Книга Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– Всего-то? – искреннему недоумению в голосе моей напарницы можно было лишь позавидовать. – Я-то думала, что у вас тут сейф до потолка…

– Он м-малость усох, п-пока т-ты д-доб-биралась.

– Тогда, наверное, – усмехнулась Золушка, – мне стоит поторопиться, пока он не ужался до размеров пудреницы.

– Х-хорошая м-мысль.

Установив диски по бокам ларца, моя напарница задумчиво уставилась на крохотную сенспанель, чуть помедлила и, пробормотав что-то вроде «санти в минуту ему хватит», ткнула ногтем мизинца в крохотный красный прямоугольничек.

– Придется немного подождать, – сообщила она, отходя от стола. – Да и вот еще что – кто не спрятался, я не виновата.

Кайти и Девлин обменялись непонимающими взглядами, после чего дружно уставились на меня. Я попытался изобразить человека-невидимку… неудачно.

В каюте воцарилась тишина, которую нарушала только насвистываемая Золушкой мелодия популярной детской песенки, точнее, судя по затягиваемым припевам, ее непристойного варианта. На третьей строчке пятого куплета ларец издал жалобный скрип… и взорвался.

Больше всего это было похоже на фонтан. Сверкающий разноцветный столб взвился из недр перекошенного ларца, разбился о потолок и окатил каюты и всех находившихся в ней веселым искрящимся дождем.

– Bay!

Хуже всех пришлось Девлину. Крупный черный камень – кажется, это был опал – угодил ему точно в правый глаз. На мою долю достались два камня – расцарапавший щеку алмаз и крупный изумруд в коленную чашечку. Девушки при извержении, разумеется, не пострадали.

– Какие красивые, – восхишенно прошептала Золушка, опускаясь на колени. – И… они ведь все настоящие, да?

– С-сомневаюсь, чтобы з-здесь б-были широк-ко р-распрост… р-распростр-ранены с-синтетические др-рагоценности, – отозвался я. – Д-другой в-вопрос, ч-что здесь у-уйма ка-амней, п-про к-которые нам п-просто н-ничего н-не известно… н-например, во-он те те-емно-синие, с фа-асетчатой огр-ранкой?

– Это ронейры, – в голосе Девлина мне послышались какие-то не совсем понятные нотки. Почтение? К куче камешков? – Камни, крайне ценимые магами за их способности… особые способности.

– Ка-акие?

– Разнообразные. Если хочешь знать больше – спроси магов. Или эльфов.

Насколько я успел узнать, пожелание «спросить у эльфов» в Мирах было эквивалентно земному «запусти поиск в сети». В обоих случаях краткие и точные ответы на заданный вопрос получали исключительно герои народных сказок.

– М-можно бу-удет забра-ать один э-этот… ро-онейрон на п-пару д-дней?

– Ронейр, – холодно поправила Кайти. – Можно. Но сначала надо собрать все это… сокровище.

Справиться с этой задачей нам помог тот факт, что из мебели в каюте наличествовали лишь колченогий табурет и стол, также выглядевший весьма заслуженным ветераном морских походов.

– Теперь… – Я не успел заметить, как в руке Кайти появился стилет. Целый, в отличие от лежащих на столе. И хорошо мне знакомый. Он скрежетнул по блистающей кучке, отделив примерно четверть. – Это ваша доля, – холодно сообщила Кайти. – Забирайте.

– Непременно, – отозвалась Золушка, подходя к столу. – Только… мешочка у вас не найдется?

– Нет.

– Н-ничего стра-ашного, – бодро сказал я, расстегивая комб. Когда еще представится случай набить полные карманы драгоценностями.

– Да, кстати, – направившаяся было к дверям Золушка обернулась ко мне. – Я тут кое-что посчитала… похоже, источником волн являлся тот замок.

– Какой замок? – с подозрением спросила Кайти, прежде чем я раскрыл рот, чтобы задать тот же вопрос.

– Ну тот… маяк на планшете, – Золушка с недоумением оглянулась на меня. – Разве ты о нем не рассказал?

– К-когда, п-по-твоему?

Глава 9. Сувенирчик

Да, – сказал Девлин, опуская трубу. Голос его при этом предательски дрогнул. – Это замок Черных. Никто, кроме них, не строит так. Их не спутаешь ни с чем… даже если ты видел всего один… давным-давно на забытом всеми богами Мире…

Мне к этому времени уже давно надоело разглядывать как сам замок, так и скалу цвета сырой говядины, на которой он возвышался. Инфор демонстрировал мельчайшие подробности… глаза б мои их не видали.

– По-охоже, они н-не очень-то з-заботятся о ма-аскировке, – заметил я.

Спутать этот стиль, который я для себя успел окрестить «пещерной готикой», с чем-либо другим было действительно сложно. Не знаю, как в Мирах, но на старушке Земле архитектора, предложившего подобный макет, лечили бы очень долго и основательно, бдительно надзирая при этом за тем, чтобы в период курса лечения в его руках не оказалось что-либо могущее послужить строительным материалом. А уж что бы сотворили с художником-оформителем, изобразившим эти искаженные лица… подумать только, когда-то мне не нравились сюрреалисты.

Старший десятник коснулся ногтем большого пальца мочки уха, что, насколько я помнил, было одним из «универсальных» жестов, соответствующим земному пожатию плечами.

– Такой силе нет нужды играть в прятки.

– А к-как же их п-прославленное изо-ощренное к-кова-арство? – усмехнулся я.

– Кроме коварства, есть еще и самомнение. Я не знаю, почему так происходит… об этом тебе лучше спросить магов…

– Или э-эльфов.

– Или эльфов. Но чем сильнее Зло, тем больше оно тупо и ограничено. Это правило без исключений, так же как дождь, который всегда идет сверху вниз. Хотя, – подумав, добавил Девлин, – пример неудачный. Я вспомнил Мир, где дождь идет снизу вверх.

– М-может, – пробормотал я, – это был к-как раз о-очень удачный п-пример.

Во Вселенной существует бесконечное множество вещей, в которые я не верю. Например, я не верю в правила без исключений.

– Не нравится мне эта затея, лер капитан.

– Ты с-сам гово-орил, кто з-здесь отдает п-прика-зы, – напомнил я. – И она п-приказ отдала.

– Тропинка к замку всего одна. – Старший десятник вновь приник к трубе. – Вьется, как перепившая убруса змея. И со стен она как на ладони.

– А к-кто заставляет нас и-идти по ней? – с деланым равнодушием осведомился я. Надо же, всего два заика на фразу! Черт, как оно меня уже достало, это заикание! – Разве нам непременно н-нужно постучаться в с-стену именно с этой с-стороны?

– Но другого пути наверх нет!

– Р-разве?

Девлин, похоже, уже начал догадываться, что я попросту издеваюсь над ним, но пока не понял – как.

– Мы только что плыли с наветренной стороны острова, – прорычал он. – Там – отвесные скалы, по которым не взберется даже цихлианин с его когтями. Только птицы…

– Тогда с-скажи мне, п-пожалуйста, – улыбнулся я, – что та-акого умеют п-птицы и не у-умеем мы.