Книга Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская

Несмотря на то что мы стояли около ворот, скорей всего предназначенных для въезда аристократов в столицу, а посему впереди нас маячила лишь одна карета, стража не спешила и не угодничала.

Плотный рыжеусый начальник караула сунул рябую, плоскую, как блин, физиономию в карету и расплылся в улыбке:

— Госпожа графиня! Как приятно лицезреть вас так скоро!

— И вас, господин барон, — состроила ему глазки Лоретта. — Как долго нам еще ждать?

— Вы же знаете — приказ короля. Досмотр для всех без исключения, — смутился барон.

— Тогда приступайте, гер Фартинг, — улыбнулась графиня, состроив недовольную мину. — Мне не терпится показать своей родственнице нашу прекрасную столицу.

По-моему, это мягко сказано! Кому-то явно не терпится показать мне что-то другое, и это, очевидно, отнюдь не небо в алмазах.

— Первый раз у нас, мадемуазель?.. — Начальник караула оставил мне возможность назвать свое имя.

— Александра гер Мориз, — влезла тетя. — Я забрала ее из провинции, чтобы немного обтесать и вывести в высшее общество. Скоро начнется сезон. — Она многозначительно подмигнула барону. Скокетничала: — А вы у нас все еще холостяк?

Ой, мама! Меня теперь будут всем подряд предлагать? Как пробник?

— К сожалению, нет, — расплылся в улыбке барон. — Не далее как на прошлой неделе я попросил руки старшей дочери барона гер Мульса и получил согласие.

— Я все же полагала, что у вас более тонкий вкус, — заметила графиня, выразительно поджав губы. — Девушка на редкость непривлекательна (да простит меня Пресветлая за хулу против невинного создания!) и в придачу хромает на обе ноги.

— Зато какое у нее приданое! — прищелкнул языком начальник караула. Закатил глаза. — Сказка! Перед ним меркнет все! А что до ее хромоты, так будет побольше сидеть дома, а не шляться по модисткам. И я на охране и на дамских туалетах сэкономлю!

— Шалун! — погрозила пальчиком Лоретта. Искоса поглядывая на разомлевшего от незаслуженного комплимента барона: — Так мы можем проезжать?

— Безусловно! — махнул тот лапищей, давая отмашку открыть ворота. — Было приятно вас повидать!

— Взаимно, гер Фартинг! Взаимно! — сладко улыбнулась Лоретта.

А у меня возникло ощущение, что кто-то скользнул по моей спине цепким взглядом. Понятное дело, у местных глаз — не лазер, сквозь стенки кареты меня никто не увидит, но неприятное впечатление осталось.

Мы миновали пропускной пункт, и графиня язвительно сообщила:

— Вульгарный жлоб! Жениться на девке из семьи гер Мульса?! Позор! Так низко пасть для аристократа — это… это… — И пробурчала еще что-то себе под нос.

Не поняла? Похоже, у «тети» были на него планы?..

Я не стала вдаваться в подробности, опасаясь нового вороха сплетен. Вместо этого перевела разговор:

— Мы сейчас где?

— В Мирте, — посмотрела на меня как на умалишенную графиня.

— В каком именно районе Мирты? — пояснила я, мечтая за недогадливость дать тетушке пинка.

— А-а-а, — дошло до Лоретты. — Сейчас мы быстро пересечем Темный город. Место достаточно неприятное и крайне опасное по ночам…

На дорогу перед каретой выскочили несколько нищих, взрослых и детей. Они танцевали, завывая и нагло выпрашивая подаяние. Ну чистый тебе Двор Чудес!

Я вспомнила фильм про Анжелику, и меня передернуло. Нищие в вонючем рубище хватали грязными руками все подряд. Глядя округлыми глазами на это пирующее засилье микробов, я отчетливо осознала, куда я попала! Чума, холера, оспа — вечные бичи Средневековья. Полная антисанитария и постоянный голод…

— И как видишь — днем тоже, — невозмутимо добавила графиня, наблюдая, как гайдуки разгоняют с дороги нищих, освобождая проезд. — Особенно для вас, Александра!

— Не то чтобы я спорила… — скомканно согласилась я с ней, испытывая дикое желание оказаться в своей маленькой однокомнатной квартире, но с горячей водой, туалетом и набором современных лекарств.

Темный город соответствовал своему названию. Потемневшие жалкие дощатые хибары и кособокие мазанки с воняющими кошачьей мочой палисадниками, лающими из будок скелетообразными собаками, похожими на вечно голодные призраки. Тянущиеся отовсюду руки профессиональных нищих… Думаю, вечером или ночью выходит на улицу и другая шатия-братия: воры, грабители, профессиональные убийцы.

Жутенькое местечко. Между лопатками опять неприятно зудело, словно нахожусь под прицелом снайпера. Я вертела головой и выглядывала из окошка, пытаясь понять — это кто же меня так выпасает?! Неужели ночные работнички ножа и топора?

Не приведи господи мне их встретить! При таком уровне нищеты зарежут за пуговицу с полудрагоценным камешком. А уж за гребень или брошь — пожалуй, удавят целый поезд!

И всепроникающая вонь! Как же она достала!

Амбре такой силы, что графиня еле-еле сдерживалась, усиленно внюхиваясь в надушенный платочек. Куда там тетушкиным солям, они на этом фоне выглядели просто изысканными духами! Я, вдохновляемая воспоминаниями о туалетах времен СССР в студенческой общаге, пока мужественно держалась.

Ближе к реке убогие домишки лепились друг к другу все теснее и теснее, качество материала от одного квартала к другому становилось все лучше и лучше, а стиль архитектуры — добротней. К моему удивлению, мы наблюдали кое-где даже двух-трехэтажные фахверковые[17]дома и домины с массивными балками и застекленными башенками.

Вскоре мы приблизились к еще одним воротам, позволяющим проехать в Серый город, по словам графини.

Здесь обстановка значительно изменилась. Застекленные решетчатые двух-, трех-, а изредка — даже четырехэтажные дома на центральных улицах стали твердым правилом. Мостовая выложена брусчаткой, улицы заметно чище. Мне даже попался на глаза городской метельщик, который убирал тротуар с растрепанной березовой метлой и совком в руках.

— Как видишь, — проводила экскурсию Лоретта, — здесь в основном обитают купцы, ремесленники, мастеровые, менялы и владельцы крупных загородных мастерских. Я потом свожу тебя в несколько модных лавок.

Я сидела, мерно покачиваясь в рыдване Золушки, и меланхолично впитывала красночерепичные туристические пейзажи, равные по самобытности городским красотам старинного Линца-на-Рейне или «немецкой Венеции» — славного городка Моншау. Хотя… боюсь, пройдет еще немного времени — и мне чужеземная архитектура поперек горла встанет!

Да, собственно, уже стоит! Согласна сто лет не видеть эту распрекрасную старинную Фландрию, Саксонию и Германию и не вступать в кучи конского навоза, лишь бы вернуться домой и, вдыхая на трассе знакомый аромат бензина, до слез обниматься с первой попавшейся задрипанной хрущевкой из спального района!