Книга Княжич. Том III. Выбор - Андрей Сергеевич Минин

Этот кинжал с легкостью может превратить ее в плохо пахнущую лужу слизи.

Происходящее мне не нравилось все больше.

Мой «лес», оба моих дерева, под которыми мы спали, почувствовав мое волнение, успокаивающе подергал ветками, усилив поток ветра к костру, от чего огонь разгорелся еще сильней.

— Свет? — Попытался я обратиться к девушке, танцующей вокруг костра, но она меня не услышала. Ее глаза были прикрыты.

Она творила какой-то незнакомый мне ритуал, и прерывать его на середине было бы глупостью с моей стороны, так что я вынужден был смириться с происходящим.

Присев на корточки, и опершись спиной о ствол «леса», что посылал мне успокаивающие сигналы, я стал наблюдать за ней, впитывая разлитые вокруг эманации силы, теплом расходившиеся внутри моего духа.

Танец что она исполняла вокруг огня, был рваным, неровным. Вот она плавно водит руками в воздухе, словно в воде — сопротивляясь течению. Потом она погружает руки по локоть в костер и шрамы что я не смог свести — исчезают с ее кожи — и тут она резко меняется, подскакивает, прислушиваясь к чему-то, глаза у нее по-прежнему закрыты, она в трансе. Света делает стремительный прыжок вверх и словно хватает что-то невидимое в воздухе, давя это что-то в ладошке. По ее лицу пробегает тень и вот она снова начинает кружиться вокруг костра, и пламя не причиняет ей вреда — стелется рядом, ласкает ее кожу, и кружит вокруг как преданный щенок.

Огонь пошел на спад через полчаса. Не небе все еще светили три луны. Светлана танцевала все медленнее и медленнее, пока окончательно не устала и как сомнамбула не подошла к своей лежанке рядом со мной и не повалилась в листву, сделав все это с закрытыми глазами. Кинжал что она продолжала держать в руке, упал на песок, и я его подхватил, забрав себе. Костер почти потух.

— Свет? — Шепнул я осторожно, в надежде, что она не спит. — Что это было?

Не открывая глаз, она ответила, а после заснула, засопев через нос.

— Прощалась с прошлым. Это был танец «крови и огня». Подсмотрела ритуал у «хозяина».

— Зачем?

— Месть, — успела прошипеть она эти слова, прежде чем окончательно заснуть.

Я в свою очередь спать больше не хотел, и с удивлением вглядывался в Свету. Ее сила изменила оттенок. Она стала сильней, не желтый ранг, но эти изменения были глубинными, затрагивающими всю ее сущность.

* * *

Далеко от Проклятого Континента. Плато Бесконечности.

На поляне рядом с лесом, принадлежащим ордену Тота и Хамала в окружении слуг-рабов, сидели двое подростков. Их разговор, который они вели полушепотом — прервали и рядом без спроса сел более взрослый парень.

— Прочь! — Велел он слугам и те отошли подальше, а он в свою очередь схватил с блюда на земле фрукт и жадно впился в него зубами. По его подбородку потек сок.

— Брат? — Удивилась его появлению сестра Маша, переглянувшись с Витей. — Ты откуда здесь? Я думала, ты еще не вернулся из похода за головами?

Петя, а это был он, старое имя он вернул, забыв как страшный сон о Глебе Калязине — лишь скривился, сплюнув в сторону тягучую слюну.

— Еще вчера вернулся. Вы спали.

— И как тебе охота на дикарей? — Спросил с любопытством Витя.

— Скучно.

— Многих поймали?

— Несколько тысяч человек, — ответил Петр, дернув плечом в раздражении.

Словно этого не заметив, Витя продолжал расспрашивать брата.

— И где они сейчас?

— Старшие маги уже разобрали всех по лабораториям.

Маша нахмурилась, но быстро опомнилась и вернула на лицо улыбку. Став старше, она начала понимать, как много ужасного совершила ее семья и братья, особенно Петр, что отныне заперт в теле бывшего слуги их рода. Своими мыслями она ни с кем не делилась, в тайне, готовясь сбежать, пока не стало поздно. То, во что превращается их мать — отрезвило ее. Ее взгляд, который они кидает на них — на своих детей, думая, что они ничего не видят — заставлял ее внутренности скручиваться. Превращение в Повелителя Ямы шло плохо, и она была вынуждена пойти на крайние меры. Малополезных членов рода, связанных с ней кровью начали уводить в подвалы ее наставника — мага сиреневого ранга Тиберия. Оттуда они не возвращались, зато мать становилась сильней с каждым днем и недалек тот момент, когда она возьмет вожделенный синий ранг.

От плохих мыслей ее отвлек Петр, что с остервенением стал чесать живот. Край его окрашенной в цвет магического ранга рубашки приподнялся, и брат с сестрой заметили, что все пузо Петра расчесано до крови.

— Ох! — Не сдержала потрясенный вдох Маша.

— Жажда вернулась? — Спросил его Витя с беспокойством в голосе. Брата он искренне любил.

Петр одернул рубашку и нехотя кивнул.

— Маме говорил?

— Она занята. Сказала мне не лезть к ней.

— Думаешь это связано с Энеем? — Снизил голос Витя, наклонившись к уху Петра, словно их могли подслушать.

— Сам как думаешь⁈ Скоро он воплотится в этом мире. Все об этом знают.

— Но нам же сказали, что черви, которых мы приняли в себя мертвы и мы более независим от «его» силы.

— Вы, может быть, и не зависите… — Кривовато усмехнулся в лицо сестры и брата — Петр. — А вот я…

В этот момент он рыгнул и воздух на поляне заполнила знакомая ему вонь нечистот, а живот и грудную клетку снова прострелила адская боль. Разум, который казалось, пришел в норму, снова начал мутнеть. Все что он сейчас хотел — это убить кого-нибудь и унять этот зуд в груди.

Он начал осматриваться по сторонам, а Витя и Маша напряглись, незаметно для него подавая сигнал слугам.

* * *

На следующий день Света проснулась позже обычного и была не в настроении. Отвечать на вопросы отказалась, и я убрал свое любопытство подальше.

Мы отправились в путь. На этот раз шли не пешком, а на ящерах, благо теперь их у нас много.

К полудню, мы оставили пустыню без названия позади, и песок под ногами сменился серой рассохшейся землей. На пути стали попадаться колодцы без воды. Встретили маленький караван, что шел в Тизир за солью и пристроились рядом, не обращая внимания на то, какими жадными глазами осматривали наших ящеров погонщики.

В этих землях уже встречалась стража ордена соли и песка, так что опасаться наглого нападения прямо здесь — не стоило.

Через два часа, мы вышли к Кипящему океану и городу, что стоял в бухте.

— Это Тизир? — Спросила меня Света, придержав свою ящерицу и с любопытством рассматривая город и поля, что его окружают. Особенно много времени уделяя свободным людям, что работали на земле, без ошейников и стоящих за их спиной рабовладельцев.

— Да, город ордена соли и песка. Я тебе рассказывал.

— Ой! Смотри. Скачут, — показала она рукой на тройку магов красного ранга, что и правда спешили к нам сидя в седлах на больших лягушках. — Миленькие.

Я промолчал. Милыми жабы не выглядели. Скорее наглыми и толстыми.

Стражники остановились рядом с нами. Главный в тройке нахмурился, осматривая меня, а потом на его лицо вылезло узнавание.

— Господин, Винн?

Я кивнул, пока Света косилась то на меня, то на стражников — членов ордена. О том, что я скрыл свое имя, выдав себя за местного — она знала. Ей же я посоветовал этого не делать, так как ее обучили языку дешевым способом и акцент не скрыть. Пусть лучше говорит как есть. Что пришлая в этом мире. Побывала рабыней, а я ее выкупил на аукционе и дал вольную… в общем пусть смешает правду с ложью.

— Господин Акот Белое Золото попросил вас навестить его, как только вы появитесь.