Книга Осени не будет никогда - Дмитрий Липскеров

Зураб проговорил что-то по-грузински, один из сопровождающих вышел вон и вернулся с коробкой, в которой при вскрытии оказался целый набор железнодорожных вагончиков с локомотивом впридачу.

— Знаешь, Душко, будет больно!

— Знаю…

— Это тебе за всех зверей! За тех черных, которых вы мучаете, русские недоноски!.. Есть у тебя крест на шее? — вдруг закричал Зураб. — Я спрашиваю, есть?

— Есть…

— И вот я, православный, буду тебя, православного, сейчас наказывать за то, что ты фашист, за то, что жрешь отобранную у мусульман шаварму, за то, что у старушек нищих десятки отбираете, за всех обиженных вами, ментами, людей!

Душко икнул от неожиданной речи и стал наблюдать, как по проложенным путям к его заду приближается локомотив с красной звездой на носу…

* * *

Первый раз она пропустила бассейн, но не из-за того, что не выспалась, а из-за странного тоскливого состояния. У нее даже возник вопрос, а нужен ли вообще этот бассейн? Какого черта, в шесть утра?!. Как бы в депрессию не провалиться…

Сашенька лежала под одеялом, накрывшись с головой, и вспоминала Душко. Смешно, но девушка даже не знала имени милиционера. Она была уверена, что парень не вернется, а от того сжимало в груди, словно кто-то за сердце рукой взялся…

Ей разрешили не выходить на работу и спокойно отлежаться от пережитых ужасов дома, что она и делала в своей квартирке, все глубже проваливаясь в образ Душко, спрашивая у воображаемой картинки: «Где ты, позвони», — и всякую прочую женскую дребедень.

Он не звонил тягучие минуты, бесконечные часы, три дня вечности. К исходу последнего она потеряла душевные силы окончательно, и сама набрала номер Тверского отдела милиции.

— Рядового Душко, пожалуйста, — попросила дежурного.

— А кто его спрашивает? — вдруг насторожился голос.

— Моя фамилия Бове.

— А по какому вопросу?

— Он что, генерал?

— Нет, не генерал, — ответил дежурный.

— Тогда какого черта!

— Ругаться не надо… Мы сами не знаем, где наш Душко…

— Как это?

— Пропал.

— Как пропал?

— Правда, у него больничный… Но дома четыре дня отсутствует… Полковник его искал…

У Сашеньки все сложилось в голове самым страшным образом.

Она спешно одевалась, не заботясь о гармонии цветовых совпадений различных вещей, может быть, самую малость… Двумя движениями щеточки взбодрила выражение глаз и выскочила на улицу.

Почти час мучилась в пробках, пока не дернула на себя металлическую дверь милиции.

Прошла мимо дежурного и на вопрос: «Куда?», — ответила резко:

— К начальнику!

Полковник Журов пребывал в мрачном расположении духа, так как три дня подряд отбивал лысому почки, печень, мозги, устал, как на строительстве, как если бы сам подъемным краном работал, а результата не получил. Лысый сдаваться не хотел, про себя ничего не рассказывал, лишь продолжал звать милиционера Василием Кузьмичем, а себя Слизькиным. В коридоре ожидал аудиенции старшина Пожидаев, которому жена сшила черную шелковую повязку на утраченный глаз. В ней жирный мент был похож на идиота. Даже сержанту Хренину так казалось. Он сидел здесь же, чтобы поддержать руководство.

— Теряю авторитет! — произнес вслух полковник.

Он поднялся с кресла, подошел к письменному столу сбоку и двинул его слегка бедром. Бюстик Президента упал и разбился. Журов достал из шкафчика новый и установил его на прежнее место. Вроде полегчало… Замечталось о министерстве и красавице секретарше… Именно в этот сладкий момент жизни из коридора донесся шум борьбы. Как женским, так и мужским голосом матерились.

Конечно, Пожидаев не мог спокойно выдержать появления членовредительницы Бове, прыгнул на нее, но из-за отсутствия глаза промахнулся. На второй попытке залапал девушку, но Сашенька предупредила в жесткой форме, что жирной свинье придется приобретать собаку-поводыря. При этом она использовала свое, чудесной формы, колено и достала им Пожидаевское интимное хозяйство. От окончательной инвалидности старшину спас передник из собственного жира, нависший над естеством.

Хренин хотел было вмешаться, но, вспомнив влиятельного кавказца, умерил свое желание, к тому же предпочитал глядеть на мир двумя глазами, потому просто вжался в кресло, делая вид, что ничего в мире, типа терроризма мирового, не происходит. Да и Пожидаев все-таки редкая тварь, почему-то решил он.

Тем временем полковник Журов на шум покинул свой кабинет, но застал лишь результат драки — бешено вращающийся единственный глаз Пожидаева и его же безмолвный крик.

— Вы?!! — обалдел полковник, глядя на Сашеньку.

— Я…

— Да вы что, в самом деле! — прокричал Журов.

— Погодите орать! — осекла офицера девушка. — Мне необходимо с вами поговорить!

— А мне — не надо!

— Дело касается вашего сотрудника Душко.

— А где он? — тотчас взял себя в руки Журов.

— Я не знаю.

— Я тоже!

Полковник хотел было распорядиться, чтобы эту «пигалицу», травмирующую его личный состав как физически, так и психологически, вывели на улицу, но она успела произнести:

— Точно не знаю, но предположение имею…

— Входите, — тяжело вздохнул Журов и толкнул перед девушкой дверь.

Версия, которую Сашенька поведала полковнику, привела Журова к полному распаду личности на несколько секунд.

— Полковник фээсбэ! — собрал начальник отдела мозги воедино.

— Уверена!

— Так он же вас спас! Неувязка!

— Грузин. Другой менталитет. К тому же Душко его оскорбил, а тот, в свою очередь, грозил смертью!

— Немыслимость какая! — полковник тер покрасневший лоб обеими ладонями и думал, что делать. С одной стороны, Душко пропал реально, но чтобы полковник-силовик взял пацана на расправу… Не укладывалось в голове… Вдруг подстава?.. С этой болонки станется! И я буду дослуживать в каком-нибудь солнечногорском ГИБДД. А если правда, а я не среагировал на сигнал… К тому же Душко был свой парень, и Журов испытывал к нему почти личные чувства, как, впрочем, ко всем своим сотрудникам… Хрен с ним, решил полковник. Пусть Солнечногорск, а так, может, парня спасу!..

— Решайте же скорее!

— Адреса Зурика знаете?

— Дачу и квартиру найду!

Полковник снял телефонную трубку и набрал номер. На том конце его приветствовали по-приятельски. Когда-то вместе душманов валили.

— Тут дело такое, — объяснил Журов. — В два адреса надо заехать…

— А чего ОМОН?