Книга Круиз по лишним проблемам - Валентина Андреева

– Лизка, я тебе что велела? Не смей выходить на дорогу! И котенка вытащи, опять в огурцах бабочек ловит.

Судя по всему, Лизка грозных речей не боялась. Даже не оглянулась. И в самом деле, не она же скачет в огурцах за бабочками. А запрет на выход с огороженной территории участка вообще не нарушала. По крайней мере ногами. Девчушка продолжала улыбаться мне и всему, что находилось в поле ее зрения, правда, не очень долго. Просвет в калитке увеличился, показалось озабоченное лицо женщины лет пятидесяти, тут же отодвинувшей ребенка в сторону. Вытянувшийся в струнку черно-белый котенок, которого она держала за шиворот, жалобно, но беззвучно открывал и закрывал рот. Не иначе как просил прощения у сбитых бабочек, давая клятвенное обещание прекратить разбойные налеты. Хотя бы временно.

Уяснив, что наша остановка не имеет к ее дому никакого отношения, женщина собралась закрыть калитку, но для этого ей необходимо было выпустить шкодника. Она и выпустила. Не долго думая, он опрометью помчался к дороге и шмыгнул прямо под нашу машину.

– Нюська!!! – испуганно вскрикнула женщина и кинулась за котенком. Следом, размахивая панамкой, бежала Лизавета.

Минут десять мы женским коллективом, согнувшись в три погибели, безуспешно выманивали Нюську своим сладкоголосым кисканьем. Она с удовольствием ему внимала, даже улеглась поудобнее. Более отзывчивым на призывы оказался кришнаит, хотя к нему они никакого отношения не имели. То и дело высовываясь из окна машины, как кукушка из ходиков, он отпускал мудрые советы. Все они сводились к тому, что Нюська – дура и не следует опускаться до ее уровня. Достаточно завести машину, киска от страха сразу же и поумнеет. Наташка коротко парировала – Сергей Юрьевич сам заметно поглупел прямо на глазах. Зачем Лизавете умная, но дохлая от инфаркта киска?

В кратких перерывах, предназначенных для перевода дыхания – зря время не теряли – успели выяснить, что Анна Михайловна, как звали женщину, работает дежурным администратором гостиницы «Надежда». В данный момент ее подменяет дочь Людмила, а сама она отлучилась, чтобы вместе с внучкой и Нюськой собрать дань с кур-несушек и заодно их покормить. У клана несушек с семьей Анны Михайловны раздельное проживание. Они обитают на пустующей родительской фазенде, а ее семья – почти в центре Опухтина, десять минут на автобусе и три минуты пешком от места работы. Только дорогу перейти. А еще она очень боится маньяка, поэтому постоянно держит внучку в поле зрения.

Настроенные на прослушивание наших переговоров уши кришнаита дали толчок мозгам. Сергей мигом вылетел из машины с дрелью в руках и заорал, чтобы ему освободили площадку. Едва мы успели расступиться, как он нагнулся, определил место залегания Нюськи, расположился поближе к ней и, яростно вращая ручкой дрели, предпринял попытку шумом выжить домашнее животное в привычную для него обстановку. Только не учел, что дом был не очень жилой. Нюська шипела и пыталась отбиваться лапой. Кришнаит плевался и сулил ей скорую расплату за сумасбродство и гулящий образ жизни. Анна Михайловна причитала, Лизавета надула губы и явно собиралась зареветь.

То ли Нюська поняла, что технику ей не одолеть, то ли просто ошалела, но выскочила прямо мне под ноги. По ним же взлетела на плечи. Сказалась моя хроническая невезучесть. Были бы на мне бронебрюки… Айкнула я с большим опозданием, уже после того как факт вознесения киски был отмечен громкими радостными воплями Наташки, Анны Михайловны и Лизаветы. Кришнаит ограничился очередным плевком. А дальше вопила только я, когда Нюську, помимо ее желания, от меня отдирали. Вместе с ней крайне болезненно уходили частички моей души (едва не теряла сознание) и тела.

– Вот говорила же тебе, не бери эту пройду с собой! – деланно возмущалась Анна Михайловна, пихая котенка внучке. – Беги, сажай ее в корзинку и крышку не забудь закрыть. Поедем к матери, сдам вас обеих, на работе передохну.

Подозреваю, что именно чувство вины передо мной заставило Анну Михайловну поинтересоваться, не нужна ли нам помощь.

– Еще как нужна! – заявил кришнаит, стараясь не смотреть в мою сторону. – Понимаете, Анна Михайловна, тут такая история… С четырех утра в дороге. Возвращались из Петрозаводска в Москву, но где-то крутанулись и сбились с пути. Теперь вот придется искать временное пристанище. Устали. Да и жене, – он махнул рукой в то место, где я до этого момента стояла, но отскочила за машину, пытаясь скрыть краску смущения – самозванец для звания моего мужа был слишком молод – необходимо обработать раны. Кошачьи когти – источник страшной инфекции. Это я вам как врач говорю. Вы не могли бы разрешить нам переночевать в вашем доме? Мы заплатим.

Женщина внимательно оглядела перепачканную одежду Сергея Юрьевича и явно озадачилась:

– Да у нас всего две маленькие комнаты. В одной дочка с мужем, в другой мы с Лизонькой, на кухне Нюська. Мы ее там закрываем, иначе спать не даст, всю ночь блукатит.

– Дмитрий Николаевич имеет в виду вашу фазенду.

Наташка тоже на меня не смотрела.

– Ой, а у нас этот дом-то – одно название. Того и гляди развалится. Да и внутри пустой. Даже кроватей нет. Зять все собирается его перетряхивать. А давайте-ка я вас в гостинице размещу. Только номер двухместный. Но я вам еще раскладушку поставлю. Правда, условия у нас не очень…

Наташка вопросительно взглянула на кришнаита. Он еле заметно покачал головой, но Анна Михайловна этот негатив уловила.

– Да у нас проживание дешево стоит, поэтому от заезжих рабочих бригад и отбою нет. Бизнесмены заселяться брезгуют. У кого деньги водятся, в «Метеоре» останавливаются. Там денежки из кошельков с космической скоростью вылетают. Номер, который вам предлагаю, в десять вечера освободят. Считайте, полулюкс. На троих в день пятьсот рублей обойдется, причем с завтраком.

– А машину есть где оставить? – уже не обращая внимания на кришнаита, деловито поинтересовалась Наташка.

– Так машину можете оставить здесь. – Анна Михайловна махнула рукой в сторону своего участка. – У нас ворота сарайки на замок закрываются, там куры живут, в нее и поставите. Забор крепкий, калитку тоже на замок закроете. Здесь никто не угонит. Маньяк, небось, на своей разъезжает.

– Какой маньяк? – вопрос был озвучен хором. Ответ получили от Лизаветы, в обнимку с корзинкой семенившей к бабушке:

– Страшный! Он в Лоскутове людей из автомата поубивал. За то, что они в кафе пришли. А меня бабуля теперь с Танькой на речку не пускает.

– Не болтай ерунды, Танька твоя на речку для свиданий бегает. И не заметит, как ты нырнешь с головой, – осекла Анна Михайловна девочку. – Иди, ворота открой.

Лизавета обиженно брякнула корзинку с крышкой на землю и, ворча, как старушка, отправилась на задание. Проводив ее взглядом, женщина развернулась к нам и, понизив голос, сообщила:

– В Лоскутове маньяк объявился. Какого-то мужика в кафе застрелил, а потом официантку. Парень, говорят, не местный был, а вот девчонку-то я сама знала. Мать ее, как и меня, Аней зовут. Обе мухи не обидят. Парня, уж не знаю, за что, насмерть, а Стефочка выжила. Хотела ее в больнице навестить, так не пустили. Говорят, в реанимации. Кто знает, куда этот убийца подался? Наш-то городишко ближе всего. Милиция теперь регистрацию у всех приезжих проверяет.