Книга Стыдные подвиги - Андрей Рубанов

«До сих пор жив», — сказал я, ища в себе ностальгию и не находя ее.

«Покупай, — небрежно сказал Строитель. — Тебе отдам дешево. Хочешь работать — садись за руль и работай».

Я не сомневался ни секунды. Пять лет назад я без дискуссий вытащил из кармана пять тысяч долларов, чтобы грузовик кормил моего приятеля, — теперь я без дискуссий вытащил из кармана триста долларов, и тот же самый грузовик стал кормить меня.

К черту дискуссии — лучшие покупки совершаются не глядя.

Грузовик оказался полумертвым, он хрустел, скрипел и дрожал. Все, что могло подтекать, подтекало. Все, что могло рассохнуться и треснуть, — треснуло и рассохлось. Я призвал в партнеры сидевшего без работы Сашу Моряка, — тот пришел в восторг и за три недели при помощи набора ключей и ящика водки привел покупку в божеский вид.

Обмыли по всем правилам: разбив об колесо бутылку пива.

Увидев грузовик, жена долго смеялась.

«Садись, — предложил я. — Прокачу».

«Ты с ума сошел, — ответила Ирма. — Вдруг меня кто-нибудь увидит?»

«Как хочешь», — сказал я.

И уехал, распевая старую песню:

Прокати нас, Ванюша, на тракторе,

До околицы нас прокати.

3

Имея дело с легковой машиной, надо непрерывно заботиться о ее внешнем виде. Мелкая царапина — неприятность. Ржавчина — драма. Вмятина — едва не трагедия.

Повредив полированный бок своего седана, гражданин два дня пьет от горя; на третий день опустошает семейную кассу и спешит в автосервис.

Но если ты имеешь грузовик, — тебе глубоко наплевать, как он выглядит. Грузовой автомобиль создан, чтобы работать. Мыть его желательно, но не обязательно. Чистить кабину внутри — бессмысленно и глупо. Грузовик — это не средство передвижения, а пресс для выжимания денег из окружающей действительности.

Когда мы с Моряком обнаружили, что капот проржавел насквозь, в самом видном месте, прямо под эмблемой завода-изготовителя, — мы взяли кусок газеты, сложили в несколько раз, обильно покрыли клеем и налепили поверх. Замазали масляной краской. Кто не знает — это называется папье-маше.

Когда перестала закрываться дверь, — Моряк приобрел в скобяном магазине массивные петли, насмерть прикрутил их болтами и на ночь вешал амбарный замок.

Трещины на лобовом стекле заклеивались прозрачным скотчем, само стекло по периметру мы надежно укрепили пластилином, реквизированным мною у собственного сына.

Сын не возражал — когда я катал его, парень приходил в восторг. Я научил его выплевывать жвачку на крыши проезжающих мимо шикарных внедорожников. Не из хулиганства — из классовой неприязни.

«Газель» — высокий и просторный грузовик; пилотируя его, чувствуешь себя королем мира.

Дорожные инспекторы не останавливали нас никогда. По машине было видно, что сидящие внутри ни копья не отдадут без боя.

Кузов превратился в клоаку: мы возили цемент и песок, кирпич и щебень, картофель и морковь, металлолом и доски, строительный и бытовой мусор.

Делать деньги на мусоре — фокус, известный во всем мире. В Италии и Америке этим занимается мафия. Мы с Моряком были сами себе мафия. Вывезти кубометр мусора из Москвы, свалить где-нибудь в овраге — тысяча рублей. Гадкий, жалкий, убогий бизнес, — однако наши семьи были сыты.

И еще: если ты имеешь грузовик — грузовик имеет тебя, и однажды ты обнаруживаешь, что провонял маслом, и твои руки черны, и держатся немного на отлете, локтями наружу, поскольку ты привык крутить-вращать большой тяжелый руль, и в карманах брякают, вместе с медной мелочью, разнообразные гайки-шайбы, и зубы желты от табака, потому что не бывает такого, чтобы человек водил грузовик и не курил. И левый локоть уже в апреле покрыт загаром. Иногда и левая щека тоже.

Но все же владеть грузовиком — это круто. Я заходил в чужой офис, приезжал в гости в чужой загородный дом, смотрел на диван, который надо было выбросить, или на железные ворота, которые требовали починки, или на любой другой крупногабаритный хлам — и небрежно произносил: «Могу помочь… У меня есть „Газель“…»

Грузовик увеличивал мой масштаб. Глядя на нечто большое и тяжелое — допустим, на железнодорожную шпалу, — я думал только о том, поместится ли она в кузов.

Даже супруга, вечерами заставлявшая меня вычищать мазут из-под ногтей, в беседах с приятельницами обязательно сообщала, что у мужа есть «Газель».

Грузовик никогда не даст тебе умереть с голоду. Просто поставь его там, где живешь, во дворе многоквартирного дома: два или три раза в неделю обязательно подойдет кто-то из соседей. Помоги отвезти шкаф, холодильник, бревно.

Грузовик никогда не даст тебе разбогатеть. Он ломается. Он жрет топливо, у него аппетит перезревшей провинциальной девушки, месяц назад удачно вышедшей замуж.

Наконец главное: грузовик отнимет твои мозги. Вращая баранку с утра до ночи, потея в пробках, переживая о том, как бы не закипеть и не заглохнуть, ты деградируешь. Несколько месяцев — и вот ты уже не человек, а нажиматель педалей. Ты приходишь домой, валишься с ног и засыпаешь мертвым сном. Сутулый шоферюга, водила, асфальтовый зомби.

Деньги всегда есть. На бензин, на хлеб, на колбасу, на пиво. Но ты привыкаешь существовать на этом несложном уровне бензин-хлеб-колбаса-пиво, кормилица ездит, все в порядке, можно жить.

4

До появления в моей жизни грузовика я не подозревал, какое количество роялей, кроватей, шифоньеров, стиральных машин и прочего крупногабаритного барахла перемещается из магазинов в квартиры, из квартир на дачи, оттуда на мусорные свалки.

Кадки с пальмами. Барабанные установки. Тренажеры для избавления от жировой массы и наращивания мускульной. Мотоциклы обычные и водные. Мопеды и скутеры. Рентгеновские аппараты. Картины маслом. Чугунные ванны. Зубоврачебные и гинекологические кресла. Статуи древнегреческих и индуистских богов. Бюсты Владимира Ильича Ленина. Зеркала в багетах. Корабельные якоря. Арфы. Мраморные и гранитные столы.

Вещи. Скарб. Имущество. Добро.

Банки вовсю раздавали кредиты. Часть граждан — в основном сотрудники этих же банков — разбогатела. Другая часть предполагала разбогатеть в самом ближайшем будущем.

Давали всем, кроме ранее судимых.

Я был ранее судимый, мне не давали.

Каждая вторая хозяйка рванула в магазин, покупать новую стиральную машину. Старая выбрасывалась (вариант: отвозилась бабушке).

Солидные отцы семейств желали смотреть на мир через новые окна в надежных пластиковых переплетах. Старые окна выбрасывались.

Молодожены хотели любить друг друга на новых кроватях. Старые выбрасывались.

Повсюду вещи пришли в движение. Бедолага-шкаф, за четверть века вросший в пол, уверенный в своем будущем, вдруг вырывался с корнем, — и его, несчастного и шокированного, везли умирать на свалку.