Книга Конец главы - Николас Блейк

Найджел задумался, выслушав эту удивительную исповедь.

Удивительно было даже не само признание, а то, что Джералдайн сделал его с такой готовностью.

— И вы утверждаете, что мисс Майлз никогда об этом не заговаривала?

— Уверяю вас, ни намеком. — Артур Джералдайн просто сиял. — Я понимаю, что у вас на уме, дорогой друг. Шантаж, да? Не отрицаю, это был не слишком красивый эпизод в моей жизни. Вы теперь видите, почему я не хотел, чтобы он выплыл наружу. Но из-за этого я бы не стал убивать эту бедную женщину.

Найджел признал, что если взять это в отдельности, то, вероятно, нет. Но почему, спрашивал он себя, мне удалось так безболезненно вырвать этот старый, гнилой корень? Джералдайн не оказал ни малейшего сопротивления, не усомнился в моих источниках информации. Уж не сует ли он мне в нос этот неприглядный эпизод с рокингемским сервизом только для того, чтобы утаить нечто более позорное?

— Вы тут поставили мисс Майлз в весьма привилегированное положение, — сказал Найджел, стараясь выиграть время. — Вот не думал бы, что она подходящий автор для такого издательства, как «Уэнхем и Джералдайн».

— Каждому издателю приходится идти на компромисс, выбирая между прибылью и своими литературными вкусами. К тому же очень настаивал Бэзил Райл; он, можно сказать, вынудил нас ее взять.

— Крайне неудачное решение, — сухо заметил Найджел. — Учитывая, что она втянула вас в это дело о клевете, а потом еще умудрилась быть зарезанной в помещении издательства.

— То есть как?.. Вы считаете, что это она подправила верстку? Боже мой, но зачем?

— Природная злобность и желание навредить определенному лицу. Я знаю доподлинно, что у нее был зуб на генерала Торсби и Стивена Протеру. И все бы уже совсем сошлось, если бы она таила злобу против вас или мисс Уэнхем.

— Не понимаю…

— Если бы, скажем, она попыталась вас шантажировать рокингемский сервизом, что бы вы сделали?

— Послал бы ее, наверное, к черту. Но…

— Что возбудило бы в ней желание навредить вам в издательстве.

— Но повторяю: она ни разу даже не помянула этот проклятый сервиз, не говоря уже…

— Не говоря уже о том, что у вас с ней произошло, когда вы посещали ее дом в двадцать четвертом году?

Лысина Джералдайна снова стала пунцовой. Впрочем, он, может быть, просто пытался побороть гнев.

— Потрудитесь объясниться, — произнес он угрожающим тоном. — Я не переношу грязных намеков.

— Беда в том, что никогда нельзя было понять, правду говорит мисс Майлз или фантазирует.

— Я просил вас…

— Да. Она рассказала школьной подруге, что человек, который появился у них в доме летом двадцать четвертого года, — мужчина с очень тонкими губами — пытался ее изнасиловать. Попытка изнасиловать школьницу — если есть возможность как-то это доказать — довольно удобный повод для шантажа. Даже тридцать лет спустя.

Линейка, которую Джералдайн вертел в руках, треснула пополам, Найджел вздрогнул.

— Вы несете страшную чепуху, — приглушенно сказал Джералдайн. Найджел долго ждал продолжения, но старший компаньон деловито принялся листать бумаги, лежавшие на столе. — Мне действительно надо работать.

Поднявшись наверх, Найджел снова разыскал Стивена.

— Простите, что надоедаю. Дело вот в чем. Мистер Майлз обанкротился в двадцать четвертом году. Вы познакомились с Миллисент в двадцать шестом, когда она служила в книжной лавке. Она когда-нибудь вас приглашала домой? Насколько я знаю, она тогда еще жила у родителей.

— Да, я раз или два к ней заходил.

— Они, кажется, нуждались?

— Разве? Это было незаметно. Помнится, у меня создалось впечатление, что Майлзу снова удалось встать на ноги.

— Мисс Майлз никогда не обсуждала с вами его финансовое положение?

— По-моему, нет. Только иногда рассказывала, как юное дарование — то есть она — бьется словно рыба об лед, чтобы прокормить своих разоренных родителей.

— Ей бы вряд ли это удалось на жалованье продавщицы в книжной лавке.

— Да. Во всем этом, сколько я помню, было что-то странное. Отца выгнали со службы, и, когда я с ней познакомился, он, по-моему, еще не нашел другой работы. Но, право же, я очень мало знал эту сторону ее жизни. Мы рассуждали главным образом о культуре, или, вернее, о будущем вкладе Миллисент в культуру. Молодым людям всегда лестно, когда у них появляются ученики и последователи. Особенно дамского пола.

В комнату вошла секретарша Артура Джералдайна.

— Это вы забыли у мистера Джералдайна? — спросила она, протягивая ему пузырек с каплями от насморка.

— Ах да, большое спасибо!

— Вы всегда их где-нибудь забываете, — сказал Стивен. — Спрячьте, ради Бога, в карман.

Найджел сказал, что хочет кое о чем поговорить со Сьюзен Джонс. Стивен позвонил главному бухгалтеру, который пообещал прислать ее через несколько минут наверх.

— Вы хотите поговорить с ней с глазу на глаз?

— Да.

— Тогда идите в соседнюю комнату.

— Наверное, это не совсем удобно…

— Послушайте, там же нет привидений! А ее вынесли, — с раздражением возразил Стивен.

— Тем не менее девушке может быть неприятно. А что, если вы попросите Джин ненадолго уйти из справочной библиотеки?

— Пожалуйста. Все равно непонятно, что она там целый день делает.

Таким образом, вторая встреча Найджела с белокурой секс-бомбой произошла там же, где и первая. Хотя на этот раз Сьюзен нервничала и была гораздо менее общительной.

— Садитесь, Сьюзен. Джин сказала, что вы хотите со мной поговорить. Простите, что я так долго не мог выкроить время.

— Да я, в сущности, и не знаю… — неуверенно покачав головой, начала девушка.

— Поссорились с вашим молодым человеком? Только скажите, и я сразу вызову его на дуэль.

Сьюзен чуть-чуть улыбнулась:

— Вы ведь с полицией заодно, да?

— У меня с ними вечно одни неприятности. А что?

— С ними я еще никогда не имела дела. Им же верить нельзя, правда? Бьют арестантов, взятки берут… Но мой парень им бы все равно сказал, понимаете? Он образованный.

— Тот, который книжки читает?

— А то кто же?

— Понятно, а что бы он им сказал? О чем?

— И опять же мисс Уэнхем этого не любит. Она просто бесится…

— Мисс Уэнхем? А она тут при чем?

— Я ж вам говорю! Она не любит, когда девушки ходят в упаковочную. А я думаю, что девушке надо повидать жизнь, пока молодая.

— А в упаковочной ее как раз и можно повидать?