Книга Когда она сказала "да" - Селеста Брэдли

Она улыбнулась.

— Папа показал Лизандру. Тому пришлось сидеть на подушке целую неделю!

— Отец его выпорол?

— Нет, конечно, нет! Он просто вынул все рессоры из тележки Лизандра. Папа мастер на все руки.

— И к тому же горазд на злые проделки, — пробормотал Рен. — Но это не означает, что ты по-прежнему хочешь…

Калли деловито кивнула.

— Хочу. Таков наш контракт, не так ли?

Ну, разумеется, ей нужна жемчужина. Чем быстрее она получит все, тем скорее сможет оставить его только в памяти, как и приключения с тележкой и китайскими петардами.

Он хотел ее.

Она хотела уехать.

И могла бы сделать это в любую минуту, и, должно быть, знает это. Он вряд ли смог бы ее остановить. Хотя некоторые мужья силой возвращали сбежавших жен, Рен никогда бы не сделал этого. Жемчужины не имели для него значения. Просто извращенная сделка, заключенная мужчиной, которому нечего терять.

Он вдруг захотел, чтобы она уехала. Сейчас. Пока он не привязался еще сильнее к ее телу, голосу, огромным зеленовато-карим глазам и совершенно безумной точке зрения на многие веши.

Забыв, что на нем рубашка и жилет, он сунул руки в ванну, вытащил Калли и усадил на ковер у ревущего огня.

Задул свечи и встал перед женой. Она подобрала под себя ноги и смотрела на него в свете пламени. Рен сунул руку в карман мокрого жилета и вытащил жемчужину.

— Понимаешь, чего я требую от тебя?

— Да, — серьезно кивнула она. — А ты?

И тут она закрыла глаза, завела руки за спину и открыла рот.

Он положил жемчужину ей на язык и провел пальцем по губам. Неужели никогда не познает ее поцелуя? И сможет отпустить, если она захочет уехать?

Он поспешно содрал с себя промокшую одежду и оставил капюшон поверх грязной груды. Стер грязь с рук и шеи и встал перед ней обнаженный, чего раньше не делал.

И подступил ближе. Вздыбленная плоть покачивалась, твердея и разбухая, когда он думал о сладостно-невинных губах Калли. Она увидит, какой он подонок. Теперь перед ней предстанет настоящий зверь.

— Открой рот.

Она немедленно послушалась. Ее глаза все еще были закрыты, так что когда он прижал головку своего копья к ее полураскрытым губам, она недоуменно нахмурилась и потянулась к нему.

— Нет, — скомандовал он, — только рот.

Теперь Калли поняла, в чем дело. Шок сотряс ее, хотя она постаралась этого не выказать. Ведь он ласкал ее губами, не так ли?

Она нервно обвела языком сначала губы, потом коснулась красной головки и… услышала, как он охнул. Какой беззащитный звук, звук желания и потребности и утраты самообладания.

О-о-о-о, да! Кажется, Калли продвигается в нужном направлении.

Калли снова лизнула, на этот раз медленнее, словно пробуя на вкус.

Он дернулся и тяжело задышал, хотя на этот раз не издал ни звука.

«Хочу, чтобы он снова это сделал».

Жемчужина по-прежнему лежала на языке, поэтому она катала ее по влажному кончику. Своеобразный массаж… Вот он. Опять этот звук.

«Теперь мистер Портер — мой».

Он заставлял ее плакать и вопить и выкрикивать всякую чушь, эхом проносившуюся по пустому дому.

Уортингтоны знали толк в мести.

Калли взяла его ртом. Головка кончалась чем-то вроде бороздки. Теперь она катала жемчужину по ней.

Если она не ошиблась, мистер Портер легонько задрожал. Теперь жемчужина мешала, поэтому Калли незаметно вытолкнула ее и сосредоточилась на том, чтобы как можно глубже вобрать в себя его плоть. Когда ей это не удалось, она медленно отстранилась, посчитав, что сейчас самое время оценить ситуацию.

О боже!

Калли замерла в изумлении. Так ему хорошо?

Она снова медленно вобрала его в рот и опять отстранилась, пытаясь сделать все, как в первый раз.

Теперь он застонал. Что-то не так.

Она повторила все сначала, но на этот раз случайно сомкнула губы и втянула его в себя.

Большая рука запуталась в ее волосах, и он снова задышал быстро и часто.

Вот оно!

Бедный мистер Портер. Теперь она отплатит за все!

Калли продолжала лизать его и сосать, и скользить губами по всей длине. Он тихо выругался и вцепился в ее волосы другой рукой, словно устанавливая ритм.

Ее рот полон мужчиной. Он хотел медленного скольжения? Хотел, чтобы его сосали? Хотел проникнуть глубже в ее горло, но Калли не сразу усвоила, как это делается. Наградой был сдавленный возглас.

— Калли! — простонал он, хотя никогда раньше не называл ее так.

И неожиданно месть превратилась в наслаждение. Она желала дать ему наслаждение, как он… вчера вечером. Желала, чтобы он ощутил ослепительно яркую вспышку восторга и блаженное скольжение вниз с необозримой высоты.

Поэтому ее ласки стали нежнее. Она вобрала его так глубоко, как смогла, после чего обхватила рукой основание его толстого стержня, согревая, закрывая, завладевая.

Он позволял ей все, слишком затерянный в ощущениях, чтобы требовать покорности. Ободренная отсутствием внимания, Калли широко развела руки, но не смела открыть глаза, не потому что он запрещал. Просто не знала, кого увидит, ангела или демона.

А хотела — человека.

Поэтому она теребила волосы по обе стороны от его стержня. Тоже завитки, как у нее, но гораздо жестче. Провела ладонями по плоскому животу, потом вниз, по мускулистым бедрам, поросшим такими же волосками, храбро погладила ягодицы, сжимавшиеся от усилий, когда он входил в ее рот. Она сосала его, стараясь ближе притянуть к себе. Он застонал и снова оказался в ее власти.

Она искренне наслаждалась ощущениями, вонзая пальцы в твердую мужскую плоть, так отличавшуюся от ее мягкой округлой попки. Потом, не желая упустить шанс исследовать его тело, провела ладонями по спине.

Какой он худой… хотя спина и бугрилась мышцами.

Ей это нравилось. Ее возбуждали прикосновения к нему. Нравилось владеть им хотя бы так…

Между ног стало мокро, и она сжала бедра, чтобы уменьшить желание. Он большой. Слишком большой, чтобы поместиться во рту. Калли не была уверена, но разве ее лоно не меньше?

Но даже эта тревожная мысль возбуждала. Ей нравилось, что он так велик. Хотелось, чтобы он полностью ее заполнил.

Но тут нетерпеливые пальцы нашли новую бороздку — на этот раз на спине. Толстый шрам, изгибавшийся полумесяцем на лопатке и идущий почти до подмышки.

Второй рукой нашла еще один шрам. Бугристый, в форме звезды, от которой лучами расходились шрамы поменьше.

Пытаясь не сбиться с ритма, она положила ладони ему на грудь и там, напротив звезды, нашла еще один круглый бугорок.