Книга Эндана - Галина Ли

Леа, остановившись на пороге, тихо сказала:

– Вы меня звали, досточтимая Стилат?

Женщина подняла голову, глянула на ученицу глубоко посаженными, черными как уголь и удивительно молодыми глазами. Леа, как обычно, потупила взор – вот ведь вроде бы никаких проступков за ней нет, а все равно чувствует себя виноватой! Уж таким особенным взглядом обладала Стилат. Может, именно из-за него ее сделали ответственной за ватагу непослушных девчонок.

Размышления принцессы прервал негромкий, но на удивление властный голос Стилат:

– Звала, проходи. – Женщина кивнула на свободное кресло. – Мне надо кое-что с тобой обсудить.

Леа уселась на край кресла и уставилась на управительницу, желая наконец узнать причину столь позднего разговора. Стилат начинать беседу не торопилась. Напротив, она откинулась на спинку кресла и молча продолжала изучать чье-то послание, напрочь забыв о сидящей перед ней ученице.

Леа, тихо вздохнув, устроилась удобнее. Она хорошо знала – если Стилат не желает спешить, значит, придется с этим смириться. Ерзанье, вздохи, покашливание и попытки с помощью вопросов ускорить разговор только приведут к обратному результату. Это было не раз проверено на собственном опыте.

Чтобы отвлечься, девочка по привычке стала глазеть по сторонам: в кабинете Стилат скопилось много интересных вещей. Например, вот эти огромные желтоватые челюсти, распахнутые и усеянные острыми треугольными зубами. Если верить рассказам Гуалаты, челюсти принадлежали морскому змею. Вот только верить царевне не стоило, уж больно вдохновенно блестели у нее в момент рассказа глаза. Наверняка челюсти вырезали у какой-нибудь здоровущей, но заурядной рыбы, а про морского змея царевна сочинила на ходу для пущего интереса.

Забывшись, Леа шмыгнула носом, сконфузилась и покосилась на Стилат – в ее присутствии почему-то хотелось соответствовать своему происхождению и титулу.

Неожиданно женщина подняла глаза и, не мигая, уставилась на девочку, словно пребывая в большом сомнении и решая, а не зря ли она вообще затеяла этот разговор. Затем Стилат встала, прошлась пару раз из угла в угол, время от времени поглядывая на Леа.

Ее высочество удивленно моргнула – такой управительницу школы она еще не видела! Стилат могла быть какой угодно: злой, негодующей, непреклонной, мудрой. Даже веселой и легкомысленной, но вот нерешительной… Это как-то противоречило всему, что знала девочка о воительнице.

Наконец женщина остановилась перед энданкой:

– Что ты знаещь о Ритуале рождения воина?

Леа на всякий случай отрицательно помотала головой, изображая крайнюю степень неведенья. На самом деле принцессу давно просветили подружки, в красках описав, через какие тяжелые испытания приходится проходить девушкам азанагов на рубеже четырнадцати-пятнадцати лет.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнула Стилат, отказываясь верить в искренность принцессы, и нависла над ученицей, насмешливо прищурив глаза.

– Очень мало, – поспешила исправиться ее высочество, шкодливо потупив взор.

– Насколько мало? – не отступила Стилат.

Принцесса поджала ноги под кресло и скромно промолчала, подняв на женщину внезапно повеселевший взгляд.

– Ясно, значит – все, – вздохнула руководительница. – Дело в том, что я не знаю, как с вами быть, ваше высочество.

Леа мгновенно насторожилась – переход к учтивой вежливости не сулил ничего хорошего.

Стилат снова села напротив девочки, взяла в руки нефритовую фигурку неведомого пузатого божка, покрутила ее в руках, словно испрашивая совета, и сказала:

– Ритуал обязателен для всех воспитанниц, но вы, Леантина, не простая ученица. Вы принцесса сопредельного государства, и я не вправе рисковать вашей жизнью.

Леа почувствовала, как внезапно защипало глаза и щеки залило предательским жаром.

– Но…

– Нет! – твердо прервала ее возражения Стилат. – Ты освобождаешься от Ритуала и всего, что с ним связано. Можешь провести это время с семьей. Я сожалею, – мягко сказала воительница, понимающе глядя на расстроенную принцессу.

Леа, развернувшись, выскочила из комнаты. Она быстро пролетела по коридору и с разбегу бросилась на кровать, ожесточенно заехав в подушку кулаком. Злость, отчаянье и обида владели душой принцессы. Ее отодвинули, лишили права быть такой, как все! Теперь через год она не посмеет посмотреть своим подругам в глаза! Столько усилий потрачено на то, чтобы держаться наравне с остальными, а тут…

Не веря своим глазам, Гуалата смотрела, как в беззвучном плаче сотрясаются плечи подруги.

– Что случилось? – испуганно спросила царевна: как рыдает Леа, она не видела со дня знакомства.

– Мне запретили участвовать в Ритуале! – Девочка оторвала голову от подушки. Мелкие злые слезы беспрестанно катились по ее щекам, оставляя мокрые дорожки.

Гуалата понимающе кивнула – такое событие стоило слез! И почему эти взрослые вечно вмешиваются во что не надо?!

– Тебе разрешают, а мне нет! Хотя ты тоже царевна! Ну почему, почему?!! – утерев нос ладонью, выдавила Леа.

– Ты принцесса другого государства, – просто сказала царевна.

Она жалела подругу, но на месте матери и Стилат поступила бы точно так же. Правда, на месте своей подруги плюнула бы на все запреты и…

Гуалата хитро улыбнулась.

– Слушай, а ты что, намерена сделать так, как тебе прикажут? – невинно поинтересовалась она.

Леа немедленно перестала всхлипывать, вытерла слезы и недоверчиво уставилась на царевну.

Действительно… Кто сможет ее заставить поступить так, как хотят взрослые?! Она же свободный человек! И воин! Что бы не думали по этому поводу всякие руководительницы.

– Гуалата, а как вы выбираете Путь? – все еще хмуро спросила девочка, но в ее синих глазах уже засветилось упрямство.

Гуалата удобно уселась на кровати, скрестив ноги, прикрыла глаза и завела протяжным голосом бывалого рассказчика:

– Каждая девочка на тринадцатый день рождения приходит в храм к Великой богине и остается там на ночь, испрашивая для себя дорогу. Во сне богиня дает совет, которому и нужно следовать. Путь нелегок и страшен, но если выполнишь задуманное, то станешь настоящим воином, не страшащимся опасности. И с этого момента ты достойна называться гордым именем азанагов!

– А если не преодолеешь? – насмешливо спросила Леа, ее отчаянье растаяло, как дым.

– Если же нет, – грозно нахмурилась подруга, помолчала, угрожающе сопя, и неожиданно легкомысленно закончила: – Ну надо же кому-то и булочки печь.

В подтверждение своим словам выудила из кармана кусок лепешки, разломила на две части и протянула принцессе.

Леа звонко рассмеялась. В очередной раз непреодолимое препятствие после поддержки подруги оказалось всего лишь маленьким барьером, не выше школьного забора. Было бы желание, никто не сумеет остановить!