Книга Мыши профессора Цаплина - Дмитрий Стрешнев

— Необычное начало, — сказала она.

— Необычное. Знаешь, почему?

— Почему?

— Потому что для того, чтобы вырос красивый хвост, нужна целая жизнь, а чтобы потерять его, достаточно одного неловкого движения.

— Ты хочешь предложить мне рискнуть моим большим красивым хвостом?

— Я не предлагаю. Я просто хочу кое-что изложить.

— Можешь не излагать. Я уже согласна.

— Ты хотя бы послушай!

— Зачем? Не хочу, чтобы ты потом говорил: от тебя, как от черешни — удовольствия много, а пользы никакой.

Комов вздохнул — кажется, тяжело, но со стороны могло показаться, что — облегченно.

Давай я все-таки расскажу. Это же не просто прогулка, а прогулка со взломом…

— Заходи.

Комов с омерзением зашел.

— Ты что — не готов?

— Готов. Щас вискаря в радиатор залью — и поедем.

Корявый согнал со стола кота и налил полстакана.

— За мать-удачу!

Он хотел налить еще, но Комов задержал наклонившуюся бутылку.

— Не переусердствуй, а то развезет. Нам по дороге еще в одно место надо заглянуть.

— Зачем?

— За сообщником.

— Круто стали жить менты! — с неподдельным уважением сказал Корявый. — Совсем закона не боятся.

— Давай, давай! Не упади, когда сообщника увидишь.

Корявый взял маленький чемоданчик, а следователю сунул моток проволоки.

— Неси.

— Замазать хочешь? — усмехнулся Комов. — Это что такое?

— Если случай тяжелый, будем к щиту подключаться и использовать последние достижения технической мысли… Поработай мальцом. Жалко, в форточку не пролезешь. Ну хоть на шухере стоять можешь?

Через полчаса они подъехали к Лизиному дому. Комов остановился у подъезда и погудел.

— Вор из тебя, начальник, хреновый, — заметил Корявый. — Ты что — не помнишь, как Ленин учил: в конспирации нет мелочей! На дело едешь, чего гудишь на всю улицу?.. Смотри, какая зайка! — сказал он, когда Лиза вышла из подъезда. — Произведение искусства!

Лиза впорхнула в Комовские "Жигули".

— Привет! — сказала она водителю.

И Корявину:

— Лиза.

— Николай, — жеманно отрекомендовался домушник.

И тут его пробило:

— Это что?.. Это она… с нами?

— Разве не хорошо для конспирации? — удивился Комов.

— Вы о чем, мальчики? — спросила Лиза.

— О тебе, о чем же еще!

— А я думал: увижу очередного Гамлета с пистолетом, — сообщил Николай Корявин.

Лиза засмеялась.

— Красиво шутите, Николай!

Комов оскорбился:

— Какой еще пистолет? Плохо ты меня знаешь. Я ведь без оружия хожу.

Тогда Корявый наклонился над рычагом коробки передач и успокоительно шепнул:

— Ничего, зато я захватил.

Подъезд, куда перебрался профессор Цаплин, напоминал вход в аттракцион "Пещера ужасов". Они поднялись на пятый этаж и остановились перед соответствующего вида дверью.

— Эта? — спросил Корявый, не скрывая презрительного удивления.

Комов показал ему: не шуми! — и надавил на кнопку звонка. Слышно было, как внутри разливается электрическая трель. Никто не отозвался, о чем и предупреждал Копалыч: профессор Цаплин был далеко отсюда, в надежных руках.

— Действуй, Коля, — шепнул Комов.

Корявый многозначительно хмыкнул, достал из чемоданчика две металлические палочки. Сначала вставил в щель для ключа одну, потом всунул другую и стал ей ковырять внутри — будто зубы лечил. Через полминуты он нежно повернул отмычки — и дверь, щелкнув, открылась. Лиза вздрогнула и побледнела.

— Тоже мне, задача! — брезгливо сказал Корявый. — Сам бы мог такую заколкой открыть! Отдавай провод.

— Спасибо, Николай, выручил.

— Баулы сам выносить будешь или помочь? — пошутил домушник и подмигнул Лизе, которая из белой сразу стала пунцовой.

— Сам буду, — оборвал Комов распоясавшегося урку. — А ты свободен. На такси дать?

— Обойдусь как-нибудь. Смотри, девушку не обижай. А вы, — велел Корявый Лизе, — если этот барбос плохо будет себя вести — сразу ко мне. Он теперь замазанный, мы его вмиг зашухерим своим же ментам!

Чтобы прекратить это безобразие, Комов взял Лизу за руку, втащил в квартиру профессора Цаплина и захлопнул дверь.

Внутри был плохой, застоявшийся воздух.

— Чувствую, давно здесь никого не было. Насчет поликлиники ребята из ФСБ тоже не догадались, — непонятно для Лизы прошептал Комов.

— Почему — тоже?

Вместо того, чтобы ответить на этот законный вопрос, Алексей принялся нащупывать выключатель, и когда в прихожей засияла наглая голая лампа, сказал уже нормальным голосом:

— Вот мы и в логове врага.

— Прямо удивительно, что Николай сумел так легко открыть дверь. Как он это сделал? — сказала Лиза, всё еще завороженная мастерством Корявого.

— Везде свои професссиональные секреты, — пояснил Комов. — В балете, например, танцовщик умеет прыгнуть так, чтобы приземлиться точно с окончанием музыкальной фразы.

С крюков убогой вешалки свисали оливковый плащ и брезентовая куртка; на полу под ними, словно брошенные дети, толпились резиновые сапоги, старческие тапочки в клетку и ботинки, которые вышли из моды так давно, что грозили вскоре снова стать модными.

— Не очень-то похоже на жилище повелителя мира, верно?

— А ты ничего не перепутал? — осторожно спросила Лиза. — Может это вовсе не он? Или квартира не та?

— Сейчас разберемся, — пробормотал Комов.

Внутренние покои убежища профессора Цаплина тоже не поражали роскошью. Даже наоборот. Главное место в единственной комнате занимал заваленный бумагами стол. Ни телевизор, ни кресло — ничто не отвлекало профессора в этом доме от его великой цели. Увидев этот стол и компьютер на нем, Алексей ощутил предвкушение великих открытий. Перед ним был бесценный архив человека, захотевшего перевернуть мир — и уже почти сделавшего это.

На железной коробке системного блока компьютера стоял фотопортрет в скромной рамке. Комов узнал седой ежик, виденный в театре. Лиза тоже узнала.

— Смотри-ка! Это на самом деле он!

Алексей подобрал толстую тетрадь и перелистал несколько страниц, исписанных нервным профессорским почерком.

— А ведь Николай был прав насчет баулов, — сказал он. — Куда всё это будем пихать?