Книга Супермаркет - Андрей Житков

— Угу, ишь ты, дома у них никого! — прошептала старуха. Она подошла к сумкам, расстегнула, и стала в них рыться.

Мороженое “На бис”

Анька сидела на лавочке в джинсовом комбинезоне и легкой курточке, поеживалась. Дул по-осеннему прохладный ветер, срывая с деревьев первую пожухлую листву. Липовый листок, крутнувшись в воздухе, застрял между реек скамейки. Анька взяла его в руку и смяла в крохотный комочек. Вчера врачиха сказала ей, что токсикоз может длиться всю беременность — сорок недель! Мрак! Ей столько не выжить!

Она увидела идущую по аллее журналистку. Оксана Павленко была не одна. Рядом с ней, ссутулившись, вышагивал высокий парень с непослушными вихрами на голове. Он что-то оживленно рассказывал девушке, смешно размахивая огромными руками. Оксана была увлечена рассказом, и Аньку не заметила.

Анька поднялась со скамейки и двинулась следом за парочкой.

— Я ему говорю: у меня на полосу шикарная аналитическая статья про подпольный бордель с малолетками, а он мне — это неактуально, это неинтересно, это избито. Как, говорю, избито, когда он существует, действует и процветает? И милиция на эту дрянь ноль внимания? — горячился парень. — Ксюша, ты мою статью читала, скажи, избито? Ну, избито?

Оксана неопределенно пожала плечами.

— Если честно — сыровато. Материал интересный, но как-то ты его не очень умело подал. Уж больно ты смачно все описываешь. Не знаю, как бабам, а мужики, когда прочитают, у них слюни потекут, тут захочется это заведение посетить. Скажем так — пафос не тот.

— Да какой там пафос? — возмутился парень. — Чистая уголовщина! Они их из других городов целыми командами на автобусах возят! Паспорта отбирают!

Оксана со вздохом отвела взгляд и увидела Аньку, которая стояла вполоборота у театральной афиши, стараясь не смотреть в их сторону.

— Вадим, ты извини, пожалуйста, у меня встреча, — торопливо произнесла Оксана, дежурно кивнула на прощание и подошла к Аньке.

Парень постоял немного, растерянно глядя вслед Оксане, тяжело вздохнул и пошел своей дорогой.

— Здравствуй, — сказала журналистка. — Ты меня ждала или просто так гуляешь?

— Просто так, — сказала Анька.

— Ладно, не ври! — резко сказала журналистка. — Пойдем присядем на скамейку, поговорим.

Они сели на скамейку, Оксана достала сигареты.

— Курить будешь?

— Мне сейчас нельзя — бронхит, — вздохнула Анька. — А иногда так хочется, просто сил никаких нет!

— Ты что, в положении? — тут же догадалась журналистка.

Анька посмотрела на нее с каким-то детским испугом. Какая прозорливая!

— Да нет, просто… Ну да, есть немного, — неуверенно кивнула она.

— Этого немного не бывает. Или есть или нет, — усмехнулась Оксана.

— В общем, я просто хотела вам деньги вернуть, — Анька полезла в карман куртки, вынула из него купюры. — Вы нас извините, пожалуйста, что так в прошлый раз получилось. Нехорошо.

— Да уж, конечно, что хорошего? — сказала журналистка. — Деньги убери, они ваши. Статья про “мойщиков” давно вышла, так что заработали.

— Нет, а как же…? — растерялась Анька. — Мы еж вас подставили!

— Отрицательный опыт — тоже опыт. Научили. Что это ты вдруг ни с того ни с сего добренькой стала? Попалась?

Анька снова с испугом посмотрела на журналистку — мысли она ее читает?

— Ничего я не попалась! Неудобно просто. Вы нам деньги, мы вам — подлянку.

— Грехи искупаешь? Хочешь своему будущему ребенку счастливую судьбу? Чтоб твою “грязь” на своих плечах по жизни не нес?

— Хочу, — призналась Анька. Он не совсем поняла, что имела в виду журналистка, когда сказала о “грязи” на плечах. — Кто же этого не хочет?

— Просто ангел, а не женщина, — рассмеялась Оксана. — Только не так это просто — свои прежние грехи искупить. Тут, моя милая, помучаться надо, пострадать. Деньгами не отделаешься!

— Может, возьмете? — Анька заглянула в глаза Оксане, и журналистка увидела, какие они красивые — карие, с темными крапинками.

— Нет, не возьму, — Оксана задумалась. — Ладно, если хочешь доброе дело сделать, пойдем в кафешку зайдем, покормишь меня из этих денег, заодно расскажешь, что там с тобой в “супермаркете” случилось, — она поднялась со скамейки, пошла по аллее. Анька осталась на месте. Смотрела на нее как-то затравленно, по-собачьи. — Ну, чего ты сидишь? Передумала?

— Нет-нет, пойдемте! — Анька вскинулась, торопливо зашагала за журналисткой.

Владимир Генрихович почувствовал себя нехорошо: опять потемнело в глазах, руки сделались ватными. Он испугался, что потеряет управление автомобилем, перестроился в правый ряд, притормозил у тротуара.

В зеркало заднего вида он увидел, что к машине, помахивая жезлом, направляется “гаишник”. “Только этого еще не хватало!”— с тоской подумал Владимир Генрихович, вытирая покрывшийся холодным потом лоб.

— Нарушаем? — наклонился к окошку инспектор и представился.

— Плохо мне что-то, — поморщился Владимир Генрихович, вздыхая.

— Плохо — не надо за руль садиться, — заметил инспектор. — Вы сплошную линию пересекли. Выйдите из машины.

Владимир Генрихович подчинился. Его обдало запахом гари от рванувшихся на зеленый свет автомобилей. Он закашлялся, глотнул серый воздух, и тут его вырвало прямо на сапоги инспектору.

— О, как все запущено! — покачал головой милиционер. — Придется вам в трубочку дыхнуть. Давайте мне сюда свои права!

Владимир Генрихович отдал инспектору права и поплелся следом за ним к милицейской машине.

Сергей Моисеев видел все случившееся. Он стоял чуть поодаль у аптечного киоска, якобы изучая ценники на лекарствах, на самом деле — внимательно смотрел по сторонам. Директора Сергей поджидал специально. Он знал, что Владимир Генрихович всегда ездит домой именно этой дорогой. До Моисеева директор не доехал каких-нибудь тридцати метров.

Сергей оглянулся, двинулся к машине директора. Подойдя, еще раз оглянулся, тронул ручку задней дверцы. Дверца оказалась открыта. Видимо, подгоняемый инспектором, в спешке, Владимир Генрихович забыл щелкнуть кнопкой пульта дистанционного управления. Сергей открыл дверцу и быстро влез в машину. Он осмотрелся и, подогнув колени, лег на заднее сиденье, укрывшись плащом директора.

Через несколько минут Владимир Генрихович вернулся к машине, завел мотор, тронулся с места. Вид у него был очень бледный.

— Володя, — позвал Сергей, поднимаясь с сиденья.

Владимир Генрихович вздрогнул, увидев в зеркале Моисеева.

— Ты прямо как черт из табакерки! — рассмеялся он нервно. — Что случилось, почему ты не вышел на работу?