Книга Поступь Слейпнира - Ерофей Трофимов

— Ты же сам сказал, что там никто не пристаёт.

— Приставать, не приставали, а вот мимо много раз ходили. На скале его и видели.

— Поверить не могу, — покачал головой Вадим. — Такое впечатление, что вы мне тут сказки рассказываете.

— Ты брат говори, да за языком следи. Это не сказки. На том корабле мой дед капитаном был, — неожиданно обиделся Свейн.

— Прости, брат, просто поверить в это очень сложно. В моём времени твой рассказ приняли бы за очередную северную сагу о великой битве человека с чудовищем, которого никогда не было, — пригубив вина, ответил Вадим. — Похоже, до наших дней, все эти тролли, йети и остальные чудеса не дожили.

— Йети? Что ещё за йети? — не понял Юрген.

— Так в моём времени называют огромную человекоподобную обезьяну. Её ещё называют снежным человеком. Есть чудаки, которые годами лазают по лесным дебрям, чтобы найти хоть один её след.

— Это вроде той, что сторожила наши ямы? — с интересом спросил Свейн.

— Да, только снежный человек ещё больше похож на людей. Он ходит не так, как ходила та обезьяна, а на двух ногах.

— Прям как наши серые обезьяны, — усмехнулся Свейн.

— Знаешь, я никогда не слышал, чтобы так далеко на севере жили обезьяны, — удивился Вадим.

— Я же говорил. Их немного, но есть. — А…

— Вот только не надо меня спрашивать, откуда они взялись, — перебил Вадима Юрген. — Не знаю и знать не хочу.

— Понятно, — вздохнул Вадим.

Выпив по рогу вина, воины разошлись, и вскоре над спящим кораблём раздавался только богатырский храп Рольфа. Устроившись поудобнее, Вадим с головой накрылся плащом и крепко уснул.

* * *

Что бы ни говорили о своей королеве воины города черепов, но колдуньей она была отменной. Едва почувствовав, как начали сгущаться тончайшие нити волшебства, Налунга кинулась в свои тайные покои и, с ходу швырнув в тлеющую жаровню горсть серого порошка, позволяющего увидеть тайное, принялась творить свою волшбу.

Прежде всего ей нужно было узнать, кто и зачем хочет начать войну, чтобы помешать ему. Понимая, что без кровавой жертвы ей не одолеть врага, юная королева выскочила в коридор и, ухватив за руку первую попавшуюся служанку, втащила её в покои. Одним движением швырнув девушку на алтарь, она ловко привязала её к вмурованным в камень кольцам и, быстро пропев заклинание молчания, начала готовить ритуал.

Не обращая внимания на текущие по щекам девушки слёзы, Налунга расставила вокруг алтаря свечи из жира чёрных овец и, нарисовав охранный круг, взялась за кинжал. Нараспев читая слова заклинания, она медленно вскрыла служанке грудь, не задев жизненно важных органов, и одним резким движением вырвала из раны живое, ещё трепещущее сердце.

Поднеся его к жаровне, она сжала ладонь, и кровь из сердца хлынула в огонь. По комнате распространился запах горящий плоти, и Налунга почувствовала, как в неё вливаются новые колдовские силы. Юная, полная жизненных сил служанка умерла не просто так. Жертва королевы была благосклонно принята, и Налунга решила одним ударом покончить с врагом.

Девушка медленно опустилась на колени и, закрыв глаза, сосредоточилась. Вскоре её дух — её ка, как назвали это её учителя, — отделился от тела и, покинув покои, ринулся туда, где творилось ещё одно чёрное колдовство. Тело Налунги так и осталось сидеть на коленях у алтаря, а её сознание неслось над полями и джунглями туда, где её враг хотел заставить воинов масаев потерять разум и кинуться в бой.

Как она и предполагала, затеял всё это её старый учитель. Оставаясь в стороне, она с восторгом наблюдала, как старый колдун виртуозно плетёт вязь заклинаний, подчиняя себе духов злобы и бешенства. Наконец, выбрав удобный момент, когда колдун замолчал, набирая в грудь воздуха для очередного заклинания, она быстро сдвинула свечу, нарушив целостность оберегающего круга, и духи вырвались на свободу.

Налунга знала, что здесь, под сводами подземного капища, среди непроходимых джунглей, её проделка пройдёт без последствий. Духи ещё не были привязаны к земле и должны были вернуться обратно в свои пределы. Этой выходкой она добилась того, что её противник только впустую потерял силы, подчиняя духов своей воле.

Почувствовав, что духи вырвались, колдун издал крик ярости и принялся быстро оглядываться. Заметив сдвинутую свечу, он моментально насторожился и, сообразив, что враг находится здесь не во плоти, опустился на колени пред алтарём. Войдя в транс, он выпустил на свободу свой дух и, тут же увидев Налунгу, прошипел:

— Так вот кто решил помешать моим планам.

— Зачем ты это делаешь, старик? Зачем тебе большая кровь? — спросила девушка.

— Кровь? Это не большая кровь, а её жалкие потоки. Но мне нужно не это. Мне нужно, чтобы ты покинула город черепов. Жалкое животное, ты не способна понять своими куриными мозгами, какой шанс дала тебе судьба, сделав королевой этого места. Там, где ты с трудом можешь вызвать небольшой дождь, мастер вроде меня вызовет настоящую бурю. На большом алтаре этого города приносилось в жертву столько рабов и воинов, что любое самое слабое колдовство без всякой крови станет величайшим деянием среди адептов искусства вуду. Но тебе этого не понять. В своей чванливости и глупости ты осмелилась заявить, что тебе нечему больше учиться у меня. Теперь ты узнаешь, что это не так. Как всякий мастер, я не передал самого главного знания.

— Может, кое-что ты и утаил, но твоих слабых сил не хватит, чтобы противостоять мне в открытой схватке. Ты стар и немощен. Откажись от своей затеи, и я прощу тебя, — ответила Налунга.

— Тупая курица. Я уничтожу тебя, если ты немедленно не уберёшься из дворца. Беги, и тогда я, может быть, забуду про тебя. Ты недостойна своей короны. В своей заносчивости ты даже не поняла, что один из северных воинов не из этой эпохи. Это он сумел вывести остальных из тюремных ям и разграбить твою сокровищницу. Было одно удовольствие смотреть, как он расправляется с твоими телохранителями и гонит тебя с мешком золота на шее, словно простую рабыню. Беги, и спасёшь свою жизнь.

— Что значит не из этой эпохи? — растерялась Налунга.

— Его перенесли сюда, чтобы свершить определённые дела. Это одна из шуток богов. Повторяю ещё раз — беги.

— Я не стану убегать. Это тебе придётся бежать и прятаться, — завизжала от ярости Налунга и, моментально сплетя заклинание взрыва, бросила его в старика.

Не ожидавший от девчонки такой прыти, колдун с трудом отбил его заклинанием щита, и в пещере разгорелась настоящая колдовская схватка. Противники швыряли друг в друга одно заклинание за другим, стараясь уничтожить врага. И постепенно опыт начал побеждать молодость и силу. Чувствуя, что её воля вот-вот окажется сломленной, Налунга в последнем яростном усилии отшвырнула заклятием зеркала брошенное в неё заклинание и, быстро прочтя заговор, стремительно вернулась в своё тело. Обычно колдуны старались делать это плавно, медленно возвращая чувствительность каждому члену. Но сейчас ей было не до осторожности.