Книга Заживо погребенные - Линда Фэйрстайн

Двое полицейских подняли меня за руки на парапет, прямо рядом с Элиасом Хоу.[33]Майк перелез через металлические перила за воротами.

Медики положили носилки с Ноем в машину. Мы с Майком подошли, чтобы проверить его состояние.

Один из медиков погрозил нам пальцем.

– Поговорите потом в больнице. Извините, с пулевым ранением медлить нельзя.

Майк помог мне влезть в машину рядом с носилками.

– Мы едем с вами. Нам тоже нужна медицинская помощь, – сказала я. – Я вся в царапинах и порезах.

Чэпмен тоже забрался внутрь и закрыл за собой дверь.

– Едем в «Коламбия Пресвитериан»,[34]– сказал он, показывая значок.

– Шеф, это вам не такси. Мы из отделения в Бронксе.

– Я отвечаю за жизнь профессора, так что не надо в Бронкс, хорошо? Прямиком через реку, и мы на месте.

Фельдшер выбрал путь наименьшего сопротивления и велел напарнику ехать через мост, на северную оконечность Манхэттена. Одна из лучших больниц города действительно была ближе остальных.

Серьезный молодой человек закрепил ремни, которые придерживали Ноя. Потом снял с него куртку, разрезал рукав рубашки и осмотрел рану предплечья. После этого стал вводить лекарство внутривенно. Если будет необходимо, раненого направят прямиком в хирургию.

Запястья у меня кровоточили, на подбородке красовалась царапина – след падения на мостовую. Я опустила голову Майку на плечо и почувствовала биение его сердца.

У него на лице тоже было несколько порезов – он порвал себе кожу о ветви, когда скатывался по склону. Я попыталась промокнуть раны салфеткой. Он оттолкнул мою руку.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – спросил Майк.

– Никогда в своей жизни я так не пугался, – ответил тот. Нервный тик почти пропал. – Почему этот человек в вас стрелял?

– Ошибаетесь. Вопрос в том, почему он стрелял в вас. Может быть, вас что-нибудь беспокоило, и вы хотите нам об этом рассказать?

Медик смотрел на кардиомонитор:

– Постарайтесь вести себя так, чтобы у него не повысилось давление.

Торми прошептал:

– Нет…

– Кроме вас и студентов, кто-нибудь еще знал о церемонии?

– Была заметка в газете колледжа. Думаю, сообщество историков Бронкса тоже освещает такие события. Я просто не представляю…

– Подумайте хорошенько, профессор. У вас будет пара дней в больнице, чтобы сосредоточиться на сегодняшних событиях. Ваша старинная подруга Эмили убита. Ее жестоко зарезали в собственном доме.

Торми зажмурился. Подергивание возобновилось с новой силой.

– Это может иметь отношение к скелету из подвала в Гринич-Виллидж. В том доме, где жил По.

Доктор Ичико выбирает единственный водопад в Нью-Йорке для того, чтобы сигануть оттуда. Или кто-то выбрал этот водопад, чтобы сбросить Ичико, так что теперь кусочками его черепа можно в шашки играть. Вы тоже стали для кого-то мишенью.

Торми приоткрыл глаза и посмотрел на меня.

– Мисс Купер, меня кто-нибудь будет охранять в больнице? Ведь это не просто стрельба из проезжающей машины?

– Стреляли не из машины, профессор. Детективы осмотрят место происшествия, но и так нет сомнений, что там кто-то сидел, ожидая вашего появления. Разумеется, полиция кого-нибудь к вам направит.

Он перевел взгляд на Майка.

– Не вас?

– Не его, – заверила я.

Для Торми это было бы самое страшное – оказаться прикованным к постели в обществе Чэпмена, беспрестанно задающего вопросы.

– Я годами не вспоминал об Эмили, мисс Купер, – продолжил Торми. – Думаете, это имеет какое-то отношение к ней?

Майк чувствовал, что профессора его общество стесняет, поэтому он повернулся к нам спиной и притворился, что помечает что-то в блокноте.

– Видимо, вариантов больше нет, – ответила я.

– Случай с залогом? Кажется, я вспомнил, – озабоченно произнес Торми. Забавно. Испуг, как правило, быстро освежает свидетелям память. – Эмили в том семестре помогала мне в кое-каких исследованиях. И сильно нуждалась в деньгах – тогда я не знал, что она тратится на наркотики. Два или три раза она писала статьи, которые я публиковал под своим именем. Это было мне нужно для того, чтобы продлить контракт с университетом.

– Ясно.

– Когда ее арестовали, она позвонила мне. Я должен был ей эти деньги. Несколько сотен, если не ошибаюсь. Вряд ли кто-то еще мог бы дать ей денег…

Видимо, у Торми пробудились еще какие-то воспоминания. Прежде чем он отвернулся, я успела заметить у него на глазах слезы.

– Завтра я посмотрю ее данные в университете, – солгала я, надеясь, что это поможет продолжить разговор. – Что вы у нее преподавали?

Вероятно, профессор не мог или не хотел говорить.

– Профессор Торми…

– Я у нее ничего не преподавал. Это можно найти в архивах.

– Но она делала для вас исследования?

Он с трудом кивнул.

– Как она вас нашла? Как вы встретились?

– До… – начал он и стал задыхаться.

– До университета? – переспросила я.

Слов невозможно было разобрать. Я придвинулась к его лицу и услышала:

– Эмили приехала в Нью-Йорк из-за меня. Не знаю, что в семье говорят о ее прошлом, мисс Купер. Я принимал у нее устный экзамен, когда она приехала сюда в начале ее выпускного года в школе. Она была здесь одна, и мы… мы встречались.

История, рассказанная сестрой Эмили, приобретала новые очертания.

– Она забеременела от меня.

Глава 24

Я знала, что, как только «скорая» припаркуется у «Пресвитериан», Торми направят в хирургию. Если применят наркоз, нам удастся поговорить с ним в лучшем случае через двое суток.

– У нас нет времени на ерунду, профессор. Нужны честные ответы, иначе мы не сможем вас защитить.

– Я подумал, что на Эмили напали случайно, что к ней прилипли на улице.

– Возможно, что так и было. Но мне почему-то кажется, что это не так. Слишком много совпадений. Та девочка, которой вы приходитесь отцом… Вы пытались спасаться с ней?

Торми взглянул на меня.

– Ребенок умер, мисс Купер. Она родилась мертвой.

– Это вам Эмили сказала?