Книга Нечаянный поцелуй - Сара Беннет

Тишина. Голова склонилась набок, словно невидимые глаза внимательно изучали облик Генриха, стараясь запомнить. В душе Генриха стремительно разрасталось гнетущее чувство опасности. Что-то не так. С этим священником связано что-то плохое.

– У меня есть для вас сообщение.

– От кого?

– От лорда Болдессара.

– Так передайте его. Зачем терять время?

Так-то лучше, Генрих обрел уверенность.

Плечи священника слегка затряслись, хотя он не произнес ни звука. Он смеялся! Генрих вскипел от злости. Господи, он сейчас сорвет с насмешника капюшон и посмотрит, кто он такой! Но стоило ему сделать шаг, как сиплый голос прозвучал снова, вкрадчиво и проникновенно, заставив Генриха остановиться.

– Болдессару все известно, лорд Генрих. Он знает о Шато-де-Нюи. Он расскажет о вашем прошлом вашим могущественным друзьям, и очень скоро эта история достигнет ушей короля. Что станет с вами тогда, лорд Генрих?

Господи, он знает! Болдессар знает! Оправдались худшие опасения Генриха. Кто-то выдал ему его тайну. И этот кто-то, оставшийся в живых, намеревался теперь нанести Генриху смертельный удар.

Генрих сделал глубокий вдох.

– Нет, – сказал он, не узнав собственного голоса.

Он закрыл глаза, собираясь с силами, и напомнил себе, что он феникс, восставший из пепла. Великий и могущественный лорд. И нет у него причины бояться Болдессара и его друга.

– Нет, – повторил он более твердо. – Болдессар ничего обо мне не знает. Вы лжете. Если он хочет поиграть со мной в игры, то я с ним разберусь. Так и скажите Болдессару, господин священник. Передайте ему, пусть лучше позаботиться о тылах, если намерен объявить войну лорду Генриху Монтевою.

Плечи священника снова затряслись от смеха.

– А что насчет леди Дженовы, милорд? Поверит ли она вам? Или же зерно сомнения, посеянное в ее душе, послужит началом вашего конца? Вы потеряете ее, а вместе с ней и Ганлингорн. Дорога сюда вам будет заказана. Что тогда, Красавчик Анри?

Красавчик Анри.

Генрих ощутил приступ тошноты, все поплыло перед глазами. Он целую вечность не слышал этого имени, если не считать ночных кошмаров.

– Кто ты? – прошептал он, подняв к своему мучителю бледное, искаженное болью лицо.

– Посланник, только и всего, – бесстрастно произнес священник.

Нет, не бесстрастно, со злорадством. Он упивался его мукой. Упивался страданиями Генри.

Однако жестокость священника успокоила Генриха. Придала ему силы. Перед ним был заклятый враг.

– Болдессар будет великодушен, – уговаривал священник. – Он даст вам выбор.

– Какой выбор? – спросил Генрих.

– Вы можете уехать отсюда. Покиньте Ганлингорн. Сделав это, вы сохраните свою репутацию и высокое положение при королевском дворе. Никто не узнает о вашем прошлом. Но вы не сможете сюда вернуться. Не сможете забрать с собой леди Дженову. Прежде чем уехать, вы должны убедить ее, что в ее интересах выйти замуж за лорда Болдессара. Милорд пришел к выводу, что из него получится муж получше, чем из его сына, Алфрика. Леди нуждается в сильной руке. Лорд Болдессар просит вас перед отъездом дать им свое благословение. Об остальном позаботится лорд Болдессар.

Новый приступ тошноты накатил на него с такой силой, что Генрих испугался, что его вывернет наизнанку прямо здесь, на глазах у любопытной толпы. Священник хочет, чтобы он оставил Дженову. Бросил на произвол судьбы. Убедил ее обвенчаться с этим монстром Болдессаром. Не с Алфриком, который хотя и был слабым, но имел все шансы стать вполне приличным мужем. Не с Алфриком, а с его отцом, не ведавшим ничего, кроме жестокости и деспотизма.

Дженова ни за что не согласится. Во всяком случае, добровольно. Она достаточно умна. Но если Генриха здесь не будет…

Ему предоставили выбор. Выбор между Дженовой и своим нынешним удобным местом при дворе.

На самом деле замысел был куда изощреннее. Болдессар просил Генриха не просто отказаться от положения друга и любовника Дженовы, он просил Генриха помочь сделать Дженову его пленницей. Став женой Болдессара, Дженова потеряет свободу, не сможет править Ганлингорном и своими людьми по собственному усмотрению. Воспитывать Рафа будет Болдессар. Имея перед глазами пример Алфрика, Генрих содрогнулся при мысли, какая судьба ждет Рафа. И в этом состоял его выбор.

– Это безумие, – прошептал он.

– У тебя есть неделя на раздумье, Анри, – сказал Жан-Поль с ноткой интимности в тоне.

– Неделя? – Голос Генриха дрожал от еле сдерживаемой ярости. – Скажи, кого я должен благодарить за это… это безумие? Кто сговорился с Болдессаром погубить Дженову и меня? Тысяча проклятий на твою голову, назови мне его имя!

Пока священник без лица разглядывал его, у Генриха возникло чувство, что тот торжествует победу. Когда он вновь заговорил, Генрих уловил в его тоне насмешку.

– Тебе нужно благодарить меня, Красавчик Анри. Я твой ночной кошмар, ставший явью. Я тебя ненавижу и сделаю все, что в моих силах, чтобы погубить твою жизнь. Терять мне нечего.

В голосе священника зазвучала злоба, которую он пытался держать в узде.

– Я наблюдал за тобой, Анри, и слушал. Я ждал подходящего момента. Я прибыл в Англию к лорду Болдессару не просто так. Я знал, что он ненавидит тебя почти так же сильно, как я. И еще я знал, что ему нужен Ганлингорн. Это я предложил ему женить сына на леди Дженове и выложил перед ней контракт, который – в чем не сомневался – она найдет недопустимым для себя. Я знал, что она не согласится, чтобы Болдессар стал покровителем ее сына в случае смерти Алфрика. Что она призовет на помощь своего друга и советчика. Тебя, Анри! Я знал, что она пошлет за тобой. Это я заставил тебя сюда явиться, чтобы покарать за содеянное. Разве это справедливо? Я знаю, что значат для тебя Ганлингорн и его госпожа. Ты чувствуешь себя здесь в безопасности. Тебя здесь любят. Без них ты станешь неприкаянным, потеряешь якорь. Ты будешь страдать. Как страдал я, когда ты отобрал у меня дом и тех, кого я любил. О да, мой Анри, я хочу, чтобы ты страдал. Как страдал я.

Генрих во все глаза смотрел на него. Кто он? Человек, который ненавидит его так сильно, что готов разрушить его жизнь. Опять.

Но вопрос возник слишком поздно, как и шанс стащить незнакомца с лошади и сорвать с него маску. Священник повернул жеребца и в следующий миг уже мчался в развевающемся плаще назад к скалам.

– В чем дело, милорд? Что имел в виду священник? – поинтересовался Рейнард.

Он приблизился к своему господину почти вплотную, следя краем глаза за мастером Уиллом, также проявившим нездоровое любопытство. Генрих не знал, сколько прошло времени. Ему показалось, будто перед его глазами промелькнула вся его жизнь. Священник сказал правду: Генрих словно очнулся от хорошо знакомого ему кошмара.

Медленно и осторожно он сделал глубокий вдох, потом еще. Достаточно. Он должен сохранять ясность мысли. Быстрый ум всегда был его главным достоянием. Чтобы победить это чудовище, кем бы он ни был, спасти себя и Дженову, нужно пошевелить мозгами.