Книга Честь рыцаря - Джулия Лейтем

— Мистрис Диана?

Она обернулась и увидела спешащую к ней Мэри, на лице которой была написана тревога.

— Мэри, что-то случилось?

— Лорд Баннастер…

— Я не вижу его, — сказала она, оглядывая зал.

— Я только что говорила с ним в кухонном дворике. Он расспрашивал меня о вас, мистрис, почему вы захотели обучаться мужским занятиям. Я ничего не сказала, конечно, — заторопилась добавить она.

Диана положила руку ей на плечо.

— Я тебе вполне доверяю, Мэри. Не волнуйся, дорогая. Он все время подозревал меня, и у него были на то причины, если учесть, что я держала его в подземелье. Так что ничего нового не произошло.

Служанка ушла, успокоенная, но Диана встревожилась. Раньше она видела, как Том разговаривал с Сесили, а теперь расспрашивал Мэри. Что он намерен делать дальше? Том, должно быть, начал что-то вспоминать. Скорее всего он хочет снять с себя всякие обвинения в убийстве брата.

Что бы она стала делать, очутись на месте Тома? Если бы подозревала его в чем-то?

Она бы обыскала его спальню, постаралась найти что-нибудь, подтверждающее догадки.

Не пришло ли то же самое ему в голову?

Она незаметно выскользнула из главного зала. Не оглядываясь, чтобы не наткнуться на чей-нибудь взгляд, быстро поднялась по лестнице. Не стала медлить и у дверей своей спальни, опасаясь, что он услышал ее шаги в коридоре. Она просто отворила дверь и…

И нашла Тома Баннастера на коленях перед одним из ее сундуков с рукой на закрытой крышке.

Он взглянул на нее снизу вверх и, нисколько не смутившись, улыбнулся медленной искушающей улыбкой.

Диана закрыла дверь.

— Почему вы здесь? — холодно спросила она.

— Жду вас, — сказал он, поднимаясь на ноги и неторопливо направляясь к ней. — Нам пора обменяться новыми рождественскими подарками.

Отчасти это была ложь, отчасти правда. Она знала, что Том увлечен идеей поразвлекаться с ней, уложить в постель. Может ли это развеять его подозрения?

Он положил руку ей на плечо, провел ладонью по ее руке. Она позволила, сказав себе, что тем самым отвлекает его.

А заодно и себя.

— Я не рылся в ваших вещах, — произнес он интимным шепотом. — Ну, почти не рылся. Я смотрел, не найдется ли подходящего платья для сегодняшнего вечера — понаряднее, в котором вы выглядели бы женственнее.

— Я недостаточно хороша для вас какая есть? — спросила она, поднимая бровь. Если она играет с ним, почему же его слова так ранят ее?

Он взял ее руки в свои и серьезно сказал:

— Я никогда не утверждал этого. Вы, без сомнения, очень привлекательны, Диана. В этом у меня нет никаких сомнений.

Его поведение вроде бы подтверждало это. Но тогда что он искал в ее сундуке?

Он притянул ее ближе — очень медленно, как если бы опасался, что она ускользнет.

В ее мозгу звучали два разных голоса. Один говорил, что она должна оттолкнуть его, другой хитро напоминал, что ей нужно добиться, чтобы он потерял осторожность. Нужно отвлечь его, пока она не закончит свою миссию. Что он за человек, могут ли положиться на него Лига и король? Она так и не знает, может ли она доверять ему. И вот до чего дошла — позволяет ему ласкать её.

Когда его руки легли на ее бедра и медленно двинулись вверх, она сказала себе, что поступает правильно, выполняя свой долг перед Лигой. Но глаза у нее закрылись, тело обмякло, логически рассуждать стало невозможно.

Еще какая-то часть ускользающего сознания попыталась напомнить, что это не лучший способ разлучить его с Сесили.

А потом ей стало все равно. Его руки стали ее миром. Он водил ими по ее спине, затем потянул за завязки платья. Она чувствовала его дыхание у своего уха. Диана застонала и наклонила голову, чтобы он поцеловал ее. Его губы приникли к ее губам, а ее одежда, казалось, перестала держаться на ней и сползала вниз, постепенно обнажая девичье тело. Ее руки высвободились из рукавов, лиф и рубашка сбились на талии.

Она не вырывалась, все острее ощущая толчки желания в крови. Откинувшись назад, она ухватилась за спинку кровати, оперлась на нее спиной, потому что без поддержки могла бы упасть. Холодный воздух только на мгновение коснулся ее груди, а потом его губы уже согревали ее. Он взялся за ее груди обеими руками, приподнимая их к губам. Она выгнулась, задрожала от острого наслаждения, пронзившего ее. Из-под опущенных ресниц она смотрела на его сосредоточенное лицо, видела, как его язык проделывал медленные круги вокруг ее сосков, искушая и маня, заставляя задыхаться от разочарования, когда он на мгновение останавливался — только чтобы заняться другой грудью.

Диана уже вся горела, но горячее всего было у нее между бедер. Она все больше волновалась, вся невольно дрожала в трепетном ожидании счастья. Диана не могла больше притворяться, что не стремится к тому, что так или иначе неминуемо должно произойти. Она отпустила спинку кровати и положила руки на его широкие, сильные плечи, ища поддержки, а потом ее руки скользнули выше, наклоняя его голову. Его волосы мягко и возбуждающе обвились вокруг ее пальцев.

Она снова почувствовала его руки на своей спине, ощутила, как распускается шнуровка и его руки торопливо заканчивают раздевать ее. Вскоре на ней остались только чулки и туфли. Она сжалась, не уверенная, что хочет, чтобы он смотрел на ее тело, такое длинное, худощавое, со шрамами и кровоподтеками.

Но он только стонал, лаская ее груди, его рот двинулся вверх по ее телу, ища ее губы. Его поцелуй уничтожил ее последние страхи, а руки притянули к себе. Она кожей ощутила гладкий шелк его одежды, тепло его бедер, осторожно раздвинувших ей ноги. Поцелуй стал крепче, грубее, его язык, слившийся с ее, ещё более возбуждал, отвлекая ее — она понимала — от новых, странных и восхитительных ощущений, которые он вызывал в ней.

Внезапно он обхватил ее за талию, поднял и посадил на край кровати. Прежде чем она смогла запротестовать, он, целуя ее, встал между ее бедрами, еще больше раздвинув их. Она уже ни о чем не думала, только хотела притянуть его к себе, ощущая потребность почувствовать его глубоко, там, где желание становилось нестерпимым.

— Подождите, подождите! — шептала она у его рта. Он замер, поднял голову, посмотрел на нее сверху.

Она знала, что сейчас может остановить его, что он не будет делать того, чего она не хочет. Его глаза вперились в ее, в них были нетерпение и обещание, но выбор он предоставил ей. По крайней мере в этом она верила ему.

— На вас слишком много одежды, — едва дыша, проговорила она неожиданно для себя.

Широкая улыбка облегчения появилась на его лице, он стал дергать за пуговицы жилета, рывком распустил завязки рубахи и через голову стянул сразу то и другое. Его широкая грудь, покрытая темными волосками, была твердой от мышц.