Книга Смертная гильза - Вячеслав Миронов

Я нашел милицейскую волну. Не знаю какого РОВД, или ГУВД по области, но все было спокойно. Там какой-то дебош, там — ложный вызов. Там ограбили, а там — проверьте, поступил сигнал, что убийство. Ежедневные милицейские будни. А кому легко?

От всех этих треволнений и тренировок мне захотелось поесть, а может, просто нервное. Пошел на кухню, стал готовить яичницу с колбасой. Андрей отказался. Наше дело маленькое — пригласили, а не хотите — как хотите.

Когда яичница была почти готова, Андрей заорал, я чуть сковороду от неожиданности не выронил.

— Леха! Леха! Началось! Смотри!

Я кинулся к окну, Рабинович бинокль не отдал, казалось, вогнал окуляры себе в глазницы, пальцы подкручивали регуляторы изображения.

Я увидел, что трое гражданских сначала «окучивали» ногами двух наблюдателей у «девятки». Особенно мне понравилось, как вытащили водителя из машины. Все как положено. Резко открывают дверь, захват кисти, рывок на себя, только показался корпус — удар в живот, а потом вяжут руки. С заднего сиденья выволокли еще одного гражданина.

Не знаю откуда, но вдруг появились мужики в бронежилетах и касках-«сферах». Они уже вытаскивали пятерых бандюков из магазина. Всех мордой в асфальт. На руках поблескивают браслеты. Браво, мальчики, браво!

Потом вывели на свет мужчину и женщину. У них были связаны руки, они закрывали глаза руками от солнечного света, с трудом передвигая ноги. Было видно, что передвигаться им тяжело, каждое движение причиняло невыносимую боль. Мужчина был одет в порванный костюм, ворот когда-то белой рубашки был наполовину оторван и болтался за спиной. Из-за расстояния нельзя было определить возраст и состояние мужчины. Мне лишь показалось, что лицо у него сильно опухло.

На женщине одежда тоже была изодрана. Как на груди, так и на поясе. То, что болталось, даже нельзя было назвать остатками одежды. Какие остатки от рванины. Видимо эти сволочи насиловали ее, и не раз.

Руки сжались в кулаки. Жаль, что не могу пару-тройку раз приложиться к каждому бандитскому ублюдку.

Кто-то из милиционеров перерезал веревки на руках несчастных, те стали растирать запястья. Потом подъехали машины уже с мигалками, сиренами. Из «девятки» достали два автомата. Из здания магазина вынесли еще пять автоматов и кучу всякого железа. Банда серьезная.

Подогнали те две машины, которые стояли «наблюдателями». Из них выгрузили пятерых задержанных, в том числе и юношу с остановки. То, что у него была растрепана прическа, и плащ был порван справа-сзади, меня позабавило.

— Молодцы менты! Отменно сработали! Так держать! Все, Андрей, пошли отметим это событие! Мы с тобой молодцы! Если бы не твои познания в чеченском языке, то хрен бы что вышло! Если бы мы не были в розыске, то могли получить по ценному подарку, как бдительные граждане, или как борцы с террористами.

— Сейчас, Леха! Хочу досмотреть, чем закончится.

— Это долгая песня. Сейчас все это будут осматривать, составлять протокол осмотра.

На улице послышался вой «Скорой помощи». Сначала одной, потом второй машины. Вышедшие врачи бегло осмотрели бывших заложников, и помогли им сесть в разные машины.

А из магазина, который числился на ремонте, все продолжали выносить оружие, средства связи, форму, боеприпасы. При желании они могли долго здесь держать оборону.

Я положил руку на плечо Андрея. Он весь дрожал и был мокрый от пота.

— Пойдем выпьем, отметим. И самому станет легче, отпустит.

— Попозже. Ты пей, я потом догоню.

Я пошел на кухню. Налил себе полстакана вина. Яичница уже успела остыть. Но в качестве закуски годилась. Я успел выпить еще стакан вина, доесть сковороду яичницы, когда зашел Рабинович. Вид у него был измочаленный. На груди от воротника до живота — темный треугольник от пота, одышка, бледный весь.

— Такое ощущение, будто ты отмахал километров десять с полным комплектом. Автомат, БК, ОЗК, шинель в скатку, и вещмешок. Тебе не плохо?

— Тебе не понять! — он не то что сел, а рухнул на табурет, взял мое вино, выпил одним залпом. — Еще, — протянул стакан.

— Пей, не жалко, есть будешь?

— Нет! — он выпил полный стакан, пошатываясь пошел в спальню. Было слышно, как он разделся и лег. Минут через пять послышался храп, потом стоны.

И с этой развалиной мне предстояло идти по территории, захваченной врагом. Физически он крепок, форму быстро набрал, а вот морально… Если бы не я, то пошел бы Андрей в одиночку на банду вооруженных до зубов духов…

Вечером в новостях показывали задержанных, при этом было сообщено, что они длительное время находились в разработке, но потом скрылись и были объявлены в розыск. И лишь благодаря анонимному звонку были взяты с поличным. Также сообщалось, что банда занималась вымогательством, грабежами, захватом заложников.

И — что особенно приятно, задержанные проверяются на принадлежность к незаконным вооруженным формированиям в Чечне. Показали арсенал изъятого у них. У них были даже «Шмели» и «Мухи», пара мин направленного действия.

Выступила пара высоких милицейских чинов, которые с важным видом говорили что-то о неотвратимости наказания. Показали лица задержанных в анфас и в профиль. Призвали тех, кто пострадал от них, обращаться в органы правопорядка.

Я помню лица четырех. Спесивые были. Сильные. Холеные. А теперь от этого ничего не осталось. При задержании хорошо постарались. Лица были разукрашенными наливающимися синяками.

Налил себе вина, чокнулся с экраном телевизора, как раз показывали какого-то самого старого в этой банде, подмигнул ему, выпил. Знай наших!

Раньше за такую операцию целый год бы хвалили, а теперь я даже не могу прийти и сказать: «Вот он я — награждайте!» Этот героический поступок, без сомнения, был бы засчитан судом как смягчающее обстоятельство, но мне это надо?

Андрей, ворочаясь, проспал до утра; он стонал, хрипел, что-то бормотал. Я уже привык к его ночным крикам, поэтому не обращал никакого внимания. Зато начал готовится к походу.

Проверил свою одежду, снаряжение. Начал укладывать сумки. Завтра воскресенье — самый оптимальный срок для выезда из города. Силы милиции минимальны. Граждане заняты подготовкой к зиме.

Позвонил в справочные железнодорожного и автовокзалов, узнал, как добраться до столицы Ингушетии.

Через полчаса встал Рабинович.

Рассказал Андрею, что говорили в новостях. Он выглядел уставшим, но принял мои доводы разумными, и тоже начал собираться. Смотрю — он складывает в сумку масло подсолнечное, все таблетки нафталина, которые нашел у хозяев. Слава богу, я знаю, для чего они предназначены.

— Эй, орел! Ты что, совсем сдурел? — я начал возмущаться.

— А в чем дело? — Андрей сделал невинное лицо.

— Ты тут «дурака» не включай. Хрен с этим хозяйственным мылом, маслом, аэрозолями, все это можно объяснить, я насчет нафталина!