Его привлекла стоявшая у обочины машина, черная «Волга». Шофер возился с мотором.

— Бог в помощь!

Водитель глянул на странного типа и ухмыльнулся:

— Ну и видок у тебя.

— Это называется — поехал с дружками на шашлыки. Короче говоря, нажрался и потерялся. Со вчерашнего вечера гуляю. В лешего превратился. Может быть, довезешь до города?

— Не бросать же тебя здесь. Садись, бедолага.

Шофер захлопнул капот и сел за руль.

Первую минуту ехали молча, потом Калган заговорил:

— Скажи, браток, куда это меня занесло?

— Ну ты чудак. Пить надо меньше. Я еду из Демы в Уфу и сверну направо к аэропорту. А тебе куда надо?

— В городе выкинешь меня, а там я доберусь сам.

— Как скажешь.

Опять замолкли. Калган запоминал названия населенных пунктов.

— А карта у тебя есть?

— Есть, в бардачке лежит. Зачем тебе карта? До города осталось два километра.

— Притормози на секунду.

Машина остановилась, и водитель увидел направленный на него ствол пистолета.

— Трос в машине имеется?

— Да, — испуганно ответил шофер.

— Бери трос, и прогуляемся в лесок. Будешь паинькой, останешься живым. Начнешь шебуршить, оставлю на корм муравьям.

Трос достали из багажника, и оба спустились под откос к опушке леса. Глубоко заходить не стали. Шоферу пришлось раздеться до трусов, и он был привязан к дереву.

— Не скули, мужик. За час размотаешься сам, если не раскиснешь, а потом поиграешь в лешего, как я. Если в ментовку заявлять не станешь, то найдешь свою тачку и документы на стоянке аэропорта. Будешь кудахтать, я об этом узнаю, и ты найдешь обломки от своего железного коня. Голова есть? Значит, скумекаешь, что к чему. Люди с оружием редко шутят, когда на них жалуются. Врубился? А теперь прощай.

Калган вернулся к машине, переоделся, достал карту, долго ее изучал, а потом сел за руль. Город он объехал стороной и взял курс на Благовещенск, в противоположную сторону от аэропорта. Он знал, что хозяин его так просто не отпустит, и был прав

Человечек с совиным лицом сидел в кабинете крупного милицейского начальника, но со стороны казалось, что человек с погонами генерала исполняет роль подчиненного.

— Пойми, Гена, — говорил человечек, почесывая свой острый клювик, — он не должен уйти. Этот тип стоит полмиллиона долларов. Ты обязан его найти и взять живым Мертвый — он ничего не стоит.

— Легко сказать: найти, возьми.

— Не канючь, генерал. Мы тебя сделали, мы и уничтожим. Но учти, ФСБ нам не помощники. Они нам весь парад испортят. Найди сам и верни его в клинику. Аванс уже получен. Если Калган уйдет — грош цена нашей фирме. Вопрос стоит ребром.

— Все понял. И направление его понятно. Калган навострил лыжи в Москву! Но мы перекроем ему кислород!

4

Звонок в дверь повторился еще раз. Катя проснулась, открыла глаза и, набросив халат, босиком направилась в переднюю. Дверь она открыла машинально, не задумываясь о том, кто за ней стоит.

— Кажется, я вас разбудил?

Приветливый, улыбающейся, прекрасно одетый и даже симпатичный. А она? Растрепанная, сонная, ненакрашенная, да еще без тапочек.

— Это вы, Ник-Ник? В Америке тоже принято приходить в гости без предупреждения?

— Тысячу извинений, но я как-то не подумал. Находясь под сильным впечатлением, забыл позвонить и предупредить.

— Вас мой вид так впечатлил? Бедные американцы, как же они выглядят. Ладно, проходите, а я пойду в ванную умыться.

Она посторонилась, и он вошел в квартиру.

Пока Ник-Ник ждал хозяйку, он успел осмотреться. Такого убожества он давно не видел. Старый раскладной диван, зеркальный ободранный шкаф, стол, два стула и тумбочка, в углу стояло несколько стопок книг, перевязанных веревками. Ремонта квартира не видела много лет, потолки пожелтели и потрескались. Про обои и говорить не приходилось. Одинокая лампочка без абажура освещала все достояние владелицы ярким светом и этим делала обстановку еще более удручающей, чем она была на самом деле.

Катя появилась в комнате в джинсах и блузке. Косметику она накладывать не стала, но шикарные каштановые волосы были расчесаны и уложены в пучок. В общем, если приглядеться, то ее можно назвать симпатичной и даже очаровательной. Природа подарила женщине неуловимый шарм, и такая небрежность к собственному виду ей шла. Может, ему так казалось, но если Катю нарядить в вечернее платье и наложить макияж, то этим все испортишь. Ник-Ник оценивал женщин через призму экрана. Ему пришлось повидать немало кинозвезд, и не все они блистали красотой. Тут важна изюминка. Начинаешь смотреть фильм, и героиня тебе не нравится. Ничего особенного. Потом к ней начинаешь привыкать, а к концу фильма ты ею просто очарован.

Очевидно, Катя относилась именно к такой категории женщин, которых поначалу не замечаешь, а потом влюбляешься по уши. Другое дело, что пыль в глаза она пустить не сумеет. Немного угловата, грубовата и пуглива. На мужчин смотрит как на врагов.

— Что-нибудь узнали, Ник-Ник?