Книга Жернова истории - Андрей Колганов

Пока я разглядывал эту компанию, из-за спин вошедших вышел мужчина с крупным округлым лицом и воскликнул:

– Лида? Лагутина?

– Ой, Станислав Адамович! – И Лида кинулась вперед, а мужчина шагнул ей навстречу и заключил в крепкие объятия.

После обмена дружескими восклицаниями («Как у тебя учеба продвигается?», «А вы по нас в Питере не скучаете?», «А ты сама по ЧК не соскучилась?») Лагутина повернулась ко мне:

– Знакомьтесь, Станислав Адамович, это мой товарищ – Виктор Валентинович Осецкий из Наркомата внешней торговли. – С этими словами она вновь развернулась к мужчине и в свою очередь представила его: – Это Станислав Адамович Мессинг, он был моим начальником, когда я работала в МЧК.

Сюда что, чуть не вся коллегия ОГПУ пожаловала? Только Феликса Эдмундовича не хватает! Впрочем, наверное, так и есть – в разговоре, который вели между собой вошедшие, мое ухо выловило слова «заседание коллегии».

Между тем руководители ОГПУ подошли к огневому рубежу, и в тире зазвучали выстрелы, многократным грохотом отражаясь от стен закрытого помещения. Кое-кто из них стрелял из своего оружия, а кто-то, как и мы с Лидой, получил по нагану здесь, в тире.

Стреляли не все. Мессинг, стоя в стороне, переговаривался с невысоким худощавым мужчиной в очках, с маленькими усиками, почти полностью умещавшимися под носом:

– Миша, «окна» на финской границе нами плотно контролируются… – Тут он оглянулся и резко оборвал фразу, которую произносил громким голосом, пытаясь перекричать грохот выстрелов. – Но об этом потом.

«Окна» на финской границе? Они должны сыграть весьма важную роль в завязывающейся сейчас операции «Трест». Но показывать свою осведомленность, да и вообще интерес к операциям ОГПУ, совершенно не к месту. Ну крутят сейчас чекисты «Синдикат-2», скоро закрутят «Синдикат-4» и «Д-7». Так и пусть крутят. Без меня. Кстати, кто такой этот Миша? Вроде бы и его фотографию я когда-то видел, но сегодня мне так и не пришло никакой помощи внезапным озарением, позволяющим в нужный момент чудесным образом извлечь из головы отсутствовавшие там прежде точные даты, имена, цифры, факты.

Мессинг, прервавший деловой разговор со своим коллегой, опять обратился к Лагутиной, стоявшей рядом со мной шагах в трех-четырех от него:

– Кстати, Лида, ты мне так и не ответила: скучаешь небось по чекистской работе?

– Интересная и нужная работа есть не только в ЧК. – Похоже, сентиментальной ностальгии по чекистской романтике она не испытывала. – Так что по работе скучать не приходится. Вот по товарищам некоторым скучаю.

– Понимаю, – слегка кивнул Станислав Адамович. – После Гражданской, когда нам пришлось по макушку вывозиться и в крови, и в грязи, многие предпочли уйти он нас. Причем не скажу, что ушли худшие кадры. Феликс Эдмундович буквально скрепя сердце отпускал. Но, Лида, в ОГПУ ведь и поинтересней работа есть. Вот, например, у Миши. – Он качнул головой в сторону своего собеседника: – Хочу вас познакомить. Это, Лидуся, Михаил Абрамович Трилиссер. У него в отделе работа тонкая, можно сказать, интеллектуальная. Как раз для такой девушки, как ты. – И он широко, доброжелательно ей улыбнулся.

– Что же это вы у меня перспективные кадры сманиваете? – решаюсь вмешаться в разговор. Не то чтобы я хотел удержать Лиду от работы в ОГПУ, но почему бы не воспользоваться этим поводом, чтобы завязать знакомство? Рискованное, конечно, знакомство, но при случае может весьма и весьма пригодиться. Теперь, когда фамилия была названа, я припомнил должность этого человека. Начальник ИНО ОГПУ – это фигура.

– Это как поглядеть, Виктор Валентинович, кто у кого сманивает. Лида – наш старый, проверенный кадр! – немедленно отозвался Мессинг.

– Ладно, ладно! – иду на попятный. – Признаю ваш приоритет. Думаю, что Лидия Михайловна способна стать украшением вашего аналитического сектора.

Трилиссер и Мессинг молча переглядываются. Наконец Михаил Абрамович прерывает паузу:

– Думаю, что я не выдам большой государственной тайны, если скажу, что у нас в отделе сектора под таким названием нет.

– Дело не в названии. Но неужели у вас нет группы специалистов, которая занимается сбором и сопоставлением разведданных, которые поступают по вашей линии, по линии военной разведки, по линии НКИД, от Коминтерна, от корреспондентских пунктов за рубежом и просто от наших граждан, командируемых за границу, составлением обобщающих сводок и анализом таких сводок? – Собственно, мне самому интересно, создан уже у них такой аналитический сектор или им можно подкинуть эту свежую идею.

Станислав Адамович реагирует немедленно:

– А ведь он дело говорит, Миша! Такую группу было бы полезно создать и стягивать туда информацию из всех возможных источников.

Трилиссер, судя по всему, также первым делом реагирует на возможность сосредоточить в своих руках все потоки разведывательных данных, а не на необходимость их аналитической обработки. Но раз уж такие сводки будут делаться, следующим логичным шагом будет налаживание аналитической работы с содержащейся в них информацией.

– Ты сам знаешь, Станислав, – недовольно бурчит Михаил Абрамович, – что даже новую штатную единицу заполучить для нас большая проблема, не то что новое структурное подразделение. Хотя я бы тоже эту идею покрутил. Что-то тут есть перспективное. Вместо разрозненных сведений можно будет иметь полную картину, осветить вопросы с нескольких сторон…

– Со штатами, конечно, сейчас тяжело, – соглашается Мессинг. – Но можно ведь найти способы и внештатных работников привлекать. Таких, скажем, как Лида. Да и Виктор Валентинович тоже, я смотрю, мужик с головой… – И он бросает на меня быстрый, цепкий взгляд.

– Э-э, нет! – немедленно возражаю я. – Я до ваших секретов касательства иметь не хочу. Хотя подсказать кое-что могу. Взгляд со стороны, под другим, так сказать, углом зрения, иногда бывает очень полезен.

– Чтобы что-то дельное посоветовать, надо знать нашу кухню изнутри, – уверенно заявляет Трилиссер.

– Смотрите сами, – отвечаю я. – Я тут вам расскажу кое-что, а вы мне даже не сообщайте, насколько близко к истине мои догадки и есть ли в них какой-то смысл. Но попробуйте над моими словами задуматься. – Не давая им времени возразить или остановить меня, продолжаю: – Думаю, что сейчас основная активность ИНО ОГПУ, как, впрочем, и КРО, нацелена на белогвардейские эмигрантские организации, такие, например, как РОВС. Это вполне логично. Сегодня именно эти организации, а не Польша, Румыния или другие страны «санитарного кордона», представляют собой непосредственную опасность для СССР. В то же время через эти же организации нашей разведке легче проникать за границу и создавать зарубежные резидентуры.

Трилиссер и Мессинг внимают мне молча, не порываясь что-либо сказать, и лишь Станислав Адамович, при обозначившейся паузе, один раз поощрительно кивнул.

– С другой стороны, такая ориентация работы не имеет дальней стратегической перспективы. Сила, значимость и влияние этих организаций за предстоящие пять-шесть лет – в том числе и вашими усилиями – будут сведены к очень низкому уровню. Да и мировая политика делается отнюдь не эмигрантами, постепенно теряющими остатки почвы под ногами. А ведь нам надо держать руку на пульсе политики основных империалистических держав, не так ли?