Книга Нашествие. Мститель - Виктор Глумов

— Понятно, — Нектор потер скулу и глянул на Галебуса в упор. — Мы ожидали, что это случится, но не думали, что так скоро. Грядет время больших перемен, да, Галебус? Эйзикил совсем одряхлел, раз позволил себя переиграть. Ты ведь справишься с Гильдией? Или помочь?

— Думаю, никто и не заметит, что старик не у дел… На фоне предстоящих событий.

— Так, раз ты просишься к нам в лодку, значит, она не такая уж и тонущая… — Нектор оценивающе осмотрел Галебуса и продолжил: — Значит, план действия таков. Первое… это тебе знать не обязательно.

— Предупреждаем соклановцев, — снисходительно улыбнулся Галебус.

— Я не сомневаюсь, что ты умный, — отмахнулся Нектор. — Нам предстоит несколько раз совершить невозможное: взять под стражу Махов. Отключить Сиб. А потом нам нужно будет получить от Махов подтверждение, что заговор имел место. Это я возьму на себя.

— Вы же не станете возражать, если тёмники займутся вестницами? — вкрадчиво проговорил Галебус.

— Нет. Хотя… на вестницу Агайру я посмотрел бы прямо сейчас. — Нектор поднялся. — Идем.

Галебуса прошиб холодный пот: что если Эйзикил сейчас под дверью, рвется поговорить с Нектором? Как комиссар себя поведет? Ноги не слушались. Галебус с трудом встал, помогая себе руками, и заковылял за Нектором.

Хозяин покоев толчком отворил дверь. Галебус на миг зажмурился, разлепил веки и вздохнул с облегчением: никого, кроме охранников. Видимо, Эйзикилу и правда нездоровится.

Спускаясь по лестнице, Нектор очень торопился, с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Галебус позавидовал его гордой стати и пообещал себе совершенствовать тело, а то, мыслимо ли, одышка начала мучать!

На втором ярусе Нектор ухмыльнулся и обратился к страже:

— Арестовать мастера Эйзикила! Пора уже показать тёмникам, кто здесь главный. Он обвиняется в… попытке государственного переворота. Ты ведь этого от меня ждал так алчно, а, Галебус?

Галебус собрался возмутиться, но его опередил низкорослый охранник:

— Вы отправляете нас обоих? Вы уверены?

Склонив голову набок, Нектор подумал и сказал:

— Пожалуй, нет. Ты идешь с нами. Насчет остального я уверен. Знаешь, Галебус, — продолжил он на ходу, — даже хорошо, что все так случилось. Я устал ждать нож в спину. Теперь у нас есть возможность нанести удар первыми, я тебе благодарен. Если твои слова подтвердятся… Да что там говорить, я, видимо, теряю форму: ещё не проверил, но уже взял старика под стражу.

Пока пересекали гигантский плац, Галебус смотрел на светящийся Сиб. Если его отключить, будет буря — нарушится связь между мирами… Неизвестно ещё, с какой силой шарахнет. Но ничего, перемены — это не всегда плохо.

Пыточную Эйзикил не запер. Галебус отворил двери, пропуская Нектора и его телохранителя. Комиссар с удивлением осмотрел убранство пыточной, коснулся оббитой бархатом стены.

— Надо же, я иначе представлял себе это место.

— Работать должно быть приятно, — объяснил Галебус.

— Приятно? — Заложив руки за спину, Нектор с отвращением поглядел на Агайру, зафиксированную на кресле-кушетке. — Такую красоту испортили!

— У этого метода есть одно важное преимущество: пытуемый не может лгать. Спрашивайте.

— Я наслышан. Агайра… тебя ведь так зовут?

— Да, — ответила женщина.

— Скажи-ка, дорогая, не делали ли тебе тёмники подсадку памяти? Не внушали ли чего?

— Нет.

— Как ты здесь оказалась? — ласково интересовался Нектор, похлопывая перчаткой по ладони.

Агайра рассказала. Потом она рассказала о вестницах, притворяющихся легкомысленными девушками и втирающихся в доверие к высокопоставленным варханам, о порошке, развязывающем язык, о том, что она обвела вокруг пальца комиссара Сайдона и узнала, что планируется передел власти, а вестницы решили сохранять нейтралитет. Ничего нового, в общем, не прибавила.

Нектор мрачнел и мрачнел, и вот он уже не хлопает перчаткой по ладони — сжимает перчатку и губы сжимает. Под кожей катаются желваки.

— Пожри их Бездна, — шепнул он и зашагал к выходу.

— Что вы намерены делать?! — крикнул Галебус.

Нектор аж вздрогнул:

— Ловите вестниц, но допрашивать их будем мы. Тёмники ведь соблюдают нейтралитет? И нам понадобятся виновные, так что некоторые мерзавки должны оставаться живыми. Понял меня?

Галебус, конечно же, понял: Нектор хотел устроить показательную казнь, чтобы обратить праведный гнев народа против преступников. Вестниц.

Агайра судорожно вздохнула. Куда её теперь? Отстегнуть и пусть валяется?

Брезгливо скривившись, он отсоединил обруч — мышцы женщины тотчас обмякли. Галебус велел:

— Агайра, а ну встать!

Подниматься она не думала. Согнув ноги в коленях, таращилась в потолок.

— Дежурный! — Галебус вышел из пыточной, и к нему подбежал пожилой клерик с печальным лицом. — Бабу — в камеру.

* * *

Возле дома Галебуса ждал рядовой клерик, быстроглазый и верткий. Как и положено патрульному, в черном костюме с черепом на рукаве. Едва завидев начальника, рванул навстречу и затрещал:

— Мы ждали-ждали, вас нет и нет, а манкурат в дом не пускает. Здоровенный! Все ушли, я остался стеречь, — кивнул он на кучу мусора у стены.

Приглядевшись, Галебус опознал связанную по рукам и ногам Мамочку Злату. Клерик все не замолкал:

— Остальных в тюрьму, в отдельную камеру, а эту, я помню, вы домой хотели. Вот она, я выполнил обещанное, так что…

— Молодец. Свободен. Мио!!!

Здоровяк вылетел с грохотом, едва не сорвал с петель дверь, замер на пороге, вертя головой. Заметил клерика, шагнул к нему — подумал, будто этот сморчок обижает хозяина. Патрульный попятился. Следом выскочил Куцык и принялся, потявкивая, носиться вокруг Галебуса.

— Мио, это друг, все хорошо. Подними пленного, — указал он на сводницу.

Здоровяк без труда перекинул грузное тело через плечо и понес в дом.

— Спасибо, — сказал Галебус оторопевшему клерику. — Как тебя зовут?

Клерик выпятил грудку, представился, воображая, что его потом поощрят. Галебус многозначительно кивнул и тотчас забыл его имя.

Из дома еще не выветрилась вонь, которую принес Ксандр. Или чудится? Нужно приказать все вычистить. Галебус потер веки и впервые направился в подвал с неохотой. Перед глазами все время возникало прекрасное лицо Агайры, её разведенные в стороны стройные ноги, яркие губы… Испортили! Уж он бы допросил её по высшему разряду! Ему же предстоит выуживать сведения из старой развалины. Несправедливо.

Старая развалина мычала, пытаясь вытолкнуть изо рта кляп, и вращала глазами, но сделать ничего не могла — обручи держали прочно. Галебус оперся о подлокотник кресла, вынул изо рта Мамочки Златы грязную тряпку, поднес стакан воды. Пила бандерша жадно, толстые щеки тряслись, струйки бежали по подбородку и расползались на сером платье темными пятнами. Напоив пленницу, Галебус заботливо вытер её лицо носовым платком и проговорил: