Книга Королевский роман - Нора Робертс

– О, королевские особы так воспитаны, их приучают быть сдержанными. – Бри попыталась отшутиться и стала с серьезным видом выбирать печенье.

– Но, послушай, ты тогда сказала, что в твоей жизни нет мужчины, к которому ты испытываешь нежные чувства, и мужчины тебя вообще не интересуют. А я охотно поддержала тебя, потому что как раз только что разорвала отношения и была очень зла на сильный пол.

Бри почувствовала, что безнадежно увязла во лжи.

– О, наверное, я еще не была уверена в своих чувствах. Или в его.

– Но как вы, не будучи толком знакомы, вдруг воспылали любовью друг к другу?

– Наши семьи всегда поддерживали связь, и знаешь, Рив был в Кордине на моем дне рождения, когда мне исполнилось шестнадцать.

– Не хочешь ли ты сказать, что именно тогда в него и влюбилась?

Бри не знала, что отвечать. Она не помнила того дня.

Неожиданно Крис нашла эту идею милой.

– Послушай, тогда это вполне объясняет твое равнодушие ко всем тем интересным мужчинам, которых мы встречали в Париже. Я счастлива за тебя. – Она положила руку на руку Бри дружеским жестом, и Бри почувствовала, как от такого участия ее глаза наполняются слезами. – Я рада, что он был рядом с тобой, когда… – Крис спустила ноги на пол и серьезно посмотрела на подругу. – Послушай, я не хочу настаивать, но хотелось бы узнать все от тебя самой и поговорить откровенно. Пресса была полна слухов, и, как я понимаю, до сих пор никто не понес наказания…

– Полиция ведет расследование.

– Но они так никого и не поймали, и ты не можешь чувствовать себя в безопасности с тех пор.

– Нет, не могу. Я себя ловлю на том, что, как бы ни была занята, иногда меня охватывает тягостное предчувствие беды.

– О, моя милая Бри, – Крис обняла подругу, – я так испугалась за тебя. – Она смахнула непрошеную слезу. – Ты знаешь, каждый раз, когда я читала эти дикие заголовки, я просто сходила с ума.

Бри попыталась взять себя в руки и прекратить опасный разговор.

– Забудь об этом, все кончено.

Слезы высохли. Кристина не могла понять подругу и даже обиделась на такое явное нежелание посекретничать. Помолчав, она потянулась за своей сумкой.

– Нет. Не уходи! – воскликнула Бри, в которой боролись противоречивые чувства: желание выговориться, довериться и привычная осторожность. Она внимательно взглянула на подругу и вдруг решилась: – Мы ведь хорошие друзья?

Крис не смогла сдержать удивления и обиды:

– Бри, почему ты…

– Нет, просто скажи мне.

Кристина положила сумку на место.

– У меня есть родная сестра, я очень люблю ее, – сказала она, – и нет ничего такого на свете, что бы я для нее не сделала. И то же относится к тебе, я так же люблю тебя.

Бри закрыла глаза на мгновение и сказала:

– Сядь, Крис.

Усадив подругу, она села рядом и рассказала ей все. Кристина, бледная, с широко раскрытыми глазами, перебила ее только два раза, уточняя. Потом долго сидела внешне спокойная, хотя внутри у нее кипело, как внутри вулкана.

– Вся эта история дурно пахнет, – наконец по-техасски грубо отреагировала она.

Бри удивилась:

– Прости?

– Политика всегда дурно пахнет, и американцы первые это сказали, а твоя история только подтверждает. Она воняет.

И почему-то грубоватая реплика принесла Бри долгожданное спокойствие. Она вздохнула и взяла печенье из корзинки.

– Но я не могу винить политиков.

– Да что еще ты могла сделать? – Крис подошла к шкафчику из красного вишневого дерева. Она негодовала, ей хотелось что-нибудь разбить или сломать. – Тебе ничего другого не оставалось. Слабая, испуганная, лишенная памяти.

– Да. Именно так и было, – пробормотала Бри.

Кристина открыла шкафчик и достала оттуда хрустальный графин с бренди.

– Мне надо выпить. – Она налила себе бренди. – Тебе налить?

– Пожалуй. – Бри кивнула с отсутствующим видом. Она даже не знала, что в шкафчике есть бренди.

Рука Кристины дрогнула, бренди выплеснулось через край, и она, негромко выругавшись, пальцем вытерла капли.

– Ты вспомнишь. – Она протянула Бри стакан. Ее глаза горели решимостью. – Ты вспомнишь, потому что ты слишком упрямая и настойчивая, чтобы не вспомнить.

Впервые Бри стало легко. Она поверила словам подруги. Прикоснувшись краем стакана к стакану Крис, она сказала:

– Спасибо.

– Если бы я не позволила себя уговорить, я была бы здесь еще три недели назад. – Крис произнесла еще несколько энергичных и неблагозвучных выражений в адрес политики. Села на ручку кресла. – Послушай, собрать бы троих: этого Любэ, твоего отца и Рива Макги – и отхлестать кнутом. Может быть, они бы поумнели.

Бри одобрительно хмыкнула. Ей недоставало именно этого. Она устала от чрезмерной опеки и постоянного давления.

– Мой отец поступает так, как считает лучше для меня и для страны. Любэ – только для страны. Я не могу их за это винить.

– А Рив?

– Рив. – Она посмотрела на подругу. – Я люблю его.

– О. – Крис стала серьезной. Она уже решила, что останется в Кордине до тех пор, пока все не выяснится. – Значит, эта часть игры подлинная.

– Нет, – на этот раз Бри удержалась и не посмотрела на кольцо, – не совсем. Только мои чувства подлинные. Остальное все как я рассказала. Ну, хватит об этом. – Хотя она не хотела, чтобы ее жалели, она надеялась на сочувствие.

– Если ты его хочешь – ты его получишь.

Бри стало и смешно и любопытно.

– Каким образом?

Кристина сделал глоток бренди.

– Если ты не помнишь всех мужчин, которые падали к твоим ногам, то я тебе скажу: ты всех их отвергла, но я не стану их перечислять, потому что это ущемляет мое самолюбие. Хотя они все равно тебя не стоили.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что они мужчины, – Крис скрестила ноги в шелковых чулках, – и все они паршивцы.

– Неужели все? – Бри казалось, что она уже слышала эти слова. Она невольно улыбнулась: – Неужели каждый?

– Все холостые, будь они прокляты.

– Крис. Я так рада, что ты приехала.

Крис погладила ее по щеке.

– Я тоже. А теперь почему бы нам не пойти в мою комнату, ты поможешь выбрать платье для сегодняшнего вечера.

Когда Рив зашел позже в гостиную, он не застал там Бри. Увидел полупустую корзинку с печеньем, остывший чай и пустые стаканы из-под бренди. Интересно. Он знал, что Бри почти не пьет, тем более днем. Значит, она была либо расстроена, либо, наоборот – в хорошем настроении.