Книга Главное доказательство - Павел Орлов

– Погоди. Ты, наверное, палец правой руки на стекле заранее оставил, пока я с предыдущими объектами возился, да?

– Нет, Дим, у меня нет привычки лазить по чужим столам. К тому же: если бы и так, то куда же тогда девался отпечаток левого пальца? Он должен был либо рядом проявиться, либо вообще лечь на первый и все смазать. Я ведь на твоих глазах честно потер пальцем за ухом, а потом и к стеклышку так же честно прикоснулся.

Возразить было нечего. Коротков снова косится на предметное стекло, а затем опять поднимает глаза на меня. Я молчу, глядя на него с самым невинным выражением лица, какое только могу изобразить.

Димка не выдерживает:

– Павел, прекрати вы***ваться и объясни, что все это означает!

Вместо ответа я аккуратно снимаю с подушечки большого пальца левой руки резиновое клише, которое – мой друг был в определенной степени прав – незаметно подклеил, пока тот возился с бутылкой и диском. Тюбик «Момента» у Димки всегда на столе валяется – для фототаблиц.

– Вот.

– Что это?

– Это точная копия папиллярного узора большого пальца моей правой руки. Имея такое клише, меня, как ты понимаешь, можно очень крепко подставить, оставив отпечаток в ненужном месте. Коротков удивленно присвистнул.

– И как тебе его удалось сделать?

Я вкратце рассказываю другу события сегодняшнего утра и первой половины дня – начиная от разлитого варенья и кончая той уникальной техникой, которую лично имел удовольствие лицезреть и с которой с такой легкостью управляется красавица Оленька Груздева.

– Понимаешь, Дим, я ведь как подумал: уж если они по оттиску печати на получаемом клише даже такие мелочи воспроизводят, как хвостик у буквы «ц», то что им мешает отпечаток пальца точно так же воссоздать? Там ведь размеры деталей примерно такие же – те же несколько десятых миллиметра. Поэтому и решил сам проверить, возможно ли такое технически. Тут мне зять помог. И как видишь, возможно. Лазером ведь сегодня во время операций нервные окончания сшивают, а там чувствительность – о-го-го! На микроны счет идет – что там миллиметры.

– Мог бы сразу мне сказать, что отпечаток на диске с клише сделан, – бурчит Коротков с некоторой обидой в голосе.

– А вот дудки! Ты не обижайся, но мне как раз важно было, чтобы ты этого не знал. Эксперимент должен был быть поставлен по всем правилам. И ты купился! А раз уж ты купился с моим клише, то и другой эксперт – тот же Шерстюков – мог точно так же купиться с другим клише, которое настоящий убийца сделал с отпечатка пальца Власова. Я еще не знаю, где и как он его сделал, но другого объяснения всему случившемуся нет.

– Ну, это еще не факт.

– Брось, Дима – факт. И ты это прекрасно понимаешь. Но именно благодаря этому факту я теперь точно знаю, как появился палец Сергея на двери в квартире Глебова. Но – увы! – я не знаю, как это доказать.

– Боюсь, что для этого надо найти или само клише, или того, кто его изготовил, – вздыхает мой друг. – А лучше – и то, и другое. Без вещественных доказательств тебе мало кто поверит – это я как эксперт говорю. Подобных прецедентов в криминалистической практике пока не было.

– Найти клише нереально, – качаю я головой. – Убийца далеко не дурак и его сразу же уничтожил. Во всяком случае, так подсказывает элементарная логика. А вот насчет изготовителя, ты прав – его непременно надо найти. Только. как?

– Тут, извини, я тебе ничем помочь не могу. Это ты у нас – сыщик, а я – всего лишь эксперт.

«Всего лишь.» – усмехаюсь я про себя. Побольше бы в жизни таких «всего лишь».

Итак, я теперь знаю, как палец Сергея появился на двери комнаты убитого. С одной стороны, это хорошо, поскольку теперь отпадают последние сомнения в его невиновности. Но, с другой стороны, такое развитие событий только осложняет мне работу. Для того чтобы иметь неопровержимые доказательства – Коротков прав! – мне теперь надо еще найти и того, кто изготовил клише с отпечатком пальца Власова. Однако понимать, что ты должен сделать, и понимать, как это сделать, – две большие разницы, согласитесь. В плохеньком американском боевичке это не составило бы особого труда. Мой герой должен был бы влюбиться в гравера Оленьку, а потом – ближе к концу фильма – вдруг окажется, что она-то этот оттиск и изготовила. Причем в тот самый момент, когда частный детектив Пав. то есть нет – Пол! – догадается об этом, Оля… только тогда уж не Оля, а… Лола! – с холодным блеском в глазах направит на него дуло кольта. Хотя за пять минут до этого они довольно мило кувыркались в постели.

Кстати, о постели. Если так и дальше пойдет, то еще одна ночь в пустующей квартире пройдет с нулевым результатом. Как я после этого буду смотреть в глаза боевым товарищам? Нет, с этим решительно надо что-то делать! Между прочим, Лол… то есть нет, теперь уже Оля, мне же визитную карточку давала! Я, конечно, не претендую, чтобы вот так – сразу, но. почему бы не попытаться? И где ж та карточка?… Останавливаюсь и начинаю методично обшаривать карманы, пока не натыкаюсь на сложенный вчетверо листок из блокнота. А это что за хрень?

Я разворачиваю бумагу: «Любимая моя! Вот уже четыре дня…» Не понял… Какая такая «любимая»?… Тьфу, блин – это же записка, которую Сергей написал Людмиле! Со вчерашнего дня в кармане таскаю. Так ведь мы ж с ней сегодня встретиться договаривались! Совсем из головы вылетело. Так, сколько там у нас времени? Оп-па! Надо бы поторопиться.

На проходной бизнес-центра «Меридиан» охрана все так же безукоризненно вежлива. Мне снова выписывают пропуск, снова подробно объясняют, как найти компанию «Марш», и снова просят не забыть проставить на бланке печать и время выхода. Правда, на втором этаже за стеклянной дверью на сей раз почему-то не видно дежурного администратора, но дорогу к кабинету Нечайкиной я и без него помню.

В приемной – собственно, даже не приемной, а небольшой проходной комнатке, где за невысокой стойкой с трудом помещаются одностворчатый шкаф и пара столов, один рабочий с бумагами, а второй с компьютером и телефонами, сидит ангельское создание лет двадцати трех-двадцати пяти. Правда, из-за стола, кроме ее длиннющих ресниц и красиво уложенных волос насыщенного медного оттенка, практически больше ничего не видно. Но мне, если так дальше дело пойдет, скоро все существа женского пола ангельскими созданиями казаться будут.

– Вы к Людмиле Сергеевне?

– Да.

– Извините, но ее сейчас нет.

– Нет? Мы же только что договаривались по телефону.

– Нет, все в порядке. Она внезапно вынуждена была отлучиться по срочному делу. Вернется минут через пятнадцать и просила, чтобы вы ее обязательно дождались.

– Хорошо. Тогда я пока пойду, подымлю, с вашего разрешения!

В ответ девушка мило улыбается:

– Конечно, пожалуйста. Вы знаете, где у нас место для курения?

– Да не забыл, вроде.

– Если хотите, можете пока куртку здесь оставить. Хорошая мысль. Не люблю, когда на мне много одежды напялено. Я извлекаю из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку и обвожу комнатку глазами в поисках вешалки.