Книга Роковой шторм - Дженнифер Блейк

Джулия, пригубив кисловатое, разбавленное водой вино, не могла понять пристрастия леди Лоу к этому напитку. Отец мадемуазель Дюпре считал, что подать плохое вино гостям — значило проявить либо скаредность, либо неуважение, либо и то, и другое. Искоса взглянув на худое серое» лицо губернатора острова Святой Елены, Джулия подумала о винах, которые он мог подавать к столу своего знаменитого пленника, человека, который был императором страны, где вино считается соком жизни.

В это время один из секретарей Лоу, в красно-сером мундире пятьдесят третьего подразделения, вошел в комнату и положил перед хозяином записку. Сэр Гудзон Лоу, кивком отпустив секретаря, быстро пробежал глазами записку и, повернувшись к обществу, сказал:

— Леди и джентльмены, рад сообщить вам, что пленник надежно охраняется. Генерал Бонапарт поужинал и рано лег спать.

— Честное слово, ваше превосходительство, — воскликнула жена капитана, — должно быть, вы располагаете очень эффективной системой надзора!

— Естественно. Вы заметили семафорные вышки на острове? Охрана на них отслеживает любые передвижения узника. Эта записка говорит о том, что генерал не вышел к обеду, а заказал его в свой кабинет на подносе. Через некоторое время свеча в спальне была потушена.

Жена капитана содрогнулась.

— Не хотела бы я оказаться под таким надзором!

— Человеческие чувства мало что значат для меня, мадам. Бонапарт чрезвычайно опасен. Однажды он бежал и был задержал вновь слишком дорогой ценой — ценой человеческой крови. Мой долг — следить, чтобы этого не произошло снова, поэтому я отношусь к делу весьма серьезно.

— Как низко падает былое могущество, — тихо произнесла женщина.

— Благодарите Бога, — отрезал губернатор. — Лично я считаю его счастливцем, так как он до сих пор жив. Со многими правителями за последние годы судьба обошлась гораздо более жестоко.

Жена капитана умолкла, очевидно, из вежливости.

Джулия смотрела на человека во главе стола с отвращением. Ходили слухи, что войска, охранявшие императора, получили разрешение применять любые средства для получения информации, вплоть до заглядывания в окна. Судя по записке, полученной капитаном, это весьма походило на правду. Джулия не осознала, что гримаса презрения появилась на ее выразительном лице, пока не поймала на себе удивленный взгляд русского комиссионера. Она быстро постаралась изобразить улыбку, но взгляд Бальмена все же не раз возвращался к ней в течение обеда.

Наконец хозяйка неохотно предложила дамам покинуть столовую.

— Не задерживайтесь за портвейном, джентльмены, — сказала она, особенно ласково улыбаясь Редьярду Торпу.

Увидев иронически приподнятую бровь Джулии, Ред нахмурился.

Дамы, утешив себя кофе с большим удовольствием, чем крепким вином, провели часок за сплетнями и праздной болтовней. В благодарность за новинки лондонской моды гостей ввели в курс последних скандалов на острове, в число которых неизбежно входили пикантные подробности об императоре. Леди Лоу считала, что великий человек болен. Прошли недели, сказала она, с тех пор как он последний раз выходил за стены Лонгвуда. Довольно продолжительное время он не появлялся и за обеденным столом. Окна его спальни и кабинета занавешены одеялами, что в такую жару равносильно самоубийству, хотя, конечно, это защищает их от любопытных взглядов. Генерал отказался от услуг британских врачей, объявив их бесполезными, и предоставил своему организму возможность самому лечить себя. В Джеймстауне свирепствует гепатит, иногда вспыхивает тропическая лихорадка, но никто не имеет понятия, чем болен Наполеон.

— Лично я, — разоткровенничалась леди Лоу, — вовсе не уверена, что генерал отправляется спать, когда задувают свечу. В конце концов, ему только пятьдесят, и лучшие из его маневров, как военных, так и любовных, всегда имели место между закатом и восходом. Разве имена более десятка самых красивых женщин Европы не были связаны с его именем за последнее десятилетие? Говорят, что Альбина, графиня Монфолон, благоволила ему. Ее дочь, родившаяся на острове, получила имя Наполеона. Потом эта девчонка Балькомб, ее звали Бетси, — он был очень увлечен ею, хотя она только что окончила школу. Чем она ублажала великого полководца, мы можем только догадываться, но она умело пробиралась через ряды охранников, навещая его в самые неподходящие часы. Ей было позволено ездить на его лошадях и даже, один раз, Надеть знаменитую мантию, которую он носил при Маренго. Если это не благосклонность, я просто не знаю, как это назвать!

— Балькомб, — задумчиво произнесла жена капитана. — Кажется, я знаю эту семью. Был такой Вильям Балькомб, о котором болтали, что он сын безумного старца из Виндзорского замка.

— Отец Бетси Балькомб, моя дорогая, — кивнула леди Лоу. — Удивительно, как девушка из такой семьи привязалась к человеку с таким воспитанием, но тем не менее Бетси проходила в Лонгвуд, не здороваясь и не прощаясь и уж тем более не спрашивая разрешения. Гудзон что-то заподозрил и установил слежку за ее отцом, который доставлял французу продовольствие и напитки. Оказалось, он тайно переправлял почту для генерала, и в этом все дело. Их отправили обратно в Англию. Думаю, ваши корабли разминулись в пути. В самом деле, неудивительно, если сейчас мысли Наполеона там, где он расстался со сговорчивой супругой графа де Монфолон,

— Мне нравилась Бетси, — вставила падчерица. — Она была такая живая и веселая. Служащие гарнизона просто не могли перед ней устоять.

— О, я не отрицаю, моя дорогая, она действительно красавица, — ответила леди Лоу. — Я только хочу сказать, что лучше, если бы за ней присматривали. Слухи о ее жизни на острове Святой Елены, безусловно, докатятся до Англии, независимо от того, являлась ли она на самом деле любовницей генерала Бонапарта или нет. Что за жизнь ее ждет там с подобной репутацией?

В голосе губернаторской жены Джулии послышался оттенок черной зависти. Уж не жалеет ли она, что ей самой не представилась возможность стать близким другом Наполеона? Тряхнув головой, она отогнала эту мысль. Тем не менее Джулии вовсе не нравилась вульгарная и спесивая жена губернатора. Ее презрение лишь усилилось, когда она увидела, что леди Лоу тайком вынимает из сумочки маленькую флягу и подливает спиртное себе в кофе.

Через некоторое время к ним присоединились мужчины и начались разговоры на общие темы. Джулия обменялась несколькими замечаниями с падчерицей леди Лоу, но по большей части оставалась в тени. Опасаясь сказать что-нибудь лишнее в стане врагов императора, она выбрала благоразумный курс на немногословие.

— Мадам Торп, разрешите приветствовать вас на Святой Елене, — Русский, комиссионер с поклоном подошел к ней. Получив приглашение сесть рядом, он продолжил:

— Всегда приятно встретить новое лицо в нашем замкнутом обществе, особенно такое очаровательное. Вы предполагаете задержаться надолго?

Загадочный славянин граф де Бальмен был привлекательным мужчиной с безупречными манерами. Он был гладко выбрит и пах горьковатой геранью. Белая лента подчеркивала синее поле его сюртука с многочисленными орденами и знаками отличия, поблескивающими на груди.