Книга Помазанник из будущего. «Железом и кровью» - Михаил Ланцов

– Хорошо. Я поговорю с Вильгельмом.

– Надеюсь, в этот раз Габленц нам не помешает? – хитро улыбнулся цесаревич.

– Я тоже на это очень надеюсь, – несколько смущенно сказал канцлер.

Глава 43

Пока канцлер и Вильгельм думали, стоит упомянуть о том, какая обстановка сложилась в Европе.

Дания была побеждена, но не разбита. У нее осталось двадцать пять тысяч ветеранов, которые вполне освоились с новым оружием. Американские инструкторы уехали, но навыки остались. Датская армия больше не ходила в атаки батальонными колоннами под шквальным огнем неприятеля. Конечно, до вменяемой тактики наступательного боя в рассыпном строю им было далеко, но держать оборону в окопах и траншеях они научились вполне терпимо. По крайней мере, от атакующих батальонных колонн точно. Так что регулярная двадцатипятитысячная армия Датского королевства представляла собой очень серьезную военную силу в регионе, способную легко качнуть чашу весов в нужную сторону. Это не считая флота, который за всю войну вообще не потерпел ни одного поражения, потопив практически все, что у пруссаков и австрийцев могло плавать. Жажда реванша просто переполняла датчан. Они были сильно обижены на Германский союз и лелеяли планы на возвращение потерянных территорий. То есть успех Пруссии и Австрии был совершенно иной, нежели в той истории, которую помнил Александр.

* * *

Пруссия победила, но понесла тяжелые потери. Однако открытое участие французов и косвенное англичан в снабжении Дании оружием и боеприпасами возбудило в населении этой страны патриотический подъем, смешанный с обидой. Все более-менее думающие люди понимали, что Пруссия не в состоянии выиграть войну против Франции и уж тем более Великобритании, чтобы отомстить, но внутри все кипело. При этом народом отдавалось должное самоотверженности короля и канцлера, которые смогли одержать победу даже в таких тяжелых условиях.

В прусской же прессе, благодаря анонимному письму цесаревича, появился острый интерес к некоторым телодвижениям, которые совершает Австрия. А именно к закупке вооружения во Франции. Александр попал очень точно в своем письме, напомнив прусской общественности о том, что в свое время Австрийская империя предала Россию сразу после того, как та ей помогла подавить Венгерское восстание. Дескать, это государство в очередной раз обманывает и кидает своих вчерашних союзников. Этот шаг был сделан вполне осознанно, дабы Вильгельм и Бисмарк не вздумали отказаться от войны с южным соседом.

* * *

Австрийская империя, будучи государством-победителем в датской войне, находилась, как и Пруссия, в довольно сложном политическом и экономическом положении. В частности, она просто не смогла свести бюджет 1865 года, провалив многие выплаты. Мало того, чтобы покрыть хоть как-то бюджет 1866 года, правительство распустило почти всю армию, оставив тридцать тысяч в трех корпусах на границах с Пруссией, Россией и Италией. Помимо этого, австрийцам пришлось пойти на взятие огромного займа у Французской империи в объеме ста пятидесяти миллионов флоринов. Долг давался под гарантии – Австрия обязалась вступить в войну с Италией, если та нападет на Францию, требуя возвращения своих северо-западных территорий.

Оставшиеся тридцать тысяч солдат и офицеров, впрочем, были вполне боеспособны. Многие из них принимали активное участие в датской войне и кое-чему научились у датчан. При этом к весне 1866 года уже шла активная процедура по перевооружению регулярной армии Австрии французскими «табакерочными винтовками». Ее, как помнит уважаемый читатель, осуществлял Морган по распоряжению цесаревича. Больше десяти тысяч новых «стволов» уже поступило на вооружение австрийских частей. И к концу года планировалось завершить этот процесс. Впрочем, ополчение, как и прежде, вооружали заряжаемыми с дула винтовками, которых, кстати, тоже не хватало. То есть воспользоваться полноценно преимуществом в численности резервистов Австрия была не в состоянии из-за недостатка вооружения. Ей было нужно по меньшей мере года три-четыре, чтобы покрыть этот стратегический дефицит в разных видах оружия.

Помимо этого, австрийцам требовалось хоть как-то восстановить флот, практически уничтоженный в ходе датской войны, что тоже требовало денег, и не малых.

* * *

Италия пребывала в состоянии некоторой эйфории. После взятия Рима в июле прошлого, 1865 года Гарибальди не только добился снятия отлучения с себя, но и сумел с папой римским договориться. Несколько рыцарей ордена Красной звезды, присланные на время в помощь Джузеппе, повторили с бедным папой Пием IX то же, что они проворачивали с польской шляхтой.

Гарибальди же официально заявил, что Пий IX заболел от полученных потрясений. А он, как добрый католик, привлек лучших врачей для приведения его в порядок. Джузеппе не лукавил. «Лучшие врачи» действительно его «лечили», то есть вправляли мозги, сколачивая фоном такой компромат, чтобы он даже чихнуть без разрешения не смел после освобождения.

Джузеппе был изначально против такой обработки понтифика, но после решительного отказа об отмене отлучения, брошенного «с ядом» в глаза ему лично, вариантов у Гарибальди просто не оставалось. В конце концов, лидер Италии не может быть отлученным от церкви. И если папа этого не понимал, то ему надлежало это максимально доходчиво объяснить. А коли и после этого не осознает, то придется ему «героически погибнуть» во славу Италии. Само собой, с последующей публикацией сфальсифицированных дневников и изъятием всех компрометирующих документов из архива Ватикана.

В общем, когда через два месяца «клиент спекся», люди с добрыми глазами и пятиконечными крошечными звездочками из рубина в петлицах отбыли домой. Понтифик был готов на все. На любые условия, лишь бы его прекратили мучить.

Поздней осенью 1865 года, после своего «выздоровления», за которое он прилюдно поблагодарил Джузеппе, «не скупившегося на врачей и лекарства», Пий IX выступил перед большим скоплением народа на площади Святого Петра. В этой речи он объявил о том, что никакого отлучения Гарибальди не было и не могло быть. И вообще Пий был безмерно рад воссоединению Италии, благословляя ее народ на трудовые и воинские подвиги.

После чего Джузеппе «по религиозному рвению» выделил ему в правление Ватикан – как независимое государство примерно в его границах ХХ века. Так что никакого кризиса веры в Италии не произошло, как на это ни надеялся Наполеон III.

Возвращаясь к делам земным, стоит отметить, что с деньгами у Итальянской республики дела были очень плохи. Поэтому после завершения всех пертурбаций революции она смогла оставить только двадцать тысяч ополченцев в качестве регулярных войск. На их вооружении состояли преимущественно заряжаемые с дула винтовки и старые гладкоствольные пушки. Лишь гвардия Гарибальди была вооружена русскими винтовками образца 1858 года.

* * *

Интереснее обстояли дела с Францией.

Полная утрата политических и экономических позиций Парижа в Северной и Центральной Америке в 1861–1862 годах очень сильно подорвала поддержку Наполеона III у народа. Фактически его власть держалась на одном честном слове. Тем более что не происходило не только военных и внешнеполитических побед, но и реформ, которые так жаждали в широких массах населения.