Книга Поля доброй охоты - Александр Прозоров

Очередная развилка попалась на пути, когда солнце уже клонилось к закату. Одна тропка уходила заметно севернее выбранного им пути, вторая – сильно восточнее. Можно даже сказать – южнее. То есть, коли верить селянам, аккурат в топи. Ведун поколебался, потом махнул рукой: троп много, либо эта повернет, либо другая попадется, – и потянул правый повод, направляясь в еще совсем молодой сосновый бор, поднявшийся всего на три человеческих роста. Бор рос густо, влаги ему не хватало, и половина деревьев уже успели высохнуть и стояли черными.

Где-то через версту тропа нырнула в низину, поднялась на взгорок, поросший уже ельником – корявым, диким и неуютным, вызывающим оторопь и отторжение, брезгливость. Тут воняло тухлятиной, вокруг назойливо гудели навозные мухи. Тропа же упиралась в домовину: небольшой тесовый домик на отдельно стоящем столбе. В такие многие славяне укладывали своих почивших предков. Где-то хоронили, где-то сжигали, где-то вот так оставляли в «лесном доме».

«Вот попал… – покачал головой Олег. – Тупик».

Он вскинул глаза к небу. Оно уже начинало сереть, однако около часа, чтобы отыскать место для ночлега, у него имелось. Сиречь: найти воду и траву. Вокруг же только хвоя и деревья, да еще и позади две версты сплошного сушняка.

Или вода где-то рядом все же есть? Ведь обещали топь!

Ведун в задумчивости потер запястье, на котором грелся почуявший чужую магию православный крестик. Такое его поведение возле могильника Олега не удивляло. Там, где смерть, расставшиеся с плотью души, заупокойные обряды, – там всегда и чародейство, призраки, нежить и много всего подобного…

И все же, если крест предупреждает, нужно проверить. Иначе какой смысл его носить?

– Стану не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, а окладным бревном. Пойду в чисто поле под западную сторону, – отчетливо проговорил ведун. – Под западной стороной стоит столб смоляной. Из-под этого столба течет речка смоляна. По речке плывет сруб соленый. В срубе том сидят чернец и чернуха, водяной и домовой, и колдун неживой. Уплывай, сруб соляной, уноси с собой дар колдовской. И проклятие, и порок, и сглаз, и морок… Ква! Вот это да!

Домовина осталась на месте, но исчезли и запахи, и брезгливость, и гул от тучи мух, – тропа же продолжилась далее, мимо обители мертвецов, в лесную чащу.

– Коли открыли, нужно, стало быть, проезжать, – потрепал он коня по шее. – Такая наша судьба.

Тропа обогнула холм, вышла в небольшой березнячок, за которым открылся уютный прудик с кристально чистой водой, сочный некошеный наволок[11]и избушка с аккуратным крылечком, тесовой крышей, с продыхами для дыма под коньком, затянутыми пузырем окнами. Отдельно, чуть в стороне, стояли два сарайчика из жердей.

«Прям картинка с выставки! – Олег погладил рукоять меча. – Я бы тоже такое место мороком от случайных прохожих укрыл».

Он не торопясь подъехал к дому, спешился шагах в двадцати от крыльца, отпустил скакунам подпруги, снял мешки, отвел к воде. Пока возился, на крыльце появилась пара круглолицых опрятных стариков ростом ему по плечо, дружно поклонились.

– Доброго тебе вечера, добрый человек. Какими судьбами в наших краях?

– Проездом, хозяева. Дозвольте переночевать у вас на наволоке. Поздно уже другое место искать.

– Отчего не отдохнуть, отдыхай, – согласился старик с опоясанным мечом гостем. – Токмо чего на наволоке мокнуть? Ты в дом проходи, сыта выпей, хлеб с нами преломи. Мы тебе постельку мягкую разложим, отдохнешь под крышей, по-человечески.

– Коли так, спасибо, не откажусь…

Ведун расседлал лошадей, спутал им ноги и оставил пастись. Сам забрал мешки, отправился в дом.

Однако едва молодой человек ступил на крыльцо, крест ожег его предупреждением. Ведун запнулся, вздохнул и пошел дальше. Бежать от неведомой опасности в ночь глупо и бесполезно, только лишние напасти на себя накличешь. Уж лучше здесь осторожность проявить. Коли уж под морок проехал, встречи с глупой деревенщиной не жди. Понятно, что чародеи обитают. Однако же даже колдуны бывают добрыми и безобидными. Он сам, например… Может статься, старики приют дадут, да и отпустят.

– Проходи, дитятко, проходи! – Хозяйка поправила платок на голове. – Я сейчас на стол накрою.

– Не нужно, бабушка! – вскинул руки ведун. – Я на дневке поел недавно. Устал куда сильнее, нежели проголодался. Лучше я сразу лягу.

Есть из рук незнакомых чародеев неведомо что – уж проще сразу голову в петлю засунуть.

– Как знаешь, мил человек. Давай, мы тебе сейчас полати откинем.

– Не, стеснять вас не хочу. Дозвольте, на сеновал пойду…

Спать в одной горнице с хозяевами было тоже рискованно. Стукнут сонного, и вся хитрость.

– А светелка у нас есть за печкою. Как раз для гостей! – вдруг вспомнил старик. – Пойдем покажу. – Он взял с полки несколько лучин, одну запалил от свечи, прошел вперед, откинул матерчатый полог. – Вот, погляди!

Комнатка была чистой, с выбеленными стенами, шириной всего на одну кровать. Кроме топчана с матрасом, тут было еще и окошечко… Вот и все удобства. Однако для ночлега – вполне достаточно.

– Благодарствую, дедушка, – поклонился Олег. – Лучшего и желать нельзя.

– Устраивайся. – Хозяин прикрепил лучину под камешек на печи, остальные положил рядом и вышел.

Середин сходил за мешками, достал спальник, пошумел на топчане, однако спальник положил на пол. Поменял догоревшую лучину, прошептал заговор на снятие мороков и, стараясь не шуметь, быстро осмотрел клетушку, но никаких хитростей и ловушек, тайных лазов не нашел. Да и какой смысл городить сложности, если топчан с гостем отделен от хозяев только тонкой занавеской?

Олег достал из мешка леску и колокольчик, прижал пальцем язычок, повозился на топчане, как бы укладываясь, сам же кончиком лески проковырял в ткани дырочку, завязал леску, продел ее в колокольчик и протянул от занавески к верху печи, заодно перекрывая ею и верхний просвет. Потушил лучину и вынул из-под камня, закрепив под ним кончик лески. Только после этого он ощутил себя в некоторой безопасности и улегся на спальник, пристроив рядом обнаженный меч.

Он не понял, что провалился в сон, и поэтому, увидев бабку и деда, которые крались к нему, сжимая в руках ножи и электрический фонарик, принял это за реальность. Начал отбиваться газетой, причем довольно успешно, пробился в соседнюю комнату, где стоял телефон, и позвонил в полицию. Закрыл глаза и стал ждать, что случится раньше: приедет наряд или его зарежут путающиеся в занавеске убийцы? Полотнище тряслось и выгибалось, колокольчик звенел, ножи мелькали в воздухе…

Колокольчик!!! Тревожная мысль все же смогла пробиться через толщу вязкого кошмара. Олег открыл глаза, услышал возню на топчане и сцапал меч. Приподнялся, наугад рубанул свою постель, откинулся обратно, закатился под топчан и стал торопливо нашептывать заговор на кошачий глаз.