Книга Время московское - Алексей Фомин

— Да? А куда же интересно подевались моряки со всех тех судов, которые он ограбил? А судя по содержанию его кладовки, пограбил он немало.

— Ну… Здесь ты, наверное, прав… Хотя может быть всякое. Но увидишь, утром он не только не будет нам препятствовать, но и даст и коней, и проводника, и припасы.

— Ничего. Береженого Бог бережет. — Адаш выбрался из постели и подпер дверь брусом точно так же, как делал это предыдущие семнадцать ночей, проведенных «в гостях» у барона Бьорклунда.

XVII

Сашка проснулся среди ночи с таким чувством, будто кто-то только что, дотронувшись до его плеча, шепнул на ухо: «Проснись!» Откинув в сторону одеяло, прислушался, перед тем как встать с кровати. Тихо, спокойно, нигде ни звука, даже море не шумит сегодня за закрытым окном. Но то самое пресловутое чувство опасности, которому он привык доверять, гонит его из теплой постели, заставляя подняться на ноги.

— Адаш, — негромко позвал Сашка.

— Что… Да, государь. — У старого солдата был чуткий сон. — Что случилось?

— Ничего пока не случилось, но, чувствую, готовится что-то нехорошее. Поднимайся. — Сам Сашка уже оделся и сейчас натягивал сапоги. — Наши вещи…

— Давно собраны. Деньги в целости. Перед сном проверял. Бери сумки на плечо, меч в руку — и вперед.

— Отлично. — Сашка открыл окно, выходящее на море и поглядел вниз. Темно хоть глаз выколи. Облака черно-серой пеленой затянули небо, скрыв от глаз и луну, и звезды. Он перешел к другому окну, выходящему во двор замка. Вроде бы все спокойно. Но тут Сашке показалось, что от воротной башни через весь двор метнулась какая-то тень, через десяток секунд еще одна. — Адаш, — позвал он. — Глянь-ка сюда. Ничего подозрительного не замечаешь?

Сашка раскрыл окно, и они вместе высунулись наружу.

— Замечаю, — сказал Адаш. — Охрана над воротной башней всегда факел зажженный держит. А сейчас его нет.

— Ах, черт, — негромко выругался Сашка, — я и не заметил. А ты тени видишь? Вот, сейчас…

— Точно… — подтвердил Адаш. — Это человек. Крадется, согнувшись в три погибели. — Он вытащил меч из ножен. — Я иду в голове, ты хвост прикрываешь. Идем по коридору налево. Давай, открывай дверь, Тимофей Васильевич.

Но не успел Сашка и слова сказать в ответ, как на их дверь обрушился тяжелый удар. Не будь она подперта брусом, замок не выдержал бы.

— Не успели, — констатировал Адаш. — А ты говорил, что барон не убийца.

— Это не барон. Разве бароновы дружинники стали бы красться по двору? Они бы шли спокойно, не прячась, и не вызвали бы у нас подозрений. А зачем им было гасить факелы над главной башней?

— И то верно. А кто же это?

— Пока не знаю.

В это время дверь потряс новый удар, и она снова выдержала.

— Что ж, примем бой здесь, — решил Адаш. — Сузим фронт. Ты справа от двери, я — слева. Сволакивай тряпье с кроватей, бросим его между нами. Будут влетать в комнату и путаться в нем.

Новый удар. Дверь стоит, даже нигде не треснув.

— Нет, Адаш. Мы поступим по-другому. — Сашка снова выглянул в окно, оценивая обстановку. Крепостная стена примыкает к углу дома. Из окна до нее метра три, не больше, причем, если встать на окно, — окажешься на одном уровне с верхней площадкой стены. Сашка взял сумки и перебросил их на стену. Следом последовал его меч. — Иди сюда. Мы перепрыгнем на стену.

Ба-бах… ба-бах… Удары стали обрушиваться на дверь вдвое чаще. С той стороны начали орудовать топором. Затрещало дерево. Адаш тяжело вздохнул.

— Что я тебе, государь, кузнечик, что ли?

— Будет тебе, старый ворчун. Да что здесь прыгать? Всего ничего.

— Так и мне не двадцать лет… С моим-то пузом…

Сашка отстегнул его меч и забросил на стену, после чего взобрался на окно и прыгнул. Допрыгнуть до стены для него никакого труда не составило.

— Ну, давай… — позвал он со стены.

У Адаша другого варианта уже не оставалось — только прыгать. Кряхтя, он взобрался на подоконник, посмотрел вниз, потом на стену, где уже стоял Сашка. Покачал головой (все-таки третий этаж), тяжко вздохнул и, перекрестившись, прыгнул. Одной ступней он попал на край площадки, забалансировал руками, но Сашка ухватил его за плечи и втянул на площадку.

— Ну вот, а ты боялся… — Сашка протянул ему меч.

Пригнувшись, чтобы быть менее заметными снизу, они побежали по стене. Добежали до башни, там — никого. Теперь у них появилась возможность осмотреться. Во всех окнах замка прыгали огни, как будто там, внутри, кто-то метался с факелом в руках.

И тут внизу вспыхнул костер. Огонь еще только разгорался, но света было уже достаточно, чтобы разглядеть троих баронских дружинников, усевшихся рядом с огромной кучей хвороста, которую они только что подпалили.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Адаш.

— Пока нет.

В это время распахнулось окно на последнем, четвертом этаже и наружу высунулась волосатая физиономия, что-то радостно прооравшая по-норгски дружинникам. После чего физиономия исчезла, и в окне показался большой белый куль, выпихиваемый кем-то наружу. Куль полетел во двор, развернувшись в полете. Это была женщина в длинной белой рубахе. Видимо, уже мертвая.

— Спаси, Господи, — перекрестился Адаш. — Женщина!

— Это Бирюсинка, — добавил Сашка.

В окне вновь появился лохматый зубоскал и, обменявшись репликами с дружинниками, выбросил из окна труп барона Бьорклунда. Огромный костер уж разгорелся, и двор замка был освещен, как днем. Из баронского дома повалила толпа. Все были вооружены: кто дубиной, кто топором, кто молотом, а кто просто косой либо вилами. Каждый наткнувшийся на трупы барона и баронессы считал своим долгом пнуть их ногой, потоптаться, попрыгать или, самое меньшее, просто плюнуть на них.

— И дружинники с ними, — добавил Адаш. — Я тебе говорил — не русские они. Так и оказалось. Без предательства здесь не обошлось.

— Не все предатели. Смотри!

Из дома начали выводить пленных. Сначала показались дружинники со связанными руками, со следами крови на одежде. Их было семеро, восьмым шел брат Бирюсинки. Толпа встретила пленников улюлюканьем и плевками. Бабы, к этому моменту уже набившиеся во двор замка, окружив пленных, набросились на них, как злобные фурии, и наверняка забили бы до смерти. Но у главарей этой бойни, видимо, на их счет были несколько иные планы. Пленных заперли в пустом амбаре. Когда на крыльце показались бароновы дочери и сестра Бирюсинки, толпа взорвалась радостными возгласами. Девушки, рыдая в голос, задержались у трупов своих родных, но им не дали остановиться. Толчками в спину их погнали дальше, но тут какой-то молодчик подхватил сестру Бирюсинки, забросил себе на плечо и попробовал удрать, но почти сразу же был остановлен своими же товарищами. Девушку вернули к остальным пленницам. Тут же между несколькими молодыми смердами разгорелся спор. Судя по всему, они делили между собой девиц. Но в спор вмешался немолодой крупный норг. Он прикрикнул на молодежь, и те притихли. Девиц же заперли в другом амбаре, рядом с тем, где уже находились дружинники.