Книга Дневники вампира. Голод - Лиза Джейн Смит

Где-то там, среди походных оркестров, марширующих бригад иоткрытых автомобилей, находилась Кэролайн. Елена забыла выяснить, на какойименно праздничной платформе она стоит. Скорее всего, на первой — большинствостаршеклассников располагались именно там.

Впрочем, это не имело значения. Где бы Кэролайн ниоказалась, она была на виду у доброй половины городка.

Обед, который последовал за парадом, проводился в школьнойстоловой. Елена оказалась поймана в ловушку за центральным столом, где такжесидели мэр Доули и его жена. Кэролайн находилась за соседним столом, и Еленапрекрасно видела ее золотисто-каштановый затылок. Рядом с Кэролайн, то и делолюбезно к ней наклоняясь, расположился Тайлер Смоллвуд.

У Елены была идеальная позиция, чтобы понаблюдать замаленькой драмой, которая случилась в самый разгар обеда. Сердце забилосьгде-то у нее в горле, когда Елена увидела Стефана, с непринужденным видомшагающего к столу, где сидели Тайлер и Кэролайн.

Затем он заговорил с Кэролайн. Совершенно позабыв обугощении у себя на тарелке, Елена пристально наблюдала за разговором. От того,что она увидела дальше, у нее перехватило дыхание. Кэролайн запрокинула головуи что-то кратко ответила Стефану, а затем снова вернулась к еде. А Тайлерподнялся на ноги и с покрасневшим лицом произнес в адрес Стефана что-то ввысшей степени грубое. И он не сел на место до тех пор, пока Стефан неотвернулся.

Уходя, Стефан посмотрел на Елену, и на мгновение их глазавстретились в безмолвном союзе.

Итак, больше никакой надежды не оставалось. Даже если Силывернутся к Стефану, Тайлер намеревался держать его как можно дальше отКэролайн. Страшная тяжесть легла Елене на сердце, и она едва смогла вздохнуть.

После этого она просто сидела, окутанная ощущением страшногонесчастья и тупым отчаянием, пока кто-то не толкнул ее локтем и не сказал, чтопора отправляться за кулисы.

Елена безразлично прислушивалась к праздничной речи мистераДоули. Мэр заговорил о «поре испытаний», недавно наступившей в Феллс-Черче, и одухе товарищества, который поддерживал их на протяжении всех последних месяцев.Затем были розданы награды за учебу, а также за спортивные и общественныедостижения. Мэтт подошел, чтобы получить приз «Лучшему атлету года», и Еленазаметила, с каким любопытством он на нее поглядывает.

Затем настало время праздничного выступления школьников.Ученики начальной школы представляли сцены времен основания городка иГражданской войны, хихикая и забывая свои строчки. Елена тупо смотрела насцену, решительно ничего не видя и не слыша. С прошлого вечера она испытывалалегкое головокружение и неуверенность, а теперь к этому добавилось что-топохожее на симптомы гриппа. Ее разум, обычно переполненный различными схемами ипланами, был совершенно пуст.

Елена не могла сосредоточиться. Ее уже ничего не волновало.

Под активные щелчки фотовспышек и лихорадочные аплодисментыинсценировка закончилась. Когда последний маленький солдат армии Конфедератовсошел со сцены, мэр Доули призвал всех к молчанию.

— А теперь, — сказал он, — настала пора тех учеников,которые участвуют в церемонии закрытия. Пожалуйста, проявите вашупризнательность к Духу Независимости, к Духу Верности, а также к ДухуФеллс-Черча!

Аплодисменты стали громоподобными. Елена стояла рядом с ДжономКлиффордом, башковитым старшеклассником, которого избрали представлять ДухНезависимости. По другую сторону от Джона стояла Кэролайн. Отстраненно и почтибезразлично Елена заметила, что Кэролайн выглядит просто великолепно: голова еебыла слегка запрокинута, глаза пылали, щеки раскраснелись.

Сначала была очередь Джона. Поправив свои очки и микрофон,он начал читать отрывки из тяжелого коричневого тома, что лежал на трибуне.Официально старшеклассники могли сами составлять свою подборку, на деле же они почтивсегда читали какие-либо стихи М. С. Марша — единственного поэта, когда-либопроизведенного на свет Феллс-Черчем.

Пока Джон читал, Кэролайн всячески привлекала вниманиепублики к своей персоне. Она улыбалась аудитории, встряхивала волосами, взвешивалависящий у нее на поясе ридикюль. Пальцы ее любовно гладили небольшую сумочку сошнурком, и Елена вдруг поняла, что не сводит глаз с ридикюля, разглядываякаждую бусину на нем.

Наконец Джон поклонился и снова встал на свое место рядом сЕленой. Кэролайн расправила плечи и походкой супермодели прошла к трибуне.

На сей раз аплодисменты оказались перемешаны с одобрительнымсвистом. Но Кэролайн даже не улыбнулась — она всеми силами создавала видтрагической ответственности. С исключительно точным расчетом она подождала,пока вся столовая полностью затихнет.

— Сегодня я планировала прочесть одно из стихотворений М. С.Марша, — начала она, приковывая к себе всеобщее внимание, — но теперь я этогоделать не собираюсь. Зачем читать отсюда, — тут Кэролайн подняла томик поэзиидевятнадцатого века, лежащий на трибуне, — когда в одной книге, которую мнеслучилось найти, есть нечто куда более актуальное?

«Скорее, случилось украсть», — подумала Елена.

Среди множества разных лиц в толпе она разглядела лицоСтефана. Он стоял в задних рядах, а по бокам, словно защищая его, располагалисьБонни и Мередит. Затем Елена подметила кое-что еще. В считанных шагах позадиСтефана стоял Тайлер в сопровождении Дика и еще нескольких парней. Парни явноуже вышли из школьного возраста, они выглядели очень крутыми, и их было пятеро.

«Уходи, — мысленно выдохнула Елена, снова отыскивая глазаСтефана. Она отчаянно желала, чтобы он понял ее. — Уходи, Стефан, покинь этоместо, прежде чем случится страшное несчастье. Уходи прямо сейчас».

Стефан почти неразличимо покачал головой. Кэролайн скаким-то хищным нетерпением запустила пальцы к себе в сумочку.

— Я собираюсь прочесть кое-что, касающееся сегодняшнего Феллс-Черча,а не событий столетней давности, — заговорила она, впадая в какое-толихорадочное торжество. — Это важно сейчас, потому что речь здесь идет о том,кто вместе с нами живет в Феллс-Черче. По сути, сам герой сейчас находится вэтой аудитории.

«Слова этой речи, должно быть, написал для нее Тайлер, —решила Елена. — Месяц назад, выступая в физкультурном зале, он проявилнеобычный талант к подобного рода вещам. Ах, Стефан, ах, Стефан, я такнапугана…»

Мысли ее совсем спутались, а Кэролайн тем временемпо-прежнему держала руку в ридикюле.