Книга Две пули полковнику - Николай Леонов

– Стоять! – крикнул Гуров, выхватывая пистолет.

Он тут же выстрелил в воздух, зная, что это будет сигналом для затаившегося неподалеку ОМОНа. «БМВ» сорвалась с места и выскочила за ворота. Его пассажиров, похоже, не смущали выстрелы. Они действовали четко и слаженно. Но они не знали, что снаружи их поджидает залегший в кювете Пилясов.

У него было время занять удобное место и прицелиться. Первыми же выстрелами он прострелил «БМВ» скаты. Поднимая тучи пыли, машина вылетела на обочину и понеслась дальше на простреленных колесах. Ее швыряло из стороны в сторону, но водитель каким-то чудом умудрялся держать баланс. Но в этот миг на повороте шоссе появился крытый грузовик с ОМОНом. Бойцы уже прыгали через борт и быстро рассредоточивались на местности. Поняв, что по шоссе не уйти, водитель «БМВ» развернулся и покатил обратно. Кажется, он намеревался, обогнув территорию фирмы, дотянуть до рощи. Возможно, «мебельщики» надеялись уйти пешим ходом по перелескам и оврагам.

У ворот их встречали оперативники, но бандиты уже вошли, что называется, в раж. Из «БМВ» начали стрелять. Стрельба была не столько прицельной, сколько ожесточенной, но Гурову с товарищами все же пришлось залечь в укрытие, иначе кого-то они точно сегодня недосчитались бы.

И тут блеснул «ковбой» Савичев. Он и в самом деле элегантно и с блеском стрелял. И два еще целых колеса «БМВ» он прострелил в два счета, почти не целясь. «Обезноженная» машина, чадя и завывая, скатилась наконец с дороги и замерла среди цветущих одуванчиков. Бандиты быстро и молча, как призраки, выскользнули наружу и побежали вдоль бетонного забора.

Крячко и Пилясов помчались вкруговую, чтобы встретить их с противоположной стороны. А Гуров и Савичев, выпустив еще по несколько патронов, тоже пустились в погоню. Цепь бойцов ОМОНа также постепенно приближалась. Уже было хорошо видно, как играет солнце на стволах автоматов.

Беглецы отстреливались на бегу, но не слишком часто и совсем не точно. Вдруг бежавший самым последним упал и демонстративно отшвырнул в сторону пистолет. Это был тот самый худощавый парень, в котором Решетников признал водителя «БМВ».

– Сдаюсь, начальник! – крикнул он. – Ваши козыри!

Савичев, более молодой и горячий, обогнал Гурова и первым подбежал к лежащему.

– Берегись! – крикнул Гуров, но было уже поздно.

Уже достигший конца ограды Большаков вдруг обернулся, тщательно прицелился и дважды выстрелил. Водитель «БМВ», который медленно поднимался с земли, вдруг охнул, вытянул вперед руки, точно слепой, и рухнул лицом в одуванчики. А Савичев дернулся как от ожога, выронил оружие и, зажав ладонью простреленное плечо, тоже лег на траву. Гуров выругался и выстрелил. Но Большаков уже исчез за углом.

Гуров подбежал к раненому. Савичев поднял на него глаза и, кривясь от боли, виновато сказал:

– Все нормально, товарищ полковник! Задело маленько...

Но рана была, видимо, достаточно серьезной – молодой лейтенант с каждой секундой бледнел, а рукав его рубашки все больше пропитывался кровью. Гуров выдернул ремень из брюк и наложил на руку Савичева импровизированный жгут.

– Ковбои, мать вашу! – приговаривал он при этом себе под нос. – Здесь вам не родео!

Закончив, Гуров помахал рукой, призывая на помощь, и двое омоновцев с автоматами повернули в его сторону. Гуров тем временем наклонился над неподвижно лежащим бандитом. Пуля прошла у того между лопаток, и ему уже не могли помочь никакая перевязка и никакие врачи.

– Нет в жизни счастья! – с досадой сказал Гуров и выпрямился.

По другую сторону забора опять послышались выстрелы. Потом вдруг все смолкло. Гуров обернулся к подбегающим омоновцам.

– Срочно отвезите лейтенанта в ближайшую больницу! – приказал он. – Во дворе стоит моя машина – действуйте!

Цепь омоновцев уже смыкалась вокруг бетонного забора. Но прежде чем они успели вступить в схватку, из-за угла появились Крячко и Пилясов. Под дулами пистолетов они вели Большакова, который шел в наручниках, с большим синяком под левым глазом, но при этом улыбался во весь рот.

– Что он у вас скалится? – поинтересовался Гуров, приблизившись.

– Он у нас веселый парень! – сообщил Крячко угрожающим тоном. – Если бы у него не кончились патроны, не знаю, чем все это вообще кончилось бы. Шли они, как Матросов на пулемет. Прорваться хотели. Второго пришлось положить, Лева, а то он непременно кого-нибудь из нас прикончил бы! Да и этот сопротивлялся как бешеный, пока я ему по сусалам не врезал.

Гуров подошел к Большакову вплотную и пристально посмотрел ему в глаза.

– Где ваш хозяин? – спросил он.

– Хозяин? – притворно удивился Большаков.

– Ну да, хозяин, босс, шеф!.. Пахан ваш где? Кто посылал вас убрать Чекова? Кто давал распоряжение следить за Решетниковым? На кого вы работаете? Отвечай!

– Путаете что-то, начальник, – покачал головой Большаков. – Мы тут немного мебелишкой баловались, это точно, да не заладилось дело... А насчет всяких этих «убрать», «следить» – это не к нам. Мы не бандиты какие-нибудь! – Он откровенно издевался.

– Если не бандиты, то что же такую карусель завернули? – спросил Гуров. – Два трупа, лейтенанта ранили, машину угробили... Да и мебели у вас я что-то не заметил.

– Прогорели, начальник! – притворно вздохнул Большаков. – А что насчет трупов – так не мы первые начали. Это у нас необходимая оборона была.

– А от своих-то ты чего оборонялся? – спросил Гуров, кивая на лежащего рядом водителя. – Аккуратно оборонялся – в спину.

– Рука дрогнула, – ухмыльнулся Большаков. – А вообще, сейчас жизнь такая – не разберешь, где свои, где чужие, начальник.

– Ну, мы разберемся! – заявил Гуров. – Ты зря скалишься. Машина ваша у нас теперь в руках – держу пари, что эксперты в ней следы Чекова найдут. А следы самой машины возле Николо-Архангельского кладбища обнаружены. Уже и слепки имеются. Осталось только идентификацию провести с вашими колесами. Жаль, немного попортили их, ну да эксперты разберутся.

– А кто такой этот Чеков, начальник? – с видом глубокой озабоченности спросил Большаков. – Не врубаюсь, где я мог слышать эту фамилию раньше?

– Тебе напомнят, – пообещал Гуров. – Тебя ведь опознали, голубчик. Ты Чекова на кладбище увозил, а по сути дела – на тот свет. Так что выбора у тебя нет. За причастность к убийству и за нападение на работников милиции получишь на полную катушку. А у тебя тут и еще один труп... Так что лучше назови нам своего босса!

– Ну, я так понимаю, начальник, – ровным рассудительным тоном сказал Большаков, – что кого бы я сейчас ни назвал, положения моего это не изменит. А потому я лучше молчать буду.

Их глаза встретились. Гуров понял, что Большаков не рисуется, и признания от него ждать бесполезно.

– Ну и молчи, – сказал он. – Сами найдем.